В Сирии определяется мировой порядок. Это не локальный конфликт.
Как учит новейшая история, государство должно защищать безопасность
своих граждан далеко за пределами своей суверенной территории. В беседе с
корреспондентом австрийской газеты Die Presse председатель Комитета
Госдумы РФ по международным делам Алексей Пушков назвал причины, по
которым Россия вступила в самый масштабный ближневосточный конфликт
современности на стороне законной власти Сирии.
— Не рискует ли Россия перенапрячь себя в Сирии с военной точки зрения, как это произошло с США в Ираке?
— Россия не пошлёт в Сирию наземные войска. Задача России в том, чтобы
поддержать сирийскую армию и всех тех, кто борется с «Исламским
государством» (ИГ).
— Вы, так же, как и я, знаете, что
борьба против ИГ — не единственная цель России в Сирии. Задача также
состоит в том, чтобы ослабить всех противников президента Асада.
— Мы поддерживаем Асада, потому что он до сих пор является легитимным
президентом Сирии и, за исключением курдов, представляет единственную
силу в стране, которая борется с ИГ на земле.
— Россия проводила бомбардировки Сирийской свободной армии и других повстанцев.
— Позиции FSA переплетены и неотличимы от позиций террористической
организации «Джабхат ан-Нусра». Если FSA не хочет быть целью российских
воздушных атак, то она должна отделиться от «ан-Нусры», присоединиться к
перемирию и открыто заявить о своей готовности вести борьбу против ИГ.
— Хочет ли Россия в Сирии преподнести Западу урок?
— Нет. Но мы не видим причин оставаться в стороне, если США, на
протяжении последних 20 лет обладавшие монополией на решение проблем на
Ближнем Востоке, ни с одной из задач не справились, оккупировали Ирак и
полностью разрушили регион.
— Россия теперь заполняет вакуум, который США оставили после себя на Ближнем Востоке?
— Это не вакуум, а катастрофа. Термин «вакуум» используется западными
политологами. Это вежливая форма, чтобы сказать, что американцы
полностью провалились. Ливия? Ирак? Сирия? Йемен? США не достигли
ничего, кроме хаоса.
— И теперь вступает Россия.
— Мы также ответственны за безопасность наших союзников в Центральной
Азии — Казахстана, Таджикистана и Киргизстана. Это наше «мягкое
подбрюшье», которому также угрожает ИГИЛ. А разрушенному Ближнему
Востоку пора вернуть хоть какой-нибудь порядок.
— Где же этот российский порядок в Сирии? Я его пока не вижу.
— Порядок в Сирии разрушили другие. США хотят сместить Асада. Когда в
2012 году президент США Барак Обама понял, что переворот, который он
готовил против Асада, не удаётся, он начал вместе с Турцией, Саудовской
Аравией и Катаром поддерживать боровшиеся против сирийского президента
радикальные исламистские группировки. Мы вступили в Сирию тогда, когда
стало ясно, что военное решение, которому отдают предпочтение США, не
сработало. Сирии необходимо политическое решение.
— Но как Сирия может иметь мирное политическое будущее с таким человеком как Асад, повинным в сотнях тысячах смертей?
— Асада в Сирии поддерживает большая часть населения. Политическое
решение не может основываться на свержении Асада, а только на
переговорах между правительством и оппозицией.
Наша военная операция изменила соотношение сил, установила в Сирии баланс и сделала политическое решение возможным.
— Интересная диалектика — Россия начинает военную операцию, чтобы установился мир.
— Мы начали нашу военную операцию в тот момент, когда Сирия уже пылала в
огне. Если бы не Россия, то сейчас там не было бы ни перемирия, ни
переговоров, а «Джабхат ан-Нусра» и ИГИЛ делили бы Дамаск. Да, перемирие
будет непросто удержать, у него есть противники, но достичь
политического решения возможно лишь после остановки боевых действий.
— Что это даёт среднестатистическому российскому гражданину, если
Россия начнёт играть «большую» (в кавычках) роль на мировой арене?
— Вы можете убрать кавычки. Россия уже играет большую роль. Если ИГ
будет ослаблено, а еще лучше — уничтожено, то это принесёт России больше
безопасности. Ведь в случае усиления ИГИЛ, угроза для России может
возрасти. На Северном Кавказе уже были арестованы несколько групп,
которые присягнули на верность ИГ.
— Но Сирия не находится в зоне «коренных интересов» России.
— Разве бомбардировки Ливии были связаны с «коренными интересами» США?
Речь не об этом. Кровавый хаос и усиление терроризма в Сирии для нас,
безусловно, опасны. Кроме того, Россия — мировая держава, и поэтому мы
несём ответственность за состояние мира. Сегодня Россия, наряду с США и
Китаем, является одной из трёх сил, которые на глобальном уровне могут
принимать независимые решения. ЕС зависит от США.
— Что будет, если российская стратегия в Сирии не сработает? Продлит ли Россия тогда бомбардировки еще на три года?
— Начиная военную операцию, нельзя предсказать точную дату её завершения. Мы хотим отчистить Сирию от террористов.
— Стратегия России увязана с политическим процессом, вероятность реализации которого очень низка.
— Однако стратегия и такого крупного игрока, как США, завязана именно
на политический процесс. США знают: если они провалятся в Сирии, то они
потеряют имидж незаменимой нации. Госсекретарь США Джон Керри последние
месяцы ничем другим не занимается. В Сирии решается вопрос о будущем
мирового порядка. Это не локальный конфликт.
— Это должна была заметить и Россия. Отношения с Турцией разбиты вдребезги.
— Как бы отреагировали американцы, если бы был сбит их военный самолет?
Все знают, что Турция ведет безответственную внешнюю политику.
Американцы предупредили Анкару, что не окажут ей помощи, если турецкая
армия войдет в Сирию. НАТО дистанцируется от Турции. Во многих
европейских столицах опасаются, что Эрдоган втянет НАТО в войну.
— Существует ли опасность прямого военного противостояния между Россией и Турцией в Сирии?
— Как вы заметили, Россия повела себя очень ответственно после того,
как Турция без всяких оснований сбила ее Су-24, а связанные с Турцией
боевики расстреляли в воздухе российского пилота. Мы приняли жесткие
политические меры, но не пошли на военный конфликт. К сожалению, Турция
такого же ответственного поведения не демонстрирует.
— Не
для того ли американцы форсировали установление режима прекращения огня,
чтобы не допустить начала наземной операции Турции и Саудовской Аравии и
предотвратить их столкновение с российскими вооруженными силами в
Сирии?
— Это может быть частью их расчетов. Однако в
разработке проекта перемирия самым активным образом участвовала и
Россия. Без нас перемирия не было бы. Мы не желаем дальнейшей эскалации и
распространения конфликта.
— Так как, если между Россией и Турцией произойдет столкновение, то НАТО сразу будет вовлечена в такой конфликт.
— Я не думаю, что такое столкновение вероятно. Что касается НАТО, то
пока альянс явно хочет остаться в стороне от событий в Сирии.
— Турция — член НАТО.
— Но я не слышал ни одного заявления о том, что НАТО станет оказывать
помощь Турции в сирийском конфликте. И европейцы, по большей части, в
сирийской истории не участвуют.
