Евросоюз теряет свою идентичность, самостоятельность и право голоса под давлением США. Об этом, а также о будущем Украины и вероятности большой войны в Сирии в большом интервью АиФ.ru рассказала официальный представитель МИД РФ Мария Захарова. О санкционной политике Запада и информационной войне против России — в первой части интервью.
Про санкции
Екатерина Ларинина, АиФ.ru: Сейчас многие говорят о том, что условием снятия санкций с России будет выполнение Минских соглашений. Но Россия не является стороной конфликта и даже в тексте самих Минских соглашений не упоминается. Чего на самом деле ждут от Москвы? При каких условиях, по-вашему, санкции могут быть всё-таки сняты?
Мария Захарова: Санкции были введены исключительно по надуманным политическим мотивам, которые не имеют никакой фактической подоплёки. Санкционная политика, с нашей точки зрения, — это абсолютно не эффективный, тупиковый метод, если речь идёт не о решениях Совета Безопасности ООН. А односторонние санкции, которые вводятся для политического давления, — пережиток того, что хотелось бы оставить в ХХ веке. И помимо всего прочего, ряд европейских стран страдают от этой ситуации, это замедляет их же экономический рост.
От санкций проиграл Евросоюз. Выиграли Соединённые Штаты. Именно они призывали изолировать Россию, но именно с ними товарооборот России вырос. В отношениях с нашими естественными партнёрами мы были отброшены на десятилетия назад, а США, которые находятся за океаном, нарастили с нами торговое сотрудничество. Фантастика! Вот и делайте выводы, кому это выгодно.
Евросоюз же продемонстрировал отсутствие какого-то собственного голоса и потерю идентичности. Я была лучшего мнения о европейской политике, считала, что она сильнее. Понятно, что на них давили Соединённые Штаты, но давят — не прогибайся.
— А снятие санкций с Лукашенко спустя 10 лет — это что такое было?
— С одной стороны, на Белоруссию пытались политически давить, обвиняя её во всех грехах и заявляя, что она нерукопожатная. А с другой стороны, мировые лидеры последнее время регулярно приезжали в Минск. И этот дуализм привёл к тупику.
Всё это дополнительно создаёт ощущение абсолютной глупости санкционной политики. Но я вам могу сказать, что ряд западных политиков считают, что санкции, наоборот, очень мудрое и действенное средство. Насколько оно мудрое и, тем более, действенное, мы все видим. И, как ни крути, Евросоюзу это очков не прибавляет.
Про информационную войну
— Вы неоднократно говорили о том, что против России ведётся информационная война, и то, что западная пресса о нас пишет, это вообще не поддаётся оценке. Даже ВВС скатились до уровня фильма про Путина и коррупцию, который хорошим журналистским продуктом сложно назвать. Почему так происходит?
— Не мне вам рассказывать, что журналисты в большей степени сфокусированы на негативном развитии событий. Как известно, хорошие новости продаются плохо. Но ведь никто не говорит о том, что в России нет коррупции, что у нас нет проблем, что мы не совершаем ошибок. Но проблема в том, что другие новости они просто не показывают.
Когда я работала в Соединённых Штатах Америки, я для себя сформулировала название подобного подхода — это политика отсутствия хороших новостей из России. То есть западному читателю даже в самые благополучные периоды отношений с Россией предоставляется только негатив: теракты, катастрофы, коррупция — и всё. Из бытовых историй я помню репортаж CNN про какую-то женщину, у которой 250 кошек живут в одной квартире, и как это ужасно. В газетах та же самая картина.
Поэтому, конечно, это такая жёсткая, холодная политика информационного отторжения России от всего остального мира, которая сейчас вышла в горячую фазу. Мы каждый день сталкиваемся с колоссальным количеством дезинформации.
— Сейчас постоянно идут сообщения о том, что в Сирии мы разбомбили госпиталь «Врачей без границ». На дворе XXI век, люди в космос летают, тысячи спутников над землёй. Но нас постоянно обвиняют и не могут предоставить никаких доказательств. Почему?
— Они используют ссылки на абсолютно непонятные структуры, какую-то обсерваторию по правам человека в Лондоне, которая была основана человеком, не живущим в Сирии уже много лет. Вообще какая-то совершенно шаромыжная компания. Но она стала источником информации для серьёзнейших западных СМИ.
Ведь мы помним, как по всем центральным западным СМИ практически ежедневно давалась информация о якобы российском вторжении на Украину. Но ни одной фотографии ни одного танка до сих пор нет. И разве кто-то извинился? Где журналисты, которые писали об этом? Кстати говоря, неплохо было бы сделать список «героев», которые тогда стали свидетелями этого виртуального «вторжения».
А вспомните первый гуманитарный конвой, который пошёл на Донбасс из Российской Федерации. Все кричали, что мы везём оружие и танки в этих белых фурах. И я до сих пор помню картинку западного телеканала, который показывает конвой МЧС и пишет: «Вторжение России на Украину». И этих «вторжений» было уже несколько десятков. Благодаря гуманитарным конвоям, которые западные журналисты называли «вторжением», люди имеют одежду, медикаменты, генераторы, отопление, средства первой необходимости. Грош цена всем так называемым журналистам, которые обслуживают западную пропаганду.
— Вы сейчас подтвердили, что информационное давление на Россию началось далеко не с крымских событий. Тогда зачем и почему?
— Это вопрос, например, инвестиций. На протяжении многих лет пропагандистская машина использовалась для того, чтобы максимально рассказать о том, что не надо вкладывать в Россию средства. Кому это выгодно? Конечно, Вашингтону. Допускать тесные связи между Европой и Россией значит усилить обеих. И именно Вашингтон заставил Евросоюз принять санкции, это признали и Байден, и Керри. Евросоюз не собирался этого делать, но сделал это под нажимом. Как надавили? Какие аргументы Штаты использовали? Очень хороший вопрос на будущее. И когда-нибудь мы это узнаем.
Но я считаю, что любая пропаганда и любая распространяемая дезинформация бессильна перед думающим человеком. Вас читает огромное количество людей, я хочу дать им один простой совет — всегда ищите, кому это выгодно.
Действия Вашингтона — это реализация политики сдерживания, но в данном случае сдерживание не только России, это сдерживание и Европы в том числе.
Про полюсы силы
— Можно понять стратегию НАТО в Восточной Европе. Но зачем-то понадобились малюсенькая Черногория, Сербия. Без них альянсу действительно никуда?
— Вы понимаете, это же особый вид унижения. Когда вчера бомбили, а сегодня создают ощущение, что эти страны хотят прийти к тебе в виде просителей. Это такое навязывание стокгольмского синдрома: когда жертва любит своего мучителя. Но ещё жива память бомбёжек этого региона.
Политическая элита в Черногории находится, что греха таить, под давлением своих западных покровителей. Где же здесь демократия? Демократия — это когда спрашивают людей, дают провести референдум.
Как бы и что бы ни говорили, а в Крыму это была демократия, потому что первый раз в жизни людям дали высказаться. А что происходит сейчас в Черногории? До этого было Косово, когда Запад принял единоличное решение: Вашингтон скомандовал, и Косово отрезали от Сербии.
— Не кажется ли вам, что как раз с косовского прецедента начало рушиться международное право?
— Есть страны, которые опередили многие другие государства по уровню своего экономического развития, военного потенциала, финансовой мощи. Они выбились вперёд, они стали лидирующими во многих отраслях. Конечно, есть желание переписать правила игры в свою пользу, и это естественно для любого социума.
Но вопрос в том, как реагирует на это остальная часть общества. Можно сдать свои позиции и подчиниться праву сильного, а можно бороться за отстаивание своих прав. И мне кажется, как раз сейчас наступает момент истины. Либо мы действительно отстаиваем свои права, отстаиваем право на самостоятельную жизнь, либо мы этого не делаем.
Вопрос упирается в то, являются ли эти государства, в частности, США, мировым лидером, полюсом, вокруг которого всё вращается. В теории, наверное, такое возможно: есть лидер, и все под него подстраиваются. Но вопрос-то в практику упирается: не справились они после отхода от биполярной системы с ролью всемирного лидера, вот в чём проблема. Ведь никто не был против того, чтобы они взяли на себя решение международных вопросов. Но это ещё и колоссальная ответственность. И здесь мы видим абсолютный провал: международный терроризм зашкаливает, мы наблюдаем неспособность противостоять техногенным катастрофам, неспособность решать внутренние, межнациональные конфликты, очевидную нехватку мудрости и профессионализма. Они не справились ни по одному треку.
Ведь мир стоял на пороге ещё одной большой войны ещё 10 лет назад. Об этом сейчас, к сожалению, никто не знает и не помнит, когда Вашингтон всерьёз планировал силовое решение ИЯП. Многие официальные лица той администрации призывали к жёстким действиям и началу военной операции против Ирана. Ирана! Это культура, это древнейшая цивилизация, это живые люди! А многим в Штатах хотелось решить это всё сиюминутно. Не получилось, и только благодаря, опять же, российской дипломатии, российским усилиям.
Именно поэтому однополярная система не работает.
— Про то, что мир перестал быть однополярным, заговорили в прошлом году после выступления Владимира Путина на 70-й Генассамблее ООН…
— Да он и не был однополярным. Была попытка построить однополярный мир после развала СССР, когда перестала существовать биполярная система. Но идея провалилась. Никакого однополярного мира не было, нет и не будет. Именно по тем причинам, которые я назвала: быть лидером — это не только отработка того, что хочется тебе. Это колоссальная ответственность за всех остальных.
— А Россия таким полюсом может быть? У нас хватит сил и ответственности для этого?
— Так мы и есть один из полюсов, ведь мир многополярен. Вы посмотрите, какое количество полюсов появилось: Азия, Африка, Латинская Америка. Собственно говоря, это интеграционные объединения либо на континентах, либо объединяющие различные континенты. Вы же видите, насколько сейчас всё взаимозависимо, что от ситуации в одном регионе зависит ситуация в другом. Просто потому, что мир уже на самом деле взаимозависим. И мы, конечно, являемся одним из центров. Мы просто не можем им не являться в силу нашей географии, истории, в силу огромного количества факторов.
— Балканы считают Россию очень близким другом, и эта дружба сложилась исторически. Но те же черногорцы держат некую обиду на внешнеполитические российские ведомства за то, что мы не помогаем им в их противостоянии НАТО. В Сербии пророссийские силы тоже считают, что Россия оказывает мало поддержки.
— Мы не можем и не будем помогать им в том смысле, о котором вы сказали. Потому что это вмешательство во внутренние дела, а это противоречит нашим концептуальным подходам.
И эта теоретическая установка прошла апробацию практикой, мы учимся на антипримерах. Возьмём Ближний Восток. Где вмешательство во внутренние дела под благовидным предлогом привело к существованию устойчивого, стабильного, процветающего государства? Да нигде! Естественный политический процесс — это единственный путь для государства стать стабильным и процветающим. Пример развала Украины не менее показательный.
Мы можем говорить об общности наших взглядов по каким-то вопросам, но мы не будем вмешиваться во внутренние дела. Что касается Черногории, то, безусловно, нужно дать слово самим черногорцам. Мы поднимаем этот вопрос на международных площадках, говорим о том, что считаем неверным давление Запада на руководство этой страны. Но решать судьбу государства за его граждан — неприемлемо, это противоречит основам международных отношений, за которые мы выступаем.
Продолжение следует…
© flickr.com / U.S. Department of State
