Atlantico: Социолог Жюли Дельфи с коллегами опубликовали в L’Humanité статью с критикой войны как таковой. В 1939 году люди приветствовали подписанные в Мюнхене соглашения, которые сулили Европе мир в обмен на признание аннексии Германией Судетов. Этот «мюнхенский дух» теперь перетек в среду социологов?
Франсуа Жере: Но кто вообще сегодня выступает за войну? Вообще-то, это довольно редкий случай. Вопрос, скорее, касается того, необходима ли война и можно ли ее избежать. Тут многое зависит от обстоятельств. Война — это часть человеческой цивилизации, и я не знаю эпохи в истории, когда она бы ушла из повседневной жизни человека. Вне зависимости от причины и места, война охватывает людские общества, которым, как мне кажется, по самой их природе свойственен конфликтный характер.
— В такой критике наблюдается сильное влияние школы постколониальных исследований Эдварда Саида (Edward Said). Этот англосаксонский интеллектуал первым вступил с критикой культурного колониализма в научных кругах. Какую опасность может представлять собой это мышление применительно к современным геополитическим проблемам?
— Мне не кажется, что оно опасно. Однако тут затрагивается проблема любого переосмысления исторической проблематики. Фрагмент человеческой истории изолируется для того, чтобы выразить возмущение происходившим в тот конкретный момент. Результат известен: осуждение, покаяние, репарации. Не то чтобы я был так уж против подобных шагов, но нельзя не признать, что все происходит с большим запозданием. Это переосмысление прошлого, по факту, не имеет большого значения и лишь служит прикрытием для других событий и конфликтов, о которых как раз-таки стоило бы задуматься.
Колониализм осуждался еще в те времена интеллектуалами вроде Андре Жида (André Gide), который в «Путешествии в Конго» описывает устроенные колонизаторами бесчинства. Но эти обвинения никогда не звучали громко и единогласно, если не считать националистов, целью которых было вернуть Эльзас и Лотарингию. Вопрос воздействия войн столетней давности на современный мир, конечно, важен, но они не могут объяснить всего.
— Осуждение войны как части политической игры связано с практически единогласным неприятием рассматриваемых как нелегитимные недавних вооруженных конфликтов вроде войны в Ливии. Каково воздействие этих «неудач»?
— За последние 15 лет можно выделить две категории «плохих» конфликтов.
Конфликты, которые официально велись по хорошим причинам. Например, в Ливии вопрос стоял о защите мирного населения от Каддафи, который сделал ряд весьма тревожных заявлений. Война велась во имя оказавшихся под угрозой людей. Намерения были чисты, но вот исполнение просто катастрофическим.
Вторым типом стало вторжение в Ирак с массовым обманом общественности и отсутствием международной легитимности, нарушением постановлений ООН. Речь идет о войне, которая выстраивалась на лжи об иракском оружии массового поражения. Целью было установить новый порядок в регионе по чисто экономическим соображениям, но это оказалось невозможным и привело к нынешней хаотической обстановке от Сирии до Ливии.
— Одним из самых видных проявлений пацифизма сейчас становится критика оружейного лобби. Но каково на самом деле влияние крупных оборонных компаний?
— Военно-промышленное лобби, безусловно, существует. Его влияние направлено главным образом на оборонные бюджеты стран, которые становятся для него главным источником доходов. А войны нужны ему для демонстрации своего арсенала. Оно пользуется конфликтом, чтобы подчеркнуть те или иные качества Rafale или F-16. Кроме того, применение оружия военными в реальных условиях очень важно для его улучшения. Но это вовсе не означает, что лобби на самом деле разжигает войны!
— Систематическое равнение на международные позиции США действительно дискредитирует нас и формирует лагерь, который вызывает отторжение у многих людей?
— Не думаю, что тут действительно существует некий монолитный блок. Ситуация в Сирии говорит скорее о разнонаправленной войне с несвязанными операциями НАТО, России, Ирана и прочих игроков. Получаются блоки стран, которые борются за совершенно разные цели. Лагерей тут нет, просто война.
Франсуа Жере — историк, специалист по геостратегии, основатель и президент Французского института стратегического анализа.
