Р. Ищенко. Четыре тезиса о форме и сроках нацистских режимов

Способ организации власти и методы управления, применяемые тоталитарными режимами, похожи и не зависят от идеологических тонкостей. Независимо от того, кто конкретно контролирует власть, если режим решает строить моноидеологичное государство, подавляя альтернативную точку зрения, то неминуемо принятие определенных решений — от "временных" административных ограничений свободы слова до физического уничтожения (и не только представителей альтернативной точки зрения, но и членов собственной партии).

Не все склонные к тоталитаризму режимы прошли этот путь до конца — некоторые просто не успели, поскольку им было отпущено слишком краткое историческое время.

Со времени возникновения человечества и до наших дней тоталитарное государство, террористическими методами отстаивающее монопольное положение идеологии правящего класса, является таким же распространенным и известным методом организации власти, как демократия, олигархия, монархия.

Более того, монархия может быть демократичной, олигархичной и тоталитарной, в зависимости как от личности монарха, так и от политических традиций конкретного общества. Равным образом тоталитарным может быть общество, власть в котором формально осуществляют демократические институты.

Итак, тоталитаризмом могут страдать все. Разница лишь в том, что для большинства обществ тоталитаризм — болезнь, нежелательное извращение, являющееся реакцией на некие нерешаемые внутриполитические проблемы.

При этом тоталитаризм может оставаться основой государственной системы довольно долго, и в некоторых случаях даже играть существенную роль в условиях догоняющего реформирования.

Во всех случаях, кроме одного. Речь идет о радикально-националистическом тоталитаризме, о нацизме.

Почему тоталитаризм является единственной приемлемой формой государственной организации для радикального национализма?

Прежде всего, потому что радикальный национализм диктует абсурдную идею приоритета отдельной нации уже по факту ее существования.

Именно поэтому радикально-националистические режимы постоянно начинают искать доказательства древности собственной нации, ее существования еще в доисторический период, а также ее грандиозной просветительской роли в человеческой истории. При этом радикальный национализм исповедует не принцип гражданства, а принцип крови. Инонациональные сторонники его идей не могут полноценно интегрироваться в нацистское общество.

То есть родившись членом "нации господ", будь ты хоть золотарь — но ты "сверхчеловек", который на голову выше академика-"недочеловека".

Как видим, данная идеология направлена на маргинальные слои. Ее всегда поддержат люди, чувствующие свою ущербность, неспособность адекватно конкурировать в традиционном обществе. Ведь эта идеология не требует ни умения напряженно трудиться, ни обладания какими бы то ни было талантами. Надо лишь родиться членом нужной нации.


(Тут и научные изыскания, подтверждающие древность a la "Христос был украинцем", и страдающие гигантизмом бессмысленные архитектурные проекты некоторых азиатских стран, и т.д). Престижным и востребованным становится труд "ученого", "поэта", "художника" etc., воспевающих величие нации.

Но факт "удачного" рождения требует и материального подтверждения. Следовательно, нацистское государство должно разрешить представителям "высшей расы" не просто политически подавлять "недочеловеков", но и экономически жить за их счет — то есть банально грабить.

В большинстве стран потенциальная "раса господ" значительно превосходит численно "недочеловеков" (иначе бы, кстати, у нее не было шансов подавить инонациональные группы и заявить о своем праве на лидерство). И долго грабить не получается. Даже в гитлеровской Германии евреев хватило лишь на одну "хрустальную ночь", а затем пришлось искать иные источники обеспечения благосостояния "истинных арийцев".

Но не у всех сильная армия и слабые соседи. Например, современная Украина, если на кого из соседей и нападет, так сама же и окажется завоеванной.

Поэтому киевские нацисты сразу после захвата власти начали войну против русского населения. Обращаю внимание, что грабежи в Донбассе осуществляли не только "добровольческие" (нацистские) батальоны, но и регулярные армейские формирования и части, подчиненные МВД. Государство не только не боролось с этим явлением, но морально поощряло его.


Украинские наци быстро выяснили, что грабить в Донбассе себе дороже — можно домой не вернуться. Поэтому сейчас поступает все больше сообщений о том, как "герои" и "патриоты" Украины грабят мирное население в глубоком тылу, включая Киев и даже Галицию. Это значит, что начался процесс самопоедания нацистского режима.

Поскольку почти ничего не производится, а только массово расхищается, ресурсы начинают исчерпываться опережающими темпами, и все большее количество "чужих" необходимо для того, чтобы содержать все меньшее количество "своих". В конце концов, "своих" становится так мало, а аппетиты их столь велики, что скоро даже разрушенное общество понимает, что проще убить "сверхчеловеков" и выжить — пока они не убили тебя.

С этого начинается процесс очищения общества от нацизма.

Очищение происходит не сразу. На смену одному нацистскому режиму может прийти другой — не менее нацистский, только с другими персонами во главе. Но с началом внутривидового каннибализма опережающими темпами начинают гибнуть уничтожающие друг друга в битве за кормушку наиболее активные, идейные нацисты. А общество, которому реализация нацистских идей принесла только нищету и утрату позитивной перспективы, быстро начинает разочаровываться в нацистских концепциях.

Проблема нацизма в том, что он не может существовать, не убивая ради перераспределения ресурсов. И неважно, где он убивает — внутри страны или вовне. Очень быстро окружающим (странам и народам или гражданам собственной страны) становится ясно, что уничтожение тоталитарной нацистской государственности является единственной гарантией собственного выживания.

Перераспределяя в свою пользу и безудержно потребляя созданное предыдущими поколениями, невозможно создать что-то новое, крепкое и перспективное. Именно поэтому нацизм всегда ограничен во времени и пространстве — и в короткий исторический срок доводит государство "до ручки". К сожалению, как правило, народ инфицированного вирусом нацизма государства платит за прозрение непропорционально большую цену.