Журналист Максим Кононенко – о борьбе мирового сообщества с собственной тенью
Максим Кононенко. Фото: ИЗВЕСТИЯ/Александр Давашкин
Существует интернет-сервис, называемый IFTT.
Он позволяет настроить различные действия с другими интернет-сервисами, выполняемые в зависимости от условий. Я, например, много лет использую его, чтобы сообщать в Твиттере о наступлении полночи и полудня.
А сразу же после выступления президента Путина на Генассамблее ООН 28 сентября сего года я создал в IFTT новое правило: каждый день в 10:30 утра публиковать в Твиттере заворожившую меня фразу: «Вы хоть понимаете теперь, чего вы натворили»?
Мало того, что в этой фразе и содержится квинтэссенция всех программных внешнеполитических выступлений Путина последних лет. Так вскоре выяснилась и её непреходящая актуальность. Каждый день, когда эти простые слова появляются у меня в Твиттере, у них обязательно есть адресат. Каждый день они к месту. Потому что каждый день мы просыпаемся в мире, где кто-то что-то натворил, но пока еще этого не понимает.
Надо заметить, что бодрящую сущность путинской фразы отмечаю не я один. Люди ставят ее на рингтоны и на будильники. И каждый раз, когда эти рингтоны срабатывают, находящиеся вокруг обязательно вздрагивают. Потому что у каждого есть, о чем вспомнить.
И вот слова «Вы хоть понимаете теперь, чего вы натворили?» появляются в моем Твиттере (более 50 тысяч подписчиков) наутро после серии терактов в Париже. И люди вдруг… понимают! И начинают писать, с чего же всё началось. Бесконечное количество исходных точек.
Открытое общество. Гражданская нация. Беженцы и трудовая миграция. Толерантность и, одновременно, уголовная ответственность за отрицание Холокоста. И, наконец, госсекретарь Колин Пауэлл, трясущий маленькой пробиркой на заседании Совета безопасности ООН 5 февраля 2003 года. «Нет никаких сомнений, что Саддам Хусейн обладает биологическим оружием и возможностью в короткие сроки произвести его еще больше, значительно больше. Коллеги! Все заявления, которые я сегодня сделал, базируются на источниках, серьезных источниках. Это не предположения, это факты».
Это важнейшее для понимания природы ближневосточной катастрофы выступление. Его первооснова.
Колинн Пауэлл врал (или врали давшие ему эту пробирку в ЦРУ). Сложнейший и один из важнейших регионов мира был дестабилизирован по виртуальному обвинению. И эта виртуальная война с реальными жертвами продолжается до сих пор.
В прессе появляются предположения, что атака на Париж - это ответ на уничтожение американским беспилотником известного палача запрещенного в России Исламского государства Джихади Джона. Почему теракты в Париже, хотя Джихади Джон - гражданин Великобритании, а якобы уничтожили его американцы - открытый вопрос. Но если попытаться вдуматься в эту ситуацию, то выбор Парижа в качестве цели становится меньшей странностью.
Ведь этот Джихади Джон - чистый образ. Всё, что мы видели - это как некто с закрытым лицом отрезает головы несчастным заложникам. Кто это был, всегда ли это был один человек, или были разные - лишь предположения. Анализ голоса, о котором нам рассказывали американские спецслужбы, - это та самая пробирка Колина Пауэлла. То есть, мы ее вроде бы видим - но что внутри у нее мы не знаем.
И вот США заявляют, что беспилотник нанес удар по месту, где жил палач Джихади Джон. И тот «с вероятностью 99%» убит.
Весь мир публикует эту новость, все счастливы. Но ведь мы даже не знаем, реальный ли это человек!
Да, нам говорят, что реальный - но ведь и про пробирку нам то же самое говорили. И когда завтра появится видео, где некто с закрытым лицом отрезает голову очередному заложнику - попробуйте, докажите нам, что это не Джихади Джон.
То есть, ведется настоящая, реальная война с неким ничем. Пробирка в руках Колина Пауэлла уже больше 10 лет (!) определяет цели применения силы самой мощной армии в мире. И есть только один способ прекратить это безумие - понять, наконец, кто что натворил и остановиться во лжи.
Потому что, как принято говорить у важных политиков, военного решения проблемы не существует. Последние теракты в Париже произошли не годы назад, а в январе этого года. То есть, вряд ли можно найти в Европе сейчас более готовые и мобилизованные на противодействие терроризму спецслужбы. И все равно - полный провал. Больше ста жертв.
И действия столь неказистые, что, окажись я в заложниках в концертном зале, я бы предпочел, чтобы проблему решала ФСБ, а не полиция Франции.
Увы, никакого принципиального нового результата осознания сотворенного я от мировых правительств не ожидаю. Причин происходящего мы можем назвать сколько угодно. Способов решения этих проблем мы не можем назвать ни одного.
Глас вопиющего Путина, вот уже сколько лет говорящего только одно: не вмешивайтесь во внутренние дела суверенных государств, остается гласом вопиющего на базаре. Все вроде бы слышат, но никто не прислушивается. Да и, честно говоря, поздновато уже - всё смешалось после вмешательств.
И даже радикальные слова моего приятеля, серьезного человека с солидным, в том числе западным образованием: «запретить ислам в Европе, снести мечети и депортировать крыс», - выглядят более реальной программой действий, чем очередные слова о том, что мы должны сплотиться в нашей решимости отстаивать идеалы демократии и прав человека.
Против кого сплотиться? Против Джихади Джона? Так мы же его сами и выдумали.
