Отрицание, что мы – империя, с одновременным прикрытием самой дурной её стороны миссионерскими речами – вот два давних аспекта американского империализма, а есть ещё и третий, хотя о нём и редко упоминают. Поскольку войска США расквартированы по всей планете и только силы специального назначения ежегодно оказываются в более чем 140 странах, то американские войска фактически стали имперским эквивалентом туристов-путешественников. Перегруженные техническим снаряжением и гаджетами (смертоносное оружие, внедрённые сенсоры), по большей части игнорирующие культуру иных стран, они прибывают с желанием помочь и портят всё дело, но никогда (по отдельности) не задерживаются. Считайте их версией двадцать первого века всё тех же отвратительных американцев дней их Вьетнамской славы.
Самые отвратительные американцы в наши дни могут больше не быть оперативниками ЦРУ прошлого: «он» может быть даже не человеком, а просто «сделанным в Америке» беспилотником. Подумайте об этих беспилотниках, как о нежелательных американских туристах, как об отдельных нежелательных американских туристах, путешествующих по экзотическим и живописным местам планеты с камерами и оружием, готовых вмешаться самым смертоносным образом в дела, их касающиеся, возможно, за тысячи миль, ничего не понимая. Как обычные туристы из плоти и крови, беспилотники «видят» местность, «чувствуют» местные действия, «определяют» образы местных жителей, которые выглядят угрожающе, и затем открывают огонь. Беспилотники и их операторы, конечно же, на той земле не живут и не знают нюансов местной жизни, ну, как и обычные туристы. Они буквально выше этого, оторваны от этой жизни, и даже если убивают, зачастую по ошибке, они благополучно вернутся домой, в безопасность.
Синдром Имперского туризма
Назовем это Имперским Туристским Синдромом, причудливым американским недугом, который создаёт собственную самодостаточную динамику. Для местных жителей это может выглядеть следующим образом: силы США приходят в вашу страну, кое-кого отстреливают (освобождение!), делают селфи и затем, если вам повезло, уходят (хотя бы на некоторое время). Если вам не повезло, они продлят свое «долгожданное присутствие», небольшое наращивание и устроят раньше или позже общий хаос (в Ираке и Афганистане – намного позже); они уйдут не всегда с благодарностью (свидетельством тому Сайгон 1975-го или Ирак 2011-го.)
И вот что самое странное в этой явно американской версии имперскости: упорно краткосрочный образ мышления, по-видимому, лишь питает свою противоположность – войны, которым не видать ни конца, ни края. В этих войнах многие из тяжеловооружённых имперских туристов оказались в положении, когда их снова и снова отправляли в одну укороченную обязательную поездку за другой, пока это не стало больше похоже на приговор к краткосрочному тюремному заключению, чем на приключение.
Парадокс краткосрочного тюремного заключения в таких долгосрочных войнах нерешаем, поскольку как уже много раз было продемонстрировано в двадцать первом веке, в этих войнах невозможно победить. Военные эксперты критикуют администрацию Обамы за отсутствие всеобъемлющей стратегии в Сирии, Афганистане, Ираке или где-то ещё. Они упускают один момент. У имперских туристов нет никакой стратегии, у них только плановый маршрут. Если сегодня вторник, то должен быть Йемен, если среда – должна быть Ливия, если четверг – Ирак.
Таким образом, боевые туристы Америки продолжают раскатывать по горячим точкам в других странах, иногда тур длится год, зачастую – намного меньше. Они хорошо вооружены, как и стоит ожидать в зонах активных военных действий, вроде Ирака или Афганистана. Однако, как и обычные туристы, они отправляются с видеокамерами и другими устройствами и всегда готовы сделать экзотические кадры, чтобы поделиться с друзьями или приятелями, оставшимися дома. (Вот взгляните, пирамида обнаженных людей в тюрьме Абу-Грейб!)
Как и туристы, они готовы к возможности того, что в этом отдельном имперском сафари некоторых чужеземцев, может быть, придётся застрелить. Существует такое язвительное замечание, которое гарантировано вызывает усмешки в военных кругах: «Вступай в армию, отправляйся в дальние страны, встречай интересных людей – и убивай их». Первоначально это был лозунг времён Вьетнамской войны, ставший шуткой в милитаризованной Америке после 9/11; из тех, что быстро тускнеют, когда вы думаете о количестве тел иностранцев за все эти годы, что становится ещё более реальным (по крайней мере, для нас), когда сопровождается ужасающими фототрофеями американских военных, которые мочатся на тела врагов или позируют с частями их тел.
Однако основа Вашингтонских конфликтов двадцать первого века именно такова: не важно, какая состряпана для них стратегия, мы всегда остаёмся краткосрочными туристами в долгосрочных войнах.
Имперский туризм: верный путь к поражению
Всё это трагично предсказуемо. Когда имперские туристы противостоят иностранным «террористам», догадайтесь, кто победит? Никаких шансов у американских войск. У них нет недостатка в служебном рвении. Они сражаются, чтобы победить.
Но когда имперские каникулы заканчиваются (военные интервенции/вторжения) трансформируются в неоколониальные отпуска дома (бесконечные упражнения по строительству государства, подготовке войск, помощи в области безопасности и тому подобное) – они уже проиграли, и не имеет значения, сколько писем с «прекрасно провожу время» – или весьма ярких сообщений о прогрессе для Конгресса – отправлено приятелям, оставшимся дома.
По определению, туристы – имперские или какие другие – в конце концов хотят вернуться домой. Враги же с самого начала, в общем-то, уже у себя дома. И никакая хитрая тактика, никакие COIN (или контрповстанческие руководства), никакое воображаемое высокотехнологичное оружие или роботы-охотники за людьми никогда не изменят эту фундаментальную реальность.
Такая динамика была уже очевидна пять десятков лет назад во Вьетнаме: менталитет «компостирования», в который входят постоянные ротации подразделений и командиров, ненужный процесс повторения основных познаний, (как подразделения развёртываются, в спешке собираются и заменяются на новые подразделения), использования всевозможного новёхонького, страшного оружия и устройств, от Agent Orange и напалма до средств электронной войны и самых новых истребителей и бомбардировщиков – и всё напрасно. В таких условиях даже у сверхдержавы США отсутствует выносливость, и именно потому, что мы никогда не намеревались оставаться. Аспект «пребывания» во Вьетнамской войне часто воспринимали в США «трясиной». Конечно, для вьетнамцев их страна отнюдь не была «большим болотом», которое вас затягивает. Для них это был дом. У них не было выбора в данном вопросе: они были там и сражались.
Соберите воедино военных с туристическим маршрутом и соответствующим менталитетом, высшее командование, у которого при передаче собственной ответственности отсутствует необходимость отчитываться за свои ошибки, и византийскую перегруженную бюрократию на высшем уровне – и, как выяснится, у вас получился верный рецепт поражения. Повторюсь, в двадцать первом веке, возьмем ли мы рядовой состав или высшее командование, почти нет непрерывности или ответственности в присутствии американских военных в чужих землях. Командиры постоянно сменяются, их то направляют, то выводят из зон боевых действий. Зачастую они меняются ежегодно. (Я насчитал 17 командующих Международными силами по поддержанию мира в Афганистане, возглавляемой США коалицией, с декабря 2001 года). Войска США могут проводить многочисленные турпоездки за море, но их крайне редко отправляют в те места, где они уже побывали. Поездки не обобщаются, они просто следуют одна за другой, и потому кривая обучения оказывается плоской.
В самом начале четвертого сезона «Отчизны» есть сцена, где бывший шеф ЦРУ Сол Беренсон разговаривает с несколькими четырёхзвёздными генералами. Он говорит: «Если бы мы знали в 2001-м, что останемся в Афганистане так надолго, мы во многом сделали бы совсем иной выбор. Верно? А то наши периоды планирования редко превышали ближайшие 12 месяцев. Так что мы вели не 14-летнюю войну, а одни и те же однолетние войны, но 14 раз подряд».
Достаточно верно. В Афганистане и Ираке США воевали скорее последовательно, чем совокупно. Неудивительно, что последовательные усилия, не важно, насколько массированные и дорогостоящие, просто не сложились воедино. Это же была просто одна чёртова поездка за другой.
Но придуманные слова Сола об Афганистане ещё более подозрительны: «Я думаю, мы уходим, сделав дело только наполовину». Для него, как и для правящих кругов Вашингтона, на данный момент США нуждаются в том, чтобы придерживаться своего курса (как минимум до 2017 года, судя по недавним словам президента Обамы), и всё это время, по-видимому, мы так и будем спотыкаться о долгосрочную стратегию в стиле Эльдорадо, в соответствии с которой Америка на самом деле торжествует.
Конечно, вариант, которого никогда не возникало в рассмотрении Вашингтоном, весьма очевиден и логичен: просто покончить с имперским туризмом. Прошу прощения у Элтона Джона, но «извините» – всего лишь второе по сложности слово для официальных лиц США. А первое – «прощай».
Серьёзное поражение (Вьетнам, 1975 год), возможно, на некоторое время и сдержало туристическую лихорадку. Но дайте нам десяток или три десятка лет, и американцы снова вернутся к своему – снова мчаться по чужим горам, надеясь, вопреки всему, что на этот раз поездка окажется лучше, чем прошлогодний кошмар.
Иными словами, устойчивая долгосрочная стратегия для Афганистана – вот чего правительство США так и не смогло создать за все 14 лет! Так с чего это 2015-й или 2017-й, или даже 2024-й будут отличаться от 2002-го или 2009-го, или вообще от любого года американского вмешательства?
На каком-то уровне военные США понимают, что это – штопор. Вот почему командующие столько бьются с вооружением, подготовкой, технологией и тактикой. Всё это они могут контролировать, это кажется реальным, в отличие от иных народов (по крайней мере, для нас). Давайте взглянем правде в лицо: как прошлые, так и нынешние события заставляют предположить, что американцы лучше всего знают оружие и как им пользоваться.
Но другие земли и народы? Мы их контролировать не можем. Мы их не понимаем, мы не можем на них рассчитывать. Они – просто часть ландшафта, по которому мы вечно проходим: иногда для помощи людям и восстановления жилищ, иногда – чтобы убивать людей и разрушать дома. Но все они – ненастоящие. Они же просто туристические достопримечательности для американского производства войн, иногда чудные, иногда смертоносные, но (для нас) со странным отсутствием содержания.
И вот именно потому-то мы и терпим фиаско.
