Зигмар Габриэль, вице-канцлер Германии, он же министр экономики и энергетики, 28-29 октября побывал в Москве. Предыдущий визит немецкого политика в российскую столицу состоялся в марте прошлого года, до памятного референдума по присоединению Крыма. Надо ли понимать так, что лёд тронулся и немецкий бизнес, наконец, убедил политиков в том, что антироссийские санкции – это путь в никуда, а раз так, то стоит приложить усилия для выхода из санкционного режима? Увы, считать так было бы излишним оптимизмом.
Надо отдавать себе отчет в том, что для немецкой экономики связи с Россией играют довольно скромную роль. Снижение цен на нефть и политика Европейского Центробанка, сохраняющего на рекордно низком уровне базовую ставку рефинансирования, во многом способствовали росту немецкого экспорта, который в 2015 г., по прогнозу Германского союза экспортеров, вырастет почти на 6% и составит рекордную величину 1091 млрд евро. Этот рост происходит на фоне продолжающегося снижения экспорта в Россию. В 2014 г. экспорт немецких товаров в Россию снизился на 18% от уровня 2013 г., в первом полугодии 2015 г. по сравнению с тем же периодом 2014 г. – на 31,5% (!). За январь-июнь Россия закупила в Германии товаров на 10,5 млрд евро – сравните с ожидаемым общим объемом германского экспорта. По итогам прошлого года Россия числилась на 10-м месте среди партнеров ФРГ по импорту и на 13-м – по экспорту. Надо ли удивляться, что немецкие СМИ уделили больше внимания поездке Меркель в Пекин, совпавшей по времени с визитом Габриэля в Москву? Ведь Китай находится на втором месте среди импортеров немецкой продукции и на четвертом – по объему экспорта из Германии.
Впрочем, это объяснение ещё не отражает всей полноты картины.
Россия по-прежнему остается важным поставщиком топлива и сырья. Немецким потребителям (и предприятиям, и населению) нужны российские нефть и газ. Эта непреложная истина подтвердилась на встрече Габриэля с главой «Газпрома» Алексеем Миллером. Собственно, такими же были итоги их предыдущей рабочей встречи в Берлине в начале октября с.г. Поставки газа особенно важны теперь, когда в Германии принято решение о предстоящем с 2016 г. переводе в резерв (то есть фактически об остановке) части буроугольных электростанций. Речь идет о 13% мощностей электростанций этого типа, что немало, если принять во внимание, что в 2014 г. каждый четвертый кВт-ч электроэнергии вырабатывался на буром угле. Такое решение в Берлине обосновывают необходимостью выполнить обязательства по снижению выбросов парниковых газов.
Поскольку Германия намерена сокращать использование мирного атома, самый логичный вариант бесперебойного и экологически нейтрального снабжения электроэнергией – электростанции на природном газе. В Германии это прекрасно понимают, что наглядно доказывает решение немецких компаний Eon и BASF принять участие в увеличении мощностей газопровода, проложенного по дну Балтийского моря (проект «Северный поток 2»). Другой немецкий партнер российского ТЭК, компания Wintershall, этим летом подтвердила намерение до 2018 г. инвестировать около 500 млн в проекты «Ачимгаз», «Волгодеминойл» и Южно-Русское месторождение, общая добыча газа на которых составляет 28 млрд куб. м в год (для сравнения: ежегодно Германия потребляет около 90 млрд кубометров газа, а в прошлом году «Газпром» продал Германии 40 млрд кубометров). Федеральное правительство не вставляет палки в колеса своим энергетическим компаниям, которые добывают и закупают в России газ, спокойно демонстрируя тем самым невмешательство в дела бизнеса. Разителен контраст с британским правительством, ярко проявившийся в истории с продажей компании DEA – бывшего филиала одного из крупнейших немецких энергоконцернов RWE. Немецкое правительство не усмотрело в продаже угрозы национальной безопасности, а увидело одну лишь выгоду для обремененного долгами RWE. Зато британцы обязали нового владельца продать акции месторождений, расположенных в британской экономической зоне Северного моря.
Немцы действительно не хотят идеологизировать свою энергетическую политику, сводить её к натужным попыткам обеспечить «энергонезависимость» от России любой ценой. В прошлом ФРГ отстаивала такую позицию перед американскими партнерами, которые были крайне недовольны поведением Берлина. Хрестоматийный пример – сделка с СССР «газ в обмен на трубы», менее известный – договор 1975 г. с Бразилией по ядерной программе. Американцев тогда возмутило, что Бонн осмелился проявить самостоятельность, к тому же – в Латинской Америке, традиционной американской вотчине! Им все же удалось навредить: под давлением США Голландия отказалась поставлять в Бразилию топливо и технику из совместного британо-германо-голландского исследовательского центра Urenco.
Сегодня федеральному правительству приходится отстаивать право на свободу немецкого бизнеса не только перед Соединёнными Штатами, но и внутри Евросоюза, который официально поставил снижение зависимости от России во главу угла своей энергетической политики. Эта установка уже негативно сказывается на российско-германском сотрудничестве в энергетике. Фактически из-за требований Третьего энергопакета в августе с.г. «Газпром» пошел на продажу своей доли (10,5%) в компании Verbundnetz Gas, которая поставляет газ в новые федеральные земли. И немецкое правительство индифферентно отнеслось к этой сделке, хотя, конечно, не ликовало, как делали это в аналогичной ситуации правительства прибалтийских стран. Другой пример негативного влияния энергетической политики ЕС на российско-германское сотрудничество – требование немецкого регулятора (Федерального сетевого агентства), чтобы Gazprom Germania GmbH (дочерняя компания «Газпрома») прекратила продажу сжатого газа на автозаправках. Gazprom Germania пришлось обжаловать это требование в земельном суде Дюссельдорфа.
Казалось бы, мало оснований беспокоиться по поводу пресловутой зависимости от российского газа в условиях снижения цены на нефть и, как следствие, на газ. Российский экспорт в Германию в стоимостном выражении заметно падает, ведь на нефть и газ приходится ¾ его стоимости. В 2014 г. экспорт из России в ФРГ сократился на 7%, в первом полугодии этого года – на 24%. Эти цифры, кстати, говорят о том, что в антироссийских санкциях немецкий бизнес сейчас особенно не заинтересован, потому что условия внешней торговли с Россией для Германии благоприятны, ее экспорт дороже импорта.
Отдельного упоминания заслуживает в этом контексте инициатива немецкого концерна Volkswagen, который выделил средства на проект в области гуманитарных исследований с участием ученых Германии, России и Украины. Проект, однако, не состоялся: Киев запретил украинским ученым принимать в нём участие. На сайте фонда Volkswagen читаем: «Министерство образования и науки Украины в конце января 2015 г. опубликовало заявление с призывом к украинским ученым воздержаться от участия в проекте. Этот призыв остался в силе, несмотря на усилия фонда добиться его отмены». Наблюдатели убеждены, что срывом проекта его участники обязаны американскому влиянию на Киев. Так что попытки немецкого бизнеса внести вклад в нормализацию ситуации вокруг Украины пока что успеха не приносят.
Визит вице-канцлера Германии Зигмара Габриэля в Москву показал, что этот политик не готов предложить перспективу российско-германских экономических связей, не отягощенную предварительными политическими условиями. В частности, содействие продвижению проекта по строительству газопровода «Северный поток 2» он увязывает с тем, чтобы Россия «не противодействовала» транзиту газа через Украину. Как следует это понимать? Ведь Россия и так уже сделала много уступок украинской стороне, в том числе отказавшись от требований по выплате задолженности за невыбранный газ (напомним, что по условиям договора 2009 г. Украина брала на себя обязательства выкупать фиксированные объемы российского газа). Время благотворительных акций в пользу «нэзалежной» и поставок туда газа без предоплаты давно прошло, и европейцы молча согласились с этим, предложив Украине целевой кредит на закупку российского газа.
Невнятная позиция Габриэля на переговорах в Москве позволяет согласиться с оценкой немецких СМИ, которые видят в нём слабого кандидата на пост канцлера Германии.
