RT: Президент Путин встретился с президентом Обамой. Эту встречу ждали давно. Вы не знаете, они договорились работать в рамках единой коалиции?

Сергей Лавров: Они не обсуждали коалицию в классическом значении этого слова. Они обсудили возможность для США и России теснее сотрудничать в поиске решений самых злободневных проблем. В первую очередь в Сирии. Мы согласились, что наша общая цель — одержать победу над ИГ и не позволить террористам организовать халифат, который они планируют создать на огромной территории. Они уже обосновались на обширных пространствах Ирака и Сирии и ввели там свои бесчеловечные законы. И Россия, и США твёрдо намерены не позволить им достичь своей цели. Мы представили свою точку зрения, и президент Путин объяснил: мы считаем, что мы должны быть прагматичными, разумными и рациональными. И если мы все будем вести себя таким образом, то те, кто питает отвращение к ИГ и воюет с этой группировкой, должны будут координировать свои действия. Мы отчётливо понимаем, что есть американская коалиция из примерно 60 стран, которая образована не совсем в рамках международного права, потому что коалиция объявила о своем праве наносить удары по позициям ИГ на территории Ирака и Сирии. Они получили разрешение иракского правительства, но они никогда не разговаривали с правительством Сирии и никогда не обращались к Совету Безопасности. Мы уверены, что, если бы они это сделали, если бы они обратились в Совет Безопасности, если бы они вовлекли в борьбу не только иракское правительство, но и с сирийское, у нас бы собралось гораздо больше стран, которые могут эффективно бороться с террористами, было бы гораздо больше способов борьбы и больше уверенности, что мы сможем не позволить террористам захватить этот ключевой регион. В то же время у нас крепкие связи с обоими правительствами — и Ирака, и Сирии. Мы уже долгое время снабжаем их необходимым оружием и техникой, чтобы они могли эффективнее бороться с террористами. Правительства Ирака и Сирии получали помощь от нас. Мы отправляли наших военных специалистов, чтобы они обучили иракцев и сирийцев использовать эту технику. Мы уверены, что все, кто воюет против террористических групп, таких как ИГ и им подобные, должны координировать свои действия. Но это не должно быть общее командование. Это не реалистично, и президент Путин объяснил это президенту Обаме, когда они встретились. Однако сами действия на местности должны быть скоординированы, как и удары с воздуха. Пока коалиция действует только с помощью авиаударов, а на земле с ИГ, с «Фронтом ан-Нусра» и прочими воюют армии Сирии и Ирака, а также курдские группы в этих двух странах. Мы будем рады пригласить патриотическую сирийскую оппозицию, которая воюет на территории страны, присоединиться к этой скоординированной борьбе. Во-первых, мы работаем с правительствами Ирака, Сирии и Ирана. Мы открыли так называемый информационный центр в Багдаде, который будет использован для обмена данными, которыми владеют Сирия, Ирак, Иран и Россия. Я думаю, это может и должно помочь в борьбе с терроризмом. Мы предложили США и американской коалиции помочь согласовать действия, помочь скоординировать те авиаудары, которые они собираются нанести, с действиями наземных войск.

Я также уверен, что президент Обама услышал, что говорил ему президент Путин. Это была очень конструктивная беседа. Наши страны не пришли к единому мнению по ряду конкретных действий. Но в чём мы достигли согласия — это в том, что мы будем продолжать сотрудничество, будем вести переговоры между министрами иностранных дел и министрами обороны с целью определения путей и целей — определённых путей для достижения нашей общей цели.

RT: Мы слышали высказывания американских представителей, из которых складывается впечатление, что они спокойно относятся к тому, что Россия будет сражаться с ИГ, но выступают против того, что она будет помогать Асаду. Можно ли эффективно сражаться с ИГ, не помогая правительству Асада?

С.Л.: На самом деле, это была основная тема беседы. Американцы абсолютно уверены, что помощь, которую Россия оказывает Асаду в борьбе с ИГ, означает усиление режима, для которого они не видят будущего. Мы разъяснили свою позицию: у нас нет никаких привязанностей к кому-либо в регионе, однако мы убеждены в том, что мы не можем позволить Сирии развалиться, поскольку альтернативой будет ИГ и халифат. И тогда нам придётся забыть о той Сирии, которую мы знаем. О Сирии, которая была домом для мусульман как шиитского, так и суннитского толка, а также для христиан, друзов, армян. О Сирии, которая всегда была полиэтнической, многоконфессиональной страной, пространством диалога цивилизаций, мирного сосуществования цивилизаций. Таким образом, позиция России заключается в том, что на данном этапе наша первостепенная задача — не позволить террористам разрушить Ближний Восток, каким мы его знаем, тот Ближний Восток, который стал колыбелью для трёх мировых религий. И в то же время мы хотим убедиться, что все необходимые политические реформы должны продвигаться, но продвигаться таким образом, чтобы не повторить ошибок Ирака и Ливии, где иностранное вторжение с целью демократизации ввергло эти страны в хаос, подвергло опасности их жителей, привело к риску поставить эти государства на грань исчезновения, расколов на три-четыре-пять маленьких анклавов. Американцы подтвердили, что и их твёрдая позиция заключается в сохранении территориальной целостности и суверенитета Сирии, Ирака и других стран региона, — на этой основе мы можем сотрудничать. Короче говоря, борьба с терроризмом должна идти параллельно с политическими реформами, но не насаждаться снаружи, а исходить изнутри, от самих сирийцев — от правительства и всех групп оппозиции. Все они должны начать политический процесс в государстве, начать обсуждать будущее своей страны. И когда они достигнут согласия, как того требует Женевское коммюнике, подписанное три года назад, в июне 2012 года, и призывающее к политическим трансформациям в Сирии, политическим реформам, основанным на устойчивом согласии между правительством и оппозицией, тогда, я надеюсь, наша цель будет достигнута и мы будем уверены в том, что люди самостоятельно определяют свое будущее.

RT: В своей речи Владимир Путин много говорил о том, что неправильно подрывать репутацию ООН. Кто подрывает её и почему?

C.Л.: Некоторые страны подрывают авторитет ООН, когда принимают решения в обход организации, когда пытаются использовать силу, не обращаясь к Совету Безопасности с просьбой рассмотреть особую ситуацию и выпустить нужный мандат. Так было в случае с Ираком, Ливией и Югославией. И ничем хорошим для всех этих стран это не закончилось. Югославия развалилась, в Ираке — кризис, и существует опасность, что Ирак тоже распадётся. Мы стараемся сделать всё возможное, чтобы способствовать национальному диалогу в Ираке, чтобы исправить ошибки, совершённые американцами во время вторжения в страну двенадцать лет назад, когда они разрушили все государственные институты, основу которых составляли сунниты и члены партии «Баас». Теперь американцы сами пытаются вернуться к исходной точке. Они стараются внедрить суннитов в государственные структуры, хотя 12 лет назад сами же выгнали их оттуда. И мы считаем, что эти ошибки не должны быть забыты. Мы не хотим просто каждый день напоминать, что они были неправы в тот раз. Мы хотим, чтобы наши партнёры вынесли урок из прошлых ошибок, чтобы эти ошибки не повторялись. Мы уверены, что положить конец конфликту в Сирии может только диалог между сирийцами, диалог, в котором будут участвовать все заинтересованные стороны: правительство и оппозиционные силы. Все жители Сирии: сунниты, алавиты, друзы, армяне и, конечно, христиане — должны решить, как они будут жить дальше, и прийти к соглашению, которое будет гарантировать безопасность всем этническим и религиозным группам. И когда такое соглашение будет достигнуто, остальные вопросы отойдут на второй план: кому быть в правительстве, кто станет президентом, как будут организованы выборы и т. д. Главное — гарантировать всем жителям Сирии равенство и безопасную и комфортную жизнь.