Однако одной веры для построения государства мало. Необходимы экономические источники дохода, ресурсы, производство. И частично ИГИЛ обладает этими рычагами за счет захваченных производственных активов в виде иракских и сирийских предприятий, демпинговой торговли нефтепродуктами, налогов, выкупов за похищенных, продажи культурных и исторических ценностей и, самое главное, за счет внешнего финансирования.

Многие считают спонсорами «халифата» ИГИЛ непосредственно Саудовскую Аравию и Катар, особенно последний. Однако следует заметить, что на государственном уровне ни одного динара в копилку ИГИЛ из этих богатейших государств не идет, совсем напротив: Эр-Рияд и Доха предоставили свои авиабазы для бомбардировщиков антиИГИЛовской коалиции и даже участвуют в нанесении ударов по боевикам. Основные финансовые потоки идут в «халифат» исключительно от частных лиц, представляющих собой местный олигархат, практически неподконтрольный властям, но имеющий огромные интересы в зоне конфликта. И до конца 2014 года поток финансирования лишь нарастал.

Однако осенью 2014 года обстановка резко изменилась. Претензии ИГИЛ неизмеримо возросли, в первую очередь, благодаря тем же столкновениям интересов саудовского олигархата с намерениями евроамериканских партнеров в регионе, для которых расширение зоны влияния ИГИЛ стало представлять серьезную угрозу. Экономические потери ближневосточных стран от деятельности террористических группировок составили от 10 до 30 процентов ВВП.

Большинство отраслей экономики и социальной сферы ближневосточных государств зависит от западных технологических инвестиций (например, та же Саудовская Аравия использует в нефтедобыче исключительно оборудование западного производства), от внешнего грузопотока, в том числе через Суэцкий канал), туризма и арендуемых производственных ресурсов. Выведение из оборота этих факторов или затруднение вследствие деятельности ИГИЛ сулит значительный ущерб и для использующих эти отрасли других государств, в том числе не имеющих никакого отношения к ближневосточному региону. Именно поэтому в 2015 году была создана межгосударственная коалиция для борьбы с ИГИЛ.

В ее состав вошли Соединенные Штаты, Великобритания, Франция, Австралия, Иордания, Саудовская Аравия, Катар, Объединенные Арабские Эмираты. Свою положительную позицию о противодействии ИГИЛ выразили также Турция, Иран и Россия. Немаловажную часть боевого состава коалиции составили формально не входящие в нее курды Сирии, Ирака и Турции.

Хотелось бы заметить, что непосредственно сам «халифат» как псевдогосударственное образование, населенное в основном ранее проживавшими на этих территориях местными жителями, практически не представляет для окружающих стран никакой угрозы. Опасность представляют многочисленные прибывшие из других стран боевики, сведенные в маневренные боевые отряды. Фактически, «халифат» в его полном функционале есть лишь там, где располагаются эти группировки. Там же, где их нет, люди продолжают жить своей обычной жизнью.

Страны, входящие в коалицию, обладают гигантскими ресурсами. Соединенные Штаты, Саудовская Аравия, ОАЭ и Турция бомбят позиции ИГИЛ в Сирии, Великобритания, Франция и Австралия при поддержке США наносят удары с воздуха в Ираке. Только США тратят 9 миллионов долларов ежедневно на обеспечение авиаударов по ИГИЛ.

«Халифат» терпит удары и от наземных сил. В сражениях с боевиками ИГИЛ участвуют шиитская группировка «Хезболла», оснащаемая и обучаемая Ираном, народное ополчение суннитов Хашд аль-Шааби, иракская регулярная армия выжимают ИГИЛ на север Ирака, где происходят ожесточенные боестолкновения бандгрупп с курдскими отрядами ополчения. И конечно, основную нагрузку в ликвидации боевиков несет сирийская армия.

Что это дало? Боевики ИГИЛ выбиты из городов Кобани и Таль Абьяд, примыкающих к турецкой границе. В Ираке «львы халифата» изгнаны из Тикрита, родного города Саддама Хусейна, являющегося оплотом суннитской общины Ирака и аккумулятором нефтепроизводства. Правда, ИГИЛ продолжает удерживать Мосул, второй по величине город Ирака, захваченный в июне 2014 года, однако уже через 2 месяца боевики утратили контроль над ключами к городу — водными плотинами, обеспечивающими подачу воды в город, и правительственные войска продолжают сжимать кольцо вокруг Мосула.

Несмотря на отдельные тактические успехи ИГИЛ, такие, как майский захват Рамади в иракской провинции Анбар (менее, чем в 160 км западнее Багдада) и памятника архитектуры, древнейшего сирийского города Пальмиры, они уже ничего не решают. Территория «халифата», преимущественно простирающаяся на неразвитые пустынные и сельскохозяйственные районы, ныне сократилась более, чем на треть по сравнению с 2014 годом.

Вместе с тем продолжающиеся с текущей интенсивностью авиаудары и бои местного значения, очевидно, не смогли и смогут в дальнейшем прекратить существование «халифата». Хотя приток новобранцев в ИГИЛ значительно сократился (по большому счету, основная масса тех, кто хотел выехать в халифат, уже находится в нем), а среди боевиков нарастает разочарование бесперспективностью, коррупцией, воровством и постоянной гибелью соратников, война в регионе будет продолжаться хотя бы потому, что он представляет собой бурлящую массу враждующих между собой этнорелигиозных общин и террористических группировок.

И эту ситуацию не в состоянии переломить никакие огневые удары всей коалиции. В результате этих столкновений, даже несмотря на прекращение притока боевиков извне, в самом регионе будет нарастать количество обученных, закаленных и прошедших богатую боевую практику членов вооруженных формирований из числа местных жителей, которые в условиях разрухи и анархии неизбежно превратятся в серьезную, хоть и разрозненную силу под флагом халифата, своего рода гидра, которая при отрубании одной головы (ИГИЛ) выращивает новые в виде всевозможных «фронтов», «джамаатов» и «партий».

При кажущемся антагонизме группировок — например, между ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусрой», «Джейш мухаджирин валь ансар» и прочими происходят кровавые бои за влияние в отдельных областях — все они являются одновременно противниками урегулирования ситуации, единым фронтом выступая против военных мер, предпринимаемых Западом. Но даже в этом случае «халифат» менее опасен, чем Аль-Каида — по крайней мере, все показательные казни иностранных граждан происходят, по уверениям ИГИЛ, «в ответ на бомбардировки», в то время как Аль-Каида не нуждается в предлогах, считая теракты основной формой наступательной войны.

Надо понимать, что именно поэтому ИГИЛ, как детище США, порожденное для свержения Асада и расчленения Сирии, гораздо менее опасно для самих США, нежели Аль-Каида. ИГИЛ, несмотря на дикие акты садизма и жестокости, делает это в большей степени для насаждения крайне радикальной ветви салафизма (ваххабизма) среди местного населения и религиозных меньшинств — христиан, шиитов и езидов, внушая повиновение страхом. Для США и их партнеров это, в принципе, ни играет никакой существенной роли. Кстати, в отличие от Аль-Каиды, ИГИЛ не провело (пока не провело) ни одного теракта против Соединенных Штатов и их западных союзников, по крайней мере, удавшегося.

В связи с этим интересны позиции правительства США и его военно-политического руководства, отказавшегося от практики расширения авиаударов, ограничившись «хирургическими» выборочными целями, что отметило даже МИД России, высказав недоумение американскими действиями, при которых, зная, где находятся крупные формирования боевиков, Пентагон не наносит по ним удары. США не заинтересованы в быстром и полном уничтожении «халифата», прекрасно понимая, что риск терроризма после его ликвидации резко возрастет вследствие разгула нерегулируемых бандгруппировок и практически беспрепятственной возможности трансконтинентального перемещения их членов.

Таким образом, «ужатый» халифат вполне отвечает интересам США как противовес Аль-Каиде и возможности манипулировать активизацией боевиков ИГИЛ на том или ином направлении, прекратив там нанесение ударов и свернув на время боевые действия со стороны коалиционных сил.

Однако существование халифата даже в его усеченном и регулируемом виде вполне понятно не отвечает интересам Сирии, как замену которой он и был создан. Враг у ворот, постоянно терзающий ослабленную САР, требует либо полной ликвидации, на чем, собственно, настаивает Россия, либо прекращения посягательств на ее территорию, с чем не согласны США, стремящиеся к свержению Асада.

Именно в этом и заключается межгосударственное противоречие между Россией и США, приведшее к всплеску антироссийской истерии во всех западных СМИ. Хотя декларируемые цели одинаковы — борьба с терроризмом — появление российских вооружений в Сирии, предназначенных для уничтожения ИГИЛ, крайне негативно воспринимается Вашингтоном, поскольку он понимает — в вопросе борьбы с терроризмом со стороны России компромиссов не будет, а значит, геополитические интересы США в регионе находятся под угрозой потери столь действенного инструмента, как «халифат».

Тем не менее, российскому дипкорпусу удалось убедить своих американских коллег, что появление российских вооружений в Сирии не направлено против США, а предназначено исключительно для борьбы с терроризмом. Сегодня госсекретарь Джон Керри, призвав Москву и Тегеран помочь в прекращении длящейся четыре с лишним года гражданской войны, заявил, что «в настоящий момент, согласно оценкам наших военных и экспертов, численность и тип (российских вооружений в Сирии) отвечают задачам защиты» и добавил, что США готовы немедленно начать переговоры о политическом урегулировании в Сирии. В аналогичном ключе сегодня выступили также главы внешнеполитических ведомств Великобритании и Австрии.

Явный успех российской дипломатии, свидетельствующий о растущем влиянии Москвы на Ближнем Востоке, вовсе не говорит о слабости США. Пока не известно, чем закончится очередной раунд переговоров по сирийской проблеме, однако то, с чем Россия никогда не согласится — это упразднение Сирии, и в США это прекрасно осознают. Однако, провозгласив курс на борьбу с «халифатом», США и их союзники сами поставили себя в суровые рамки необходимости ему следовать.

Очевидно, что наилучший метод — это четко скоординированные мощные удары всех сторон по ИГИЛ и другим террористическим группировкам, составляющим боевую силу и скрепляющий цемент «халифата», без которой он распадется сам. Скорее всего, именно с сентября начинается бесповоротный закат этого псевдогосударственного образования, если Запад и Россия решат действовать согласованно и жестко.

Если говорить о военной составляющей, то при этом, скорее всего, российское участие будет направлено на поддержку действий наземных сирийских войск до границ Сирии, а американцы и их союзники будут действовать аналогично со стороны Ирака, обеспечивая продвижение иракской армии, проиранских отрядов и курдов. Свою лепту внесет и Египет, обеспечивая освобождение Синайского полуострова от филиала ИГИЛ — «Ансар аль-Бейт Макдис». Тыловая зачистка территории от оставшихся боевиков будет производиться отрядами территориальной милиции. Конечно, длительность подобной операции растянется на несколько месяцев вследствие большого размера территории и мобильности отрядов террористов, но она осуществима при условии принятия соглашения о сохранении государственных границ Сирии.