Это не кризис: это новая реальность. Сотни тысяч людей, которые хотят укрыться в Европе от войны и террора — это не одиночная волна, которую можно переждать. Она продлится годы. Нет никаких намеков на то, что войны в Сирии, Ираке или Ливии закончатся, мало надежд и на то, что если они прекратятся, ситуация там будет лучше, чем в Сомали или Эритреи, откуда тоже массово бегут люди. Раздираемый гражданской войной Египет вскоре может также присоединиться к этому списку. Там может оказаться и Турция (где нашли пристанище два миллиона беженцев из Сирии) из-за вновь развязанной по предвыборным соображениям президентом Реджепом Эрдоганом мини-гражданской войны (почти тысяча убитых за месяц!). Аналогично с Украиной, если там вновь разгорится гражданская война. Стабильность Алжира и Марокко гарантировать тоже никто не может. 

Безопасная и богатая Европа оказалась в кольце войн, от которых будут бежать люди, чтобы спасти свою жизнь. Их может остановить или завершение этих войн или создание такой ситуации, при которой бегство будет точно так же грозить смертью. Иными словами, Европе нужно либо вмешаться в создающие миграцию конфликты, либо остановить эту миграцию силой. Либо стрелять в диктаторов, либо в их жертв. Сейчас и то, и другое сложно себе вообразить. Но если, как предсказывают власти Германии, в этом году туда приедут 800 тысяч беженцев, общественная реакция будет в долгосрочной перспективе катастрофической: перед ней не устоит Шенгенское соглашение. 

Первой ценой, которой придется заплатить жителям ЕС за новую миграционную реальность, станет ограничение свободы. Свобода в обмен на удобство. 

Следующей станет увеличение аппарата безопасности. После нападения на поезд Thalys начали раздаваться голоса о необходимости ввести на вокзалах такую же систему безопасности, как в аэропортах, и устроить слежку и превентивные репрессии в отношении тех, кто подозревается в симпатиях к опасным «измам». После нового теракта это давление может оказаться слишком сильным, что приведет к очевидным последствиям для всеобщих прав и свобод. Это усилит враждебность ко всем беженцам, в которых будут видеть лишь причину проблемы, а не жертв, которые уже заплатили несопоставимо более высокую, чем европейцы, цену. 

Ответственность за теракты будут возлагать не только на исламистов, но и в целом на ислам. Комментаторы будут тщетно напоминать, что мусульмане бывают разными, и что, например, столкнувшиеся с массовыми убийствами боснийцы, никогда не занимались терроризмом, а в 70-е годы бомбы в Лондоне поджигала совершенно католическая ИРА. Волна антимусульманских волнений приведет к возникновению дискриминации беженцев по религиозному признаку (о таком намерении уже заявляют Польша, Чехия и Словакия). В ответ усилится террор и готовность использовать силу против продолжающих штурмовать Европу беженцев-мусульман. 

Все это приведет к появлению на нашем континенте все более авторитарных и националистических правительств, которые в рамках войны с террором в итоге прижмут к ногтю тех «коренных» европейцев, которые станут протестовать против такой политики. 

Свобода в обмен на безопасность

Альтернативой может стать признание факта, что миграцию остановить невозможно, превращение ее из катастрофы в наш козырь. Это потребует повторения американских успехов в приеме многочисленных огромных миграционных волн. На бегство обычно решаются самые активные люди, то есть те, кто могут привнести самый большой вклад в свои новые общества, особенно если их мотивирует благодарность за получение убежища и терпимость, которую к ним проявляют. 

Однако Америка — это страна иммигрантов: сначала там уничтожили всех местных жителей. В Европе же каждая вторая граница пропитана кровью наших предков и кровью тех, кто находился по противоположную сторону и старался их уничтожить. Мы до сих пор не готовы считать потомков заграничных врагов «нашими», что уж говорить о каких-то приезжих из-за моря.