01.07.15
Селиванов Юрий НОВАЯ ВЕРСИЯ ТЕКСТА СОДЕРЖАТЕЛЬНО ЗАВЕРШЕННАЯ Материал затрагивает фундаментальные вопросы истории второй мировой войны и публикуется в порядке дискуссии. 
10 мая 1941 года заместитель Гитлера по нацистской партии Рудольф Гесс сел в самолет и через некоторое время оказался на британских островах. Официальная версия берлинской рейхсканцелярии о том, что «член партии Гесс сошел с ума» и в этом сумеречном состоянии перелетел к врагу, никогда не внушала доверия, потому что была голословной. К тому же она не очень стыкуется с объективной реальностью. И вот почему.
К маю 1941 года Великобритания располагала лучшей в мире системой ПВО, которая обеспечила ей выживание в ходе знаменитой «битвы за Англию». Важнейшей составной частью этой системы было практически сплошное радиолокационное поле, исключавшее несанкционированное проникновение самолетов в британское воздушное пространство. И если бы полет Гесса не был согласован заранее, его «Мессершмитт -110», скорее всего, был бы сбит еще над Ла Маншем. Гесс, как один из руководителей государства, не мог об этом не знать и, хотя он был в первую мировую боевым летчиком (тогда никаких радаров не было), вряд ли мог рассчитывать прорвать радиолокационные рубежи, которые оказались не по зубам многим асам Геринга.
И если Гесс был достаточно адекватным человеком, чтобы подготовить такой полет и осуществить его, то вряд ли он настолько сошел с ума, чтобы «наобум Лазаря» лезть на британские радары.
Получается, что воздушный коридор для него все-таки был согласован. Что сам Гесс, без привлечения соответствующих служб своего государства, естественно никак сделать не мог. А это свидетельствует о том, что его полет был государственным мероприятием и, следовательно, получил одобрение фюрера. Кроме того, вполне очевидно, что безопасный пролет немецкого самолета в условиях войны должен был быть согласован и с Лондоном. Ну, не полетел бы второй человек Германии на почти верную гибель! А это, как минимум, говорит о том, что посланца фюрера на другой стороне канала ждали.
В этой связи такие экзотические детали «побега», как заправка самолета только в один конец и прыжок Гесса с парашютом представляются продуктом геббельсовской пропаганды и не более того. Во-первых, самолеты вообще не принято заправлять «в один конец», во-вторых власти самого Гесса вполне хватило бы, чтобы приказать заправить его как положено. Следовательно, версия о прыжке из-за отсутствия горючего - явная выдумка. Да и сам прыжок (кстати – первый в его жизни!) отнюдь не гарантировал, что Гесс вообще доберется до цели живым.
Таким образом, весь этот «воздушный цирк» больше похож на версию-прикрытие, которую запустили немцы, а англичане, по ряду причин, не стали впоследствии опровергать. На самом деле самолет Гесса, скорее всего, спокойно приземлился на британском аэродроме, а за его штурвалом вполне возможно сидел не он, а профессиональный пилот. Просто потому, что большая политика не терпит мелкой суеты и неоправданного «бытового» риска, из чего состоит жизнь большинства людей.
Но зачем понадобилась вся эта конспирация? Почему второе лицо рейха не мог просто отправиться во главе официальной делегации на переговоры с англичанами, тем более, что речь шла о судьбах всего мира?
Выходит, что не мог. Во-первых, потому, что Германия и Британия находились в состоянии войны, в которой, к тому же, Германия уже одержала грандиозную победу – подчинив себе практически всю Европу и причинив, тем самым, гордому Альбиону неслыханное унижение. Любой британский лидер, который в таких условиях пошел бы на открытые переговоры с этим «исчадием ада» – Гитлером, был бы моментально отлучен от власти и предан суду за госизмену. На виселицу, естественно, никто не хотел, поэтому такой вариант для Лондона был исключен. Немцы, возможно, были бы и не против официальных переговоров, но то, что не подходит одной стороне, автоматически становится недоступным и для другой.
Впрочем, в Берлине могли исходить из того, что при любом режиме переговоров, положении Альбиона настолько отчаянное, что сейчас самое время дожать чванливых бриттов. Буквально только что – 30 апреля 1941 г. победоносно для Германии завершилась операция «Марита», в ходе которой немецкая армия захватила последний британский форпост в Европе – Грецию. Логично предположить, что это была специальная немецкая увертюра к полету заместителя фюрера.
Сам предмет переговоров в формате Берлин –Лондон, а возможно и Берлин-Лондон-Вашингтон, тоже вызывает определенные вопросы. Настояния некоторых историков на том, Гитлер якобы добивался от Запада, прежде всего, свободы рук на Востоке – для войны против СССР, представляются отнюдь небесспорными. Конечно, такой расклад полностью отвечал чаяниям англосаксов, которые сами давно точили зуб на СССР.
Но зачем это было нужно Гитлеру? Вопрос неожиданный, но отнюдь не столь неуместный, как может показаться. К лету сорок первого года Германия стала полновластным и единственным господином всей Западной, Центральной, Северной и Южной Европы. Все прочие державы континента были либо ее младшими союзниками, либо подневольными вассалами, либо вообще частью германского рейха. Немцам, в результате проведенных ими действительно блестящих военных кампаний, досталось такое необъятное «европейское наследство», на полноценное освоение которого понадобилась бы не одна сотня лет и не одно поколение «арийских сверхчеловеков». Со сталинским СССР у Германии был договор о разграничении сфер влияния в Восточной Европе и полное отсутствие территориальных претензий друг к другу. Всё, что немцы еще не получили тогда от СССР, они могли, в условиях мирного времени, элементарно и недорого у него же купить. Что они, собственно, и делали.
Возникает вопрос – а собирался ли Берлин в такой ситуации начинать новую войну? Да еще с кем – с государством-монстром СССР, с населением почти в три раза больше немецкого и территорией настолько огромной, что из нее не выбрался целым и невредимым еще ни один великий завоеватель. Гитлер, при всех своих недостатках, в истории был сведущ и не мог этого не учитывать.
Таким образом, получается, что предметом его интереса на переговорах с англичанами была вовсе не мифическая «свобода рук» для войны против СССР, а строго наоборот – мирное соглашение с англосаксонским Западом о новом разделе сфер влияния в условиях уже послевоенной ситуации! Выходит, что Гесс отправился в Лондон с мандатом Гитлера на полное прекращение войны и послевоенное переустройство мира!
Как могли отнестись к этому на островах? Наверняка крайне негативно. С точки зрения англичан все выглядело не редкость паршиво: в ключевом регионе мира - Европе Германия полный хозяин, а британского влияния там ноль. Кроме того, у Гитлера пакт с Советским Союзом, что не исключает, что со временем эти две мощные страны возьмутся и за дележ британского имперского наследия по всему миру. Идти в этих условиях на мировую с Берлином, признавать сложившиеся реалии, было для мировой «Англосаксонии» делом совершенно ненужным.
Поэтому англичане ждали от этого контакта с Гессом только одного – продолжения войны, причем в восточном направлении, где, как они надеялись, Германия и Советский Союз обескровят друг друга и тогда придет время для очередного англо-саксонского «пира победителей». И никакие мирные инициативы третьего рейха их по этой причине в принципе не интересовали.
Таким образом, историческая ответственность за то, что вторая мировая война не была остановлена летом 1941года, ложится не только на Германию, прихватившую ранее значительную часть евроконтинента в порядке отмщения за унижение Версальского мира, но и Запад, которого вариант окончания войны, при таком положении дел, никак не устраивал. Конкретно в тех условиях - на переговорах в Лондоне, сторонником продолжения войны выступали именно Британия и стоявшие за ней Штаты, тогда как немцы, достигнув столь многого, были вполне готовы заключить мир.
Думаю, что именно по этой причине официальный Лондон до сих пор хранит в тайне все документы, связанные с визитом Гесса, хотя, если никаких переговоров не было, как они до сих пор утверждают, то о каких документах и какой государственной тайне вообще может идти речь? Запрет на открытие содержания этих переговоров, продленный недавно еще на 50 лет, совершенно недвусмысленно указывает на то, кто именно чувствует себя дискомфортно перед угрозой их публикации. Разумеется – это англичане, а также их заокеанские партнеры.
Более того, берусь утверждать, что предметом переговоров мог быть именно и только мир в Европе. Никакой британской санкции на ведение войны против СССР Гитлеру не требовалось.
Во-первых, потому что в тот период Британия никакой военной угрозы для рейха не представляла. А во-вторых, (и это главное!) потому, что какие бы обязательства Лондон на себя не взял, он бы их все равно нарушил ровно тогда, когда ему бы это понадобилось. Так что здесь никакого предмета для договоренности вообще не просматривается.
Гитлер, планируя нападение на СССР, твердо знал, что никто в обозримом будущем не нанесет Германии удар в спину. И вовсе не потому, что ему это кто-то пообещал, а потому, что такой силы ни тогда, ни очень долго потом –вплоть до 1944 года, в мире просто не было. Поэтому воевать на востоке он мог и не посылая Гесса в полет.
Так что переговоры в Лондоне таки были. И закончились они неудачно для Гитлера, который не получил признания нового европейского статус-кво и понял, что логика мирного завершения конфликта уже не работает. Именно тогда прозвучала его известная фраза - «Я в положении стрелка, у которого только один патрон». А поскольку стрелять ему все равно бы пришлось, оставалось только выбрать направление полета пули. Гитлер выбрал в качестве мишени СССР, поскольку поступить иначе просто не мог. Оказавшись перед неизбежностью большой войны с Западом, Германия четко осознавала, что была к ней совершенно не готова. И, прежде всего, в плане наличия сырьевых ресурсов. Захваченная немцами промышленно развитая, но крайне бедная природными богатствами, Европа в этом смысле ничем помочь не могла. Достаточно сказать, что на середину 1941 года единственным относительно крупным источником горючего для германской армии, были румынские нефтепромыслы в Плоешти.
Возможностей которых уже тогда не хватало даже для ведения ограниченной войны в Европе и немцам пришлось по ходу усиленно развивать свою промышленность синтетического бензина. Нехватка стратегического сырья, в том числе и критически необходимого для ведения войны, ощущалась и на других направлениях. При этом немцы понимали, что воевать придется в условиях континентальной блокады, а их противником будет западная коалиция, располагающая практически неограниченным доступам к мировым ресурсам. Надежды на то, что СССР в условиях мировой войны будет продолжать добровольно снабжать Германию всем необходимым, немцы не питали. И правильно делали, поскольку Сталин, руководивший огромной страной, возможно и не планировал атаковать третий рейх, но уж во всяком случае и не собирался становиться его сырьевой базой для глобальной войны Гитлера против Запада.
Таким образом, единственным решением для Германии после провала миссии Гесса в Лондоне и ввиду неизбежности продолжения войны с Западом, стало нападение на Советский Союз. Еще раз подчеркну - нападение вынужденное, на которое сам Берлин пошел от полной безвыходности своего положения.
Немцы рассчитывали, что пока Британия с помощью США будет собираться с силами, они успеют справиться с Советским Союзом и затем встретить во всеоружии своих западных соперников. Но, как известно – с Советским Союзом нацисты, в конечном счете, крупно просчитались.
А вот англосаксы, по сути, своей цели добились. Они поставили Германию перед необходимостью продолжать войну, вынудив, тем самым, Гитлера атаковать своего фактического союзника - СССР и дали двум континентальным державам три года уничтожать друг друга в самой кровавой драке в мировой истории. А потом, по своей давней традиции, как ни в чем не бывало, и почти без потерь явились на пир победителей.
Мог ли Адольф Гитлер просто проигнорировать провал мирных переговоров в Лондоне и де-факто прекратить мировую войну, отказавшись от нападения на Россию? Наверняка – на какое то время мог. Но он не мог не понимать и того, что именно время работает против Германии и запас этого времени катастрофически мал. Западные союзники неизбежно развернули бы широкомасштабную подготовку к отвоеванию Европы, и вести эту войну рейху пришлось бы в крайне неблагоприятных условиях.
И если операцию вермахта по захвату Греции, которая успешно завершилась аккурат накануне полета Гесса в Англию – 30 апреля, можно объяснить именно необходимостью создать благоприятный для Германии фон лондонских переговоров и убедить англичан, что пришло время договариваться по хорошему, то спонтанное вторжение немецких парашютистов на оккупированный британцами Крит, которое началось в конце мая, никак невозможно объяснить, если исходить из успешного хода лондонских бесед Гесса. Более того, Гитлер был, вероятно, настолько разъярен провалом этих судьбоносных переговоров, что приказал немедленно атаковать Крит единственным возможным способом - силами парашютно-десантных войск, которые не были готовы к такой масштабной и скоропалительной операции, понесли в результате колоссальные потери и практически перестали существовать. Военного смысла в столь кровавой атаке было немного, Крит и без того был на грани эвакуации его англичанами, но политически Гитлеру было необходимо немедленно отомстить Лондону за этот провал, который, как он наверняка понимал, может стоить Германии поражения в затяжной и неподъемной для нее мировой войне. Так оно и произошло.
Ясно одно – к маю 1941 года почти все 50 миллионов жертв будущей мировой бойни были еще живы и наверняка остались бы в живых, если бы Лондон тогда согласился поставить точку в этой войне. Развязыванию которой, в решающей степени, способствовали те же самые англосаксы, сначала подвергнув германский народ величайшему и несправедливому унижению по итогам первой мировой войны, а затем всячески попустительствуя германскому реваншизму и поощряя авантюризм Гитлера в расчете на его нападение на СССР. Возможно, в какой-то параллельной, более счастливой Вселенной именно так - миром в 41-м году все и закончилось. Но, увы – не у нас.
