По мнению автора статьи, «театр политики» зиждется на четырех столпах: драматическое произведение, сцена, актер и публика.

 

В случае с Европой сюжет произведения таков: после падения Берлинской стены в 1989 году Европа вновь берет на себя ответственность за свою историю. Это событие положило конец 40 годам американского протектората для одних стран Европы и «советской оккупации» – для других, пишет историк. У европейских государств появилось желание вновь обрести свое место на международной арене. Это был одновременно момент эйфории и колебаний. Однако почти сразу Европе «дали болеутоляющее» в виде «конца истории».

 

«Какая ирония!» – пишет автор. – В то время как Европа переживала геополитическое пробуждение, послышался голос: «Спектакль окончен, расходитесь!».

 

Концепция «конца истории» прельстила Европу. Она соответствовала модели интеграции, которую в 1950 году избрали Франция, Германия и другие страны, чтобы установить на континенте «вечный мир», отмечает Мидделаар. Европейским институтам «превосходно удавалось» нейтрализовать конфликты и сглаживать неровности. Этот подход принес заметные результат, но не подготовил государства-члены к миру, где доминируют другие правила игры и страсти. И сейчас это начинают понимать.

 

Во внешней политике концепция «конца истории» породила убеждение, что ЕС призван побудить другие страны стать такими, как он посредством оказания помощи, подписания торговых соглашений и экспорта ценностей, подчеркивает автор. В связи с этим ЕС сталкивается с трудностями при определении «места действия», а именно своих границ.

 

В 2003 году председатель Европейской комиссии Романо Проди говорил о «круге друзей», который простирается от Марокко до Кавказа и Украины, включая Египет. Так родилась политика соседства, напоминает историк.

 

«Арабская весна» и война на Украине ознаменовали крах этой политики. И Евросоюз в конце концов вынес из этого уроки и признал, что политика соседства «не всегда позволяет адекватно реагировать на новые ситуации».

 

Первый урок заключается в том, что необходимо быть гибким и уметь разделять. То есть не стоит валить в одну кучу все страны от Египта до Армении.

 

Во-вторых, важно следить за «соседями соседей»: не стоит проводить политику в отношении Украины или Египта, оставляя в стороне Россию или Иран и Саудовскую Аравию, пишет автор.

 

Также, помимо соблюдения прав человека и установления демократии, надо стремиться к стабильности и безопасности. Этот урок, несомненно, вынесен из ливийского опыта, когда Запад прогнал диктатора, но получил гражданскую войну и большое количество беженцев.

 

Однако проблема с определением границ осталась, уверен историк. ЕС продолжает поддерживать двойственные отношения с Киевом и Анкарой. С точки зрения дипломатии подобная позиция дает некоторые преимущества: можно сохранить поле для маневра, не сталкиваясь ни с кем лоб в лоб.

 

Но у такой политики есть цена, подчеркивает автор. Проведение четких границ помогло бы снять напряженность в отношениях с Россией и в то же время укрепило бы чувство принадлежности к ЕС. «Как европейцы могут чувствовать себя как дома в доме, чьи двери остаются открытыми для новых государств?», – задается вопросом историк.

 

Ведь очевидно, что экономической и военной мощи и дипломатического престижа недостаточно, чтобы иметь вес на международной арене. Для этого также необходима поддержка публики, отмечает автор статьи. В демократическом обществе «у публики есть право освистать спектакль». И наоборот, возгласы «браво!» представляют собой решительную поддержку власти.

 

В этом и заключается самая сложная для европейских лидеров задача: представить избирателям ключевые международные цели и задачи. Учитывая, что это не поможет им завоевать голоса. «Но как политики, которые боятся своих избирателей, могут напугать Путина?», – недоумевает автор статьи. 

 

Фото: Reuters