В Интернете продолжает набирать размах движение украинских националистов с характерным названием «перепостим Бандеру». То есть серия веселых и добрых анекдотов, шаржей и фотоколлажей, превращающих убийцу и садиста в персонаж сугубо положительный. Или хотя бы не слишком отрицательный, с точки зрения стандартного посетителя всемирной паутины, не отягощенного историческими знаниями и наличием аналитических способностей.
Многие из этих продуктов современных технологий отличаются изрядной креативностью. То есть сделаны оригинально, толково, с чувством юмора и в расчете на конкретный результат.
Страна недогероев
Даже если не обращать внимания на бесконечные перепевы котят и синичек с трезубцами, серии фотографий с подписями, когда угрюмый Бандера на протяжении сюжета превращается в Остапа Бендера, мистера Бина и прочих известных персонажей, ни у кого не вызывающих отрицательных ассоциаций, создают образ нормального политика. Пусть и с излишествами – резкого на язык и не без перегибов в части последователей. Вполне положительный персонаж для ХХ века, когда с ним рядом на исторической сцене присутствовали Пилсудский, Гитлер, Хорти, Салаши, Антонеску и прочие малосимпатичные фигуры. Не хуже и не лучше других. С чем, ставя его в один ряд со всеми прочими, даже и можно было бы согласиться. Однако – национальный герой? Национальный – точно. Герой – большой вопрос. Проблема в том, что других героев на современной Украине нет. Точнее, все прочие, кто, по мнению определяющих ее современный национальный «иконостас», могут таковыми быть, еще хуже…
“ Выходцы из провинциальных сельских общин чувствуют себя в городах Украины как оккупанты. И ведут себя как оккупанты ”
Бандера хотя бы может считаться пострадавшим от гитлеровцев. Несмотря на то, что его курировал абвер (а может быть, именно из-за этого), он был посажен в лагерь. Некоторых его людей немцы расстреляли, когда те заигрались в украинскую независимость. Опять же, его соратникам, у кого в покровителях ходили СС и гестапо, не так повезло с канонизацией: очень уж имидж у их патронов плох. А тут абвер… Какие, собственно, претензии имеет современное общественное мнение к абверу? Репрессированный адмирал Канарис на фоне прочих вождей Третьего рейха – почти интеллигент. Не то, что Гиммлер, Мюллер или Кальтенбруннер. Отчего Мельник или Бульба в герои современной Украины не годятся. А Бандера и даже палач из палачей Шухевич – вполне. Не случайно родной сын последнего не самая малая на нынешней Украине величина.
Что до более ранних фигур – Петлюры, Скоропадского и прочих деятелей начала века, то гетман Скоропадский – фигура откровенно слабая и провальная. Все прочие его украинские современники времен распада Российской империи, боровшиеся на Украине за власть, – слишком уж кровавые бандиты с погромной репутацией на Западе, что для киевских властей важно. Есть, конечно, выделяющийся из общего ряда Нестор Иванович Махно, но он был не столько за украинскую незалежность, сколько за анархию – независимость крестьян от любой власти. То есть под задачу сегодняшнего момента явно не подходит. А кроме него там только сомнительные персонажи с явным уклоном в бандитизм, а некоторые и в активное сотрудничество с советской властью – вроде Григория Котовского.
Рассказать бы Гоголю про эту жизнь убогую
Еще хуже на Украине дело обстоит с деятелями культуры. Которые – от Николая Гоголя до Тараса Шевченко – писали на чистом русском языке и изрядную часть жизни провели в столичном Санкт-Петербурге. То есть идее борьбы с «оккупировавшей» Украину Россией не соответствуют никак. Отчего, на взгляд нынешних хозяев Киева, ни в какие ворота в качестве столпов государственности все эти письменники и не лезут. Иначе туда надо записывать Бабеля, Олешу, Ильфа, братьев Катаевых и прочий русско-еврейский народ. Не говоря уже о поляках, греках, армянах, татарах, немцах, итальянцах и всех прочих, кто жил и творил на земле, названной Украиной и в таком качестве известной человечеству сегодня. Поскольку именно окраиной она и была.
Окраиной, на которой пересекались интересы Империи Габсбургов и Речи Посполитой, Дикого поля и Крымского ханства, Великого княжества Московского и стран Леванта, итальянских городов-государств, Турции и Франции. Не говоря уже о Швеции. И боролись за нее все. И жили на ее территории все. И книги писали все – у кого была охота и умение писать. Так что никакой украинской истории и культуры без всего этого не сваришь. А задача состоит именно в том, чтобы доказать: была она испокон веку и цивилизация у нее собственная – древнее прочих. Причем именно украинская. Отсюда забавные сказки про «великих укров», которые били и тех, и этих, и еще вон тех, смешанные по неграмотности их создателей (или скорее исходя из подлинных корней этих легенд) с идеями национальной украинской исключительности арийского типа.
Поскольку столица этих самых «укров» так и называется: Арийград. Что отсылает нас к австро-венгерским теориям развала Российской империи, но и к Третьему рейху. И начало этого процесса «ариизации» украинской национальной политической мифологии предметно иллюстрируется картой Украины 1918 года.
Карта это явно сделана до распада Австро-Венгрии, поскольку Западная Украина находится именно в ее составе. На тот момент на этих землях было Königreich Galizien und Lodomerien mit dem Großherzogtum Krakauund den Herzogtümern Auschwitz und Zator (королевство Галычины и Володимерии), созданное в 1772 году как административная единица Габсбургской монархии. Гитлеровская оккупация подкорректировала этот проект – Третий рейх строился на совершенно других принципах, чем Австро-Венгрия, которую под конец ее государственного существования правящая династия намерена была превратить из «империи двух наций» в «империю четырех наций» (что спровоцировало убийство в Сараеве Франца-Фердинанда со всеми последующими событиями). Скажем более, неожиданный интерес к судьбе Киева со стороны Брюсселя и Вашингтона, который они демонстрируют, напоминает очередную попытку воскрешения старых австро-венгерских и более свежих германских планов...
Могильный крест на черте оседлости
Любопытно оценить, чем два упомянутых проекта для этой страны кончились. Напомним, чем была с этнической точки зрения городская Украина в первой половине ХХ столетия, когда большая ее часть входила в состав Российской, а меньшая – Австро-Венгерской империи. К началу Первой мировой войны население девяти ее крупнейших городов – 2,675 миллиона человек. Из них было два «полумиллионника»: в Киеве жили 520,5 тысячи, в Одессе – 499,5. Население Харькова составляло 244,7 тысячи человек, Львова – 212 тысяч, а Екатеринослава, включая предков автора, – 211,1 тысячи. Последним «стотысячником» был Николаев с его 103,5 тысячи человек. Замыкающая список тройка «мегаполисов»: Херсон – 96, 2 тысячи, Черновцы – 94 и Житомир – 86,4 тысячи человек.
Фото: google.com
За ХХ век от этой демографии мало что осталось. В Киеве согласно результатам всеобщей переписи населения, проведенной в конце 1917 года, русских проживало 54,7% от общей численности населения, евреев – 19,0%, украинцев – 12,2%. Всего же в Киеве отмечены представители 68 национальностей. По переписи 2001 года население города на 82,2% состояло из украинцев и на 13,1% из русских. В ходе опроса, проводившегося в ноябре 2006-го, 83% жителей города назвались украинцами, 14% – русскими и 3% – евреями, армянами и представителями других национальностей.
Примерно то же происходило во всех прочих украинских городах. Первоначальными поселенцами Одессы были греки, итальянцы и албанцы. Самой многочисленной этнической группой в городе были русские (49% населения в конце XIX века). В 1897 году в Одессе жили 124 тысячи или 30,5% евреев. В 1926-м там проживали 39,2% русских, 36,9% евреев, 17,7% украинцев, 2,4% поляков и много кто еще. В 1989-м население города состояло из 48,9% украинцев, 39,4% русских, 5,9% евреев, 1,5% болгар. А по всеукраинской переписи населения 2001 года в Одессе из 1 029 049 постоянных жителей насчитывалось украинцев – 61,6%, русских – 29%, болгар – 1,3%, евреев – 1,2%, молдаван – 0,7%, белорусов – 0,6%, армян – 0,4%, поляков – 0,2%. То есть это была уже совершенно другая Одесса.
Население Харькова в 1897 году составляли 63,2% русских, 25,9% украинцев, 5,7% евреев, 2,3% поляков, 1,35% немцев и прочих меньшинств (статистически значимыми были даже французы – 0,1%). В 1939-м оно состояло из 48,5% украинцев, 29,7% русских, 15,6% евреев и достаточного для попадания в статистику отдельной строкой числа поляков, белорусов, армян, татар и немцев. В 1989 году в городе украинцев было 62,8%, русских – 33,2%, евреев – 1,5%. В 2001-м число украинцев составило 70,7%, русских – 25,6%, евреев – 0,4%.
Львов, который считается колыбелью современного «западенского» национализма, отнюдь не выглядит таковым при ближайшем рассмотрении. По переписи 1931 года на Западной Украине жили 8,9 миллиона человек. В том числе 5,6 миллиона украинцев, 2,2 миллиона поляков и 1,1 миллиона представителей прочих этнических групп. В самом Львове на 9 декабря 1931 года из 312 тысяч человек жили 50,5% приверженцев римско-католической церкви, 31,9% евреев, 15,9% греко-католиков, 0,3% православных и 1,4% «прочих».
Что касается распределения по национальному признаку, национальность в тот период, как и во времена Австрии, определялась по разговорному языку. Население Львова «що до мови найближчо» в 1931-м составили 63,5% поляков, 24,1% евреев, 7,8% украинцев, 3,5% русинов и 1,1% «прочих». На 1 октября 2010 года население города равнялось 498,7 тысячи человек, однако его национальный состав был принципиально другим. Украинцы составляли 72,7%, русские – 23,1%, белорусы и болгары – по 0,8%, а евреи – лишь 0,5%.
Екатеринослав в 1897-м насчитывал более 121 тысячи человек и рос стремительно. 42% составляли русские, 35% – евреи, 16% – украинцы. В соответствии же с переписью населения 2001 года национальный состав города – уже в качестве Днепропетровска с его почти миллионом (или с учетом мигрантов – чуть более чем миллионом) населения – состоял из 79,3% украинцев, 17,6% русских и всего лишь 0,4% евреев.
В Николаеве в 1897-м русских было 66,3%, евреев – 19,5%, украинцев – 8,5%, поляков – 2,8%. По данным 1939 года, украинцы впервые составили большинство: 49,7%, в то время как русские – 31%, а евреи – 15,2%. В 1959-м украинцев стало больше – 59,7%, число русских осталось на прежнем уровне – 30,3%, а евреев сократилось более чем вдвое – до 6,8%. А в 2001 году украинцы составляли уже 72,7% населения против 23,1% русских и 0,5% евреев. Поляки же и немцы, также составлявшие изрядный процент населения города до революции, из переписи исчезли вовсе.
Такие же особенности изменения этнического состава населения на протяжении ХХ века мы наблюдаем в Херсоне. Перепись 1897 года указывает в населении города 47,23% русских (в Херсонской губернии – 21,05%), 29,05% евреев (12,44%), 19,62% украинцев (53,48%), 1,73% поляков (1,13%), 0,72% немцев (которых по всей губернии целых 4,52%!). По переписи 2001 года Херсон населяют 76,4% украинцев, 20% русских и 3,6% представителей других национальностей. Что, как и во всех прочих случаях, демонстрирует резкое увеличение числа украинцев при таком же снижении численности всех прочих групп населения – в ряде случаев до полного исчезновения с этноконфессиональной карты.
На протяжении всего XIX и начала XX века численность евреев в Черновцах составляла около 30% населения (по переписи 1910 года – 32,8%). Примерно столько же было немцев. «Народная» перепись 1890-го, проведенная в годы австро-венгерской монархии, указывает, что город населяли немцы и евреи – 60,7% (характерное объединение в одну категорию, очевидно, связано с языковым принципом классификации жителей), румыны (валахи) – 21,9%, русины (украинцы) – 14,3%. В числе оставшихся 3,1% выделяются как отдельные группы поляки и венгры (мадьяры). В «румынский» период, на 1930 год, евреи составляют 29% населения города, румыны – 26%, немцы – 23%, украинцы – 11% (всего лишь), а поляки – 7%. А в 2001-м Черновцы населяли 79,9% украинцев, 11,3% русских, 3,5% румын и 1,6% молдаван (часто объединяемых с румынами в одну группу). Евреев, а также немцев как отдельной группы в городе больше нет.
Наконец, в Житомире, по данным переписи населения 1897 года, проживали 47% евреев, 24% украинцев, 15% русских, 13,6% поляков. В 1926-м национальный состав был таким: 39,2% евреев, 37,2% украинцев, 13,7% русских, 7,4% поляков. В 1959 году украинцев в городе насчитывалось 56,4%, русских – 18,9%, евреев – 13,9%, поляков – 8,7%. В 1989-м украинцы составляли 71,8% жителей Житомира, русские – 16%, поляки – 6%, а евреи – 3,7%. По переписи 2001 года украинцев в Житомире было 82,9%, русских – 10%, поляков – 4%, евреев же – только 0,6%. Что в общем и целом соответствовало общеукраинским тенденциям с поправками на наличие в Житомире статистически значимой доли поляков, куда меньшей на всей прочей территории страны.
Гунны местного пошиба
Что означает вся приведенная арифметика, читатель? Во-первых, что на протяжении последнего столетия этнический состав украинских городов поменялся кардинальным образом, в том числе трижды – резко: после революции, Отечественной войны и распада СССР. Города, в которых изначально основное городское население составляли поляки, евреи, русские и немцы при значительно меньшей доле украинцев, в настоящее время целиком или почти полностью украинские при наличии единственного и последнего достаточно крупного меньшинства: русских. Евреи, составлявшие от 15–20% до 40% и более городского населения Украины еще в довоенный период, либо были убиты – преимущественно местным населением, либо эмигрировали, уехав в Российскую Федерацию, другие республики СССР или за рубеж. То же самое можно сказать о поляках и немцах.
Ключевую роль в уничтожении евреев и поляков в годы войны и их вытеснении после нее сыграли местные националисты, сегодня в просторечии именуемые бандеровцами (хотя помимо них там были мельниковцы и много кто еще). Из чего автор делает простой вывод: сторонники правящего на Украине режима, которые пытаются доказать, что Бандера был национальным героем, а не бандитом и убийцей с националистической жилкой, предают память собственных родных и народа как такового. Что, как и всякие 30 серебреников, принесет мало проку тем, кто понимает, что делает. Те же, кто этого не понимает, в искренней борьбе с «агрессией москалей», «оккупацией Крыма» и прочими изобретенными их воображением внешними угрозами вполне заслуживают своей участи.
Второе следствие даже самого поверхностного анализа приведенных выше сведений об изменении этнического состава крупнейших «мiст» Украины на протяжении последнего столетия состоит в том, что горожан, которые их основывали, строили и населяли, больше нет. И заменило их украинское «сэло». Со всеми присущими ему комплексами и фобиями. С ощущением того, что оно пришло на чужое место. С естественным стремлением его заполнить и обжить, вытеснив память о тех, кому оно принадлежало изначально – поляках, евреях, греках, немцах или русских, все равно. Причем мы говорили только о крупнейших населенных пунктах, не трогая маленьких городов – «местечек», которые еще перед войной были еврейскими на 80–90%.
Именно это, не имеющее ни городских традиций, ни городских привычек население, не склонное становиться горожанами в полном смысле слова, что подразумевает жизнь в полиэтнической и многоконфессиональной среде с неизбежной для нее терпимостью к чужакам и взаимным обогащением культур, насаждает на Украине привычные для него деревенские традиции. Выходцы из провинциальных сельских общин, чувствующие себя в городах Украины как оккупанты, и ведут себя в них как оккупанты. Тем более что сами они, невзирая на занимаемые посты, прекрасно отдают себе отчет в реальном социальном статусе, которому де-факто соответствуют, будучи людьми малограмотными, мелкими и чисто случайно вынесенными на вершину власти.
Результат всего этого – повальный снос памятников имперской и советской эпохи и примитивное до изумления переписывание истории: «зачистка пространства» от следов тех, кто населял его раньше. А также звериная ксенофобия в отношении «ватников и колорадов», особенно ярко выразившаяся в войне, которая ведется киевскими властями в Донбассе. Так что ушедшему в Россию Крыму чрезвычайно повезло: бомбить его по крайней мере не будут. Притом что с учетом доминирующей на современной Украине «национальной идеи», культовыми фигурами которой являются местные нацисты времен Третьего рейха, совершенно неизвестно, что ждет в будущем остающиеся в Причерноморье и Закарпатье анклавы, населенные этническими меньшинствами. Как, впрочем, и «излишне русские» регионы Восточной Украины, не являющиеся Новороссией.
В истории события такого рода отмечены не раз. Проблема в том, что сегодняшняя Украина – «здесь и сейчас». Провести параллели, напрашивающиеся для наблюдателя со стороны, участникам проходящих на Украине процессов не просто трудно, но невозможно. Нельзя требовать объективности от людей, когда у них под ногами разваливается еще вчера процветавшая страна, имевшая все перспективы на блестящее будущее. Причем это относится ко всем сторонам украинского конфликта, тем более к являющимся его жертвами обывателям, которые зачастую искренне винят во всех своих бедах Россию и управляющего ею в текущий исторический момент президента Владимира Путина, но не самих себя и не собственных лидеров. Тем более не их «искусителей» в лице руководства Евросоюза и Соединенных Штатов, недавно и сравнительно недорого прикупивших хозяйственно-политический актив под названием «Украина»...
