Илья Белоус

   

26 мая, 23:38

Загадка ротшильдовского «Экономиста». Часть 3. Франция: "Возвращение Наполеона с Эльбы»

В предыдущих частях этого исследования мы дали свою трактовку зашифрованного послания Ротшильдов в виде обложки контролируемого ими издания «The Economist». В первой работе рассказ шёл о Нарендре Моди (Индия), Маттео Ренци (Италия) и Владимире Путине (Россия). В её продолжении — о Бразилии, о Мишель Бачелет (Чили), о Великобритании.

Начиная третью часть нашего исследования, необходимо отметить, что мы приступаем к самым интересным его сюжетам.  Открывает эту статью Франция, замыкающая Топ-5 рейтинга экономик.

Олланд расположен на коллаже по правую руку от Обамы, во втором ряду за его спиной. Его влияние в будущем мироустройстве оценивается, как невысокое. Если внимательно присмотреться, он одет в костюм бордового (!) цвета, этот момент  мы разъясним ниже. На Олланда обращен взгляд модели в головном уборе, фотография которой размещена в журнале в статье «Dedicated followers of fashion».  Напомним, что «Dedicated followers of fashion» — песня знаменитой группы The Kinks времен The Beatles. Песня рассказывает о человеке, порхающем, как бабочка, который все время находится в поиске чего-то лучшего. Как эта мысль применима к Франции и к ее истории с Мистралями и не только с Мистралями, мы и попытаемся разъяснить.

Франция — одна из самых противоречивых стран в современном мире. В первую очередь здесь  следует привести пример с реальной борьбой между избирателями на выборах, в отличие от других стран, где  мнимый демократический выбор давно превратился в фарс. В частности, в США за президентское кресло осуществляют борьбу обычно два кандидата, которые в итоге являются провайдерами решений одних и тех же политических и экономических кланов. Часто президенты США отдают внешнюю политику в руки своих советников, что является общеизвестным фактом и уже не вызывает протеста в обществе.

Во Франции — все по-настоящему. Там на президентское кресло реально претендуют три кандидата, которые в национальных рейтингах идут достаточно близко друг от друга. Эти кандидаты представляют разные политические силы и стремятся принимать самостоятельные решения. Впрочем, в большей мере это можно сказать о Николя Саркози и Марин Ле Пен, нежели о Франсуа Олланде. На обложках «The Economist» они появляются регулярно, при этом всякий раз данные иллюстрации очень символичны, что в целом подтверждает репутацию авторов иллюстраций журнала.

В специальном выпуске «The world in 2015» одна из статей посвящена выборам во Франции в 2017 году. По мнению автора статьи «France’s political marathon», в 2015 году начнется настоящий предвыборный марафон. Журнал прогнозирует, что Олланд не сможет поднять свои рекордно низкие рейтинги, а Франции имеет смысл ожидать преемника. Наивысшие шансы на победу у правоцентриста Николая Саркози и у Марин Ле Пен из Национального фронта.

Ранее неплохие шансы имел министр внутренних дел Мануэль Вальс, однако сейчас они у него невысоки, так как во время предвыборной кампании он будет работать у Олланда, что будет снижать его свободу действий в области экономических реформ и рейтинги. Левые сдержанно относятся к снижению налогов и расходов, при этом дефицит бюджета составит в 2015 году 4,3% ВВП. Реформы могли бы привести к открытому восстанию в «левом лагере», поэтому балансирование между политическими силами приведет к противоречиям между действиями политика и его предвыборной программой.

В связи с изложенным выше, издание вспоминает о 200-летии возвращения Наполеона в Париж из ссылки на Эльбе (20 марта — 22 июня 1815) и даже сопроводило публикацию «говорящей картинкой». Усиливает эффект появление Наполеона на коллаже, при этом в отличие от большинства других персонажей — он изображен «в цвете». Такая раскраска одной из самых известных личностей тысячелетия говорит о многофакторности событий, которые влияют на  французское политическое пространство. «Возвращение Наполеона» на этот раз ассоциируется с «грозным» Николя Саркози. Именно его «The Economist» пророчит в президенты Франции, более того, завоевав позиции правых сил, он попытается построить новую политическую силу, даст ей «свежее» имя и привлечет молодых сторонников.

Однако дальнейшая судьба «нового Наполеона» также будет не безоблачна. Журнал предрекает ему и «свое Ватерлоо», связанное с судебными расследованиями его прошлого. Казалось бы, Саркози, родственник Фрэнка Визнера (директора ЦРУ), человек, вернувший Францию в НАТО, мечтатель о судьбе Америки и такой прогноз? Действительно, пути Господни неисповедимы, а современная политика – многофакторна.

Дело в том, что после некоторого времени, проведенного Саркози в политике, он стал достаточно непредсказуемым.  1—2 июня 2014 года Саркози побывал с частной поездкой в России, провел в Сочи неформальную встречу с В. Путиным. В ответ на это 1 июля 2014 года Саркози был задержан французской полицией, а после допроса ему в суде было предъявлено обвинение в злоупотреблении служебным положением, коррупции, торговле влиянием в период исполнения президентских полномочий.

Помимо этого, Саркози был изначальным инициатором сделки с Мистралями и проводит политику по необходимости передачи их России. В ноябре 2014 года Саркози заявил, что Россия является естественным партнером Франции, поэтому, несмотря на возражения президента США, контракт должен быть исполнен, корабли переданы России.

И в довесок, словно закрывая надгробной плитой американскую гегемонию, 7 февраля 2015 года Саркози заявил, что жители Крыма добровольно приняли решение присоединиться к России, и никто не вправе их за это упрекать.

Поэтому следует отметить, что США сделают все, чтобы Саркози получил свою порцию «черного пиара» перед выборами. Напомнят ему и Муаммара Каддафи, финансировавшего его выборы кругленькой суммой 50 миллионов долларов.

Журнал прогнозирует, что Олланд будет раскачивать тему внешней политики в ответ на слабость во внутренней политике, в первую очередь будет использована исламская тема и поддержка США в борьбе с исламизмом.

На заднем плане коллажа расположен террорист в балаклаве и с автоматом, что прогнозирует – теракты в 2015 году будут!

Так же, как с американскими башнями-близнецами, во Франции возник прецедент своего «политически необходимого» террористического акта. Речь идет об атаках на журнал Charlie Hebbdo, раскрученных Олландом и США на полную катушку. Данную тему также, возможно, пытались использовать в ходе действий в Нигерии (кстати, бывшей колонии Великобритании) против экстремистской группировки «Боко Харам». Франция направляла в Нигерию своих военных консультантов. Здесь необходимо провести сравнение, что в Нигерии в результате терактов 2015 года погибли тысячи, а во Франции — несколько человек. Причина того, что нигерийские жертвы прошли почти незамеченными, — одна: в Нигерии идет война за нефть, а не за «права рисовать карикатуры на пророков».Деньги же, как известно, любят тишину.

Гудлак Эбеле Джонатан (христианин по вероисповеданию), который находится на коллаже за Меркель и Клинтон, не смог в 2015 году повторно стать Президентом Нигерии, самой богатой стране Африки после ЮАР.

Интересно, что и на коллаже он всем своим видом говорит: «Прощайте». Какие изменения после этого ждут нефтегазоносные районы Нигерии, неизвестно, ведь сами нигерийцы голосовали за Джонатана. Необходимо отметить, что мусульмане составляют в Нигерии 50 %, христиане — 40%.

Интересно, что журнал «The Economist» не особо поддержал «политический пиар» вокруг трагедии Charlie Hebbdo. Напротив, в начале 2015 года «The Economist» опубликовал статью, в которой прокомментировал, что ощущения населения относительно «исламской угрозы» оказались сильно преувеличенными. Французы серьезно переоценивают число находящихся на территории страны мусульман: они говорят о 31%, хотя на самом деле правильным ответом было 8% (см. круговую диаграмму ниже).

Для большинства французов сегодня характерна исламофобия. Согласно недавнему опросу, 74% французов считают, что «ислам несовместим с нормами французского общества. Француз должен быть белокожим и не быть из числа тех, кто эмигрировал из бывших колоний Франции». Исповедование ислама означает, что человек — не француз.

Количество терактов во Франции возросло именно с приходом Олланда и, по сути, играет ему на руку, как борцу с исламским терроризмом в союзе с США. «The Economist», напротив, пишет:

Заметим, что «The Economist» последовательно выступает против раскачивания антиисламской темы, утверждая, что исламская экспансия во многом является мифом. Заметим, что на антиисламской теме также зарабатывает очки не только Олланд, но и Марин Ле Пен, которая даже обвинялась в том, что сравнила экспансию исламизма с нацистской оккупацией.

«The Economist» убежден: никакие экономические реформы не спасут Олланда как президента. Времени для их реализации осталось слишком мало, а его левые сторонники инстинктивно выступают против реформ, так как они повлекут снижение уровня жизни людей.

Вышесказанное резюмирует, что во Франции на текущий момент нет однозначной фигуры, которая смогла бы вывести страну из политического кризиса. Закат Франции, который начался после падения Берлинской стены, усугубляется. Что же касается России, для нашей страны любой исход выборов (Саркози или Марин Ле Пен) является лучшим по сравнению с Франсуа Олландом или его протеже. Впрочем, следует признать, что у Саркози шансов больше.

Поговаривают, что данная ассоциация(с головными уборами) означает, что Олланд попал в поле зрение Ротшильдов и не в очень положительном контексте. Данную ассоциацию подтверждает костюм бордового цвета Олланда, который могут позволить себе носить самые фанатичные модники, но никак не официальное лицо. Иными словами связка показ мод — Франсуа Олланд имеет надежное подтверждение. На наш взгляд, это уже даже не гипотеза.

10 января 2014 года после скандальной публикации в журнале «Closer» об имевшем место романе Франсуа Олланда с актрисой Жюли Гайе, гражданская супруга президента Валери Триервейлер была госпитализирована в одну из парижских больниц. 25 января 2014 года президент Франции Франсуа Олланд объявил о разрыве своих отношений с Валери Триервейлер. Несомненно, личная жизнь Франсуа Олланда станет одним из упреков в его адрес в ходе предвыборной кампании.

Слева на фотографии Валери Триервейлер (Valierie Trierweiler), гражданская жена Олланда, французская телеведущая и журналист, по внешности она слегка напоминает модель с обложки журнала «The Economist». Справа — новая фаворитка Олланда, актриса. «The Economist» говорит об Олланде, как человеке-бабочке из песни группы Kinks, ищущей еженедельно «кое-что получше», гоняющемся за модой.

И в качестве дополнения. Группа Kinks — это вновь символ расширения влияния Великобритании (подробнее о политике реванша Великобритании см. Часть 2). Вместе с битлами и роллингами они устроили экспансию британской музыки в США. А одноименный альбом «Arthur (Or the Decline and Fall of the British Empire)» повествует ностальгическую историю о распаде Британской империи во времена Первой и Второй мировых войн. Напомню, что Франция — 5-я экономика мира, а Великобритания — 6-я. Как вы думаете, что об этом думают британцы? И почему женщина из статьи с названием из Kinks смотрит на Францию? Последний комментарий предназначен, прежде всего, для тех, кто все еще сомневается, что  обложка использует для прогноза политический символизм.

Продолжение следует...

Авторы: Юрий БЕЛОУС, Илья БЕЛОУС

Рейтинг публикации:

5

Комментарии (0) | Распечатать

Добавить новость в: