Парламент Казахстана окончательно утвердил перенос президентских выборов на более ранний срок. Вокруг заговорили: пожилой патриарх – Нурсултан Назарбаев – уходит на покой, и ранние выборы ему нужны для того, чтобы спокойно поставить преемника. Пока уход Назарбаева скорее чушь, чем реальность. Но Казахстан и впрямь подходит к опасной развилке в очень непростое для себя и для России время.
Слухи об уходе Нурсултана Назарбаева с поста главы государства Казахстан появляются регулярно. Они так же сезонны, как смена времен года, и степень их «достоверности» зависит от квалификации авторов. С годами Нурсултан Абишевич не становится моложе, вот и частота слухов стала увеличиваться – по вполне естественным причинам. Между тем ситуация в Казахстане чрезвычайно важна для России, наши южные границы – самые протяженные, а фактически именно на РФ возложены обязанности по физической защите республики от внешних врагов.
За последние двадцать лет Казахстан последовательно сокращал свою армию, оставшуюся в наследство от СССР. В основном, это было мотивировано экономически, кроме того, общая обстановка в Средней Азии, казалось, не требовала от Астаны особых военных усилий. И главное, Казахстан почти официально переложил всю ответственность за свою военную безопасность на Россию, делая вид, что его не касаются даже афганские события. Режим Назарбаева убаюкивал международное сообщество тем, что практически не участвовал ни в какой внешней политике и умудрялся обходиться без крупных трат на оборону. Многолетнее пребывание почти в анабиозе (местная формулировка – «политическая стабильность») в конце концов убаюкало и само руководство Казахстана, которое долгое время обращало внимание на внешний мир только с позиции «купи-продай».
Досокращались в итоге до того, что государство с огромной территорией и населением под 20 млн человек имеет армию в 40 тысяч человек, из которых в сухопутных войсках – 20 тысяч. Да, есть еще внутренние войска (те же 20 тысяч) и 9 тысяч пограничников. Меж тем протяженность нестабильной южной границы с Узбекистаном и Туркменией – более 3 тысяч километров, нынешняя казахстанская армия не может даже «закрыть» свою территорию. А уж о том, чтобы оказать организованное сопротивление, и речи идти не может. Вооруженные силы Астаны теоретически могут локализовать некое «экстремистское вторжение», если оперировать реалиями «борьбы с терроризмом», но совершенно не способны, например, поддерживать статус региональной державы, что требует прямого участия в делах соседей.
Да, Назарбаев после 1991 года и не претендовал на то, чтобы Казахстан был региональной державой. Его амбиции никогда не распространялись дальше российской и китайской границ, а внешняя политика сводилась к печальному поиску неравного баланса между Москвой и Пекином. Он отдал вопросы внешней безопасности под российскую опеку, получив в обмен Таможенный союз, возможность перетянуть на себя на некоторое время товарооборот с Китаем и пресловутую стабильность.
Сейчас же внешняя политика сама пришла к нему на порог и постучалась в дверь самого отгороженного от внешнего мира государства Азии. Отгороженного не идеологически, как КНДР, а именно географически. Внутренняя политика Казахстана в такой обстановке – продолжение внешней.
Украинские события перетряхнули даже политическое поле хронически дремлющей республики: вскоре после переворота в Киеве в Астане активизировались политические противники режима Назарбаева. Наиболее громкой стала история с попыткой организации антиевразийского форума 12 апреля прошлого года, которая попросту провалилась, но наделала много шуму из-за скандальной антироссийской риторики и публикации текстов, в которых – на украинский манер – сравнивалась политика Путина и Гитлера.
В реальности в Казахстане нет никаких антироссийских настроений. Нет оголтелого национализма, хотя и существуют несколько радикальных течений, которые Астана довольно жестко контролирует (и пресекает, если они приобретают откровенно антирусский характер). Так, с политического поля страны вынужден был уйти амбициозный молодой политик Мухтар Тайжан, выступавший как раз с позиций антиевразийства и использовавший очень знакомую нам «майданную» риторику, которая работает только в определенных условиях и в строго определенной среде.
Влияние так называемого креативного класса на политику Казахстана также мало. Оппозиция с «уличным» потенциалом сводится к радикалам-экологам, стаями бегающим вокруг Семипалатинска, и десятку интеллигентствующих либералов, привязанных к западным фондам. Это не означает, что Нурсултану Назарбаеву надо почивать на лаврах, но все-таки это вам не Киев. Об отсутствии какого-либо протестного потенциала свидетельствует отношение к событиям 2011 года в Жанаозене: применение силы к демонстрантам за пределами региона практически не заметили.
А вот неразвитость инфраструктуры в южных регионах страны, вдоль границ с Узбекистаном и Туркменией – это действительно проблема. По итогам консультаций в Москве с Путиным и Лукашенко Назарбаев провел оперативно-стратегическое совещание в министерстве обороны, после чего некоторые части казахстанской армии были дополнительно переброшены именно в эти регионы – на казахстанско-киргизскую и казахстанско-узбекскую границы, в западные области и на каспийское направление. Из списка усиления демонстративно вычеркнуты области, граничащие с Россией и Китаем.
Кроме того, пророссийские позиции Астаны превратили Казахстан в объект американского внимания. Стратегически Вашингтон стремится переориентировать транспортные и финансовые потоки в регионе с севера (Россия) и востока (Китай) на юг. Фактически речь идет о реанимации старой концепции «Большой центральной Азии», получившей теперь название «Новый Шелковый путь». Вашингтон хотел бы таким образом несколько изолировать от региона Китай и прекратить (хотя бы частично) экспорт энергоносителей из Казахстана в КНР, переориентировав Астану на Афганистан и Пакистан. Примерно такая же работа проводится американцами и в отношении Туркмении.
Но в реальности у США нет никаких возможностей влиять на внутриклановую обстановку в Казахстане. Как только в прошлом году Вашингтон усилил давление на политический режим в Астане, Нурсултан Назарбаев немедленно произвел ряд кадровых перестановок. Премьер-министром вместо «технического» управленца Серика Ахметова стал Карим Масимов – знаковая политическая фигура. Он как раз сторонник расширения интеграционных процессов с Россией и оптимизации двусторонних отношений с КНР. Меж тем именно представители некоторых правящих, но конкурирующих кланов могут спровоцировать протесты или устроить неконтролируемую борьбу за власть в случае ухода Назарбаева с поста по состоянию здоровья или, не дай Бог, смерти. По сути дела, именно эта группа лиц представляет собой угрозу национальной безопасности Казахстана, а не мифическое «вторжение талибов».
Скандалы давно и прочно сопровождают семью Нурсултана Абишевича. Достаточно посмотреть на судьбу его старшей дочери Дариги, которая до самого последнего времени на полном серьезе претендовала на роль политического лидера и преемника отца на посту главы государства. После появления уголовного дела на ее мужа Рахата Алиева и последовавшего за этим бегства президентского зятя в Австрию казалось, что политическая карьера Дариги закончилась. Однако затем стали поступать сообщения о ее разводе с Алиевым, и Дарига на некоторое время вернулась в политическую жизнь. Год назад она заняла пост вице-спикера парламента, где отметилась рядом странных высказываний на социальные и семейные темы, которые особенно подозрительно выглядели именно на фоне ее собственной личной жизни. Вообще уровень информационных войн вокруг родственников Назарбаева настолько высок, что иногда уже невозможно без дополнительных знаний понять, где правда, а где вымысел. Учитывая типично восточный стиль правления, иногда легко поверить в сообщения о чуть ли не кровавых расправах в окружении Дариги и жестокости Нурсултана Абишевича по отношению к собственным детям.
Еще одну группировку принято ориентировать на Тимура Кулибаева – еще одного зятя Назарбаева и одного из самых богатых людей в стране. Слухи упорно связывают его с попытками дворцовых переворотов, которые мерещатся иностранным наблюдателям чуть ли не каждый год. Кулибаев очень силен финансово, но в Казахстане это признак недолговечный, требуется прилагать ежедневные огромные усилия, чтобы не выпасть из обоймы приближенных к президенту бизнесменов. Кулибаев одно время буквально «прописался» в самолете Назарбаева, который по какой-то ему одному известной причине брал зятя с собой чуть ли не во все зарубежные поездки. Особенно в те, которые были связаны с крупными для Казахстана экономическими проектами. Но в реальной политике Кулибаев – «золотая молодежь», сын первого секретаря Гурьевского обкома компартии – не силен. Торговать в 90-х в Астане овощами и заниматься «организацией досуга» – это вам не отношения с Китаем и Россией выстраивать. Хочется надеяться, что и сам Кулибаев это понимает, не особенно претендуя именно на политическую власть в стране.
Остальные промышленные и финансовые группы нет смысла рассматривать как претендентов на контроль за престолом. Никто из них не имеет «прямого доступа к телу» первого лица, а ориентируется на кого-то из младших родственников, например, племянников. Деньги (сколько бы их ни было) в деле борьбы за власть при физическом отсутствии «главной фигуры» никакого значения, кроме прикладного, не имеют. Строчка с номером в списке «Форбса» – не гарантия политического успеха, скорее, только привлекающий внимание фактор.
Но если Дарига и Кулибаев не смогут договориться – жди беды. Уже сейчас поступают сведения, что зять президента активно ищет союзников в среде своих бизнес-партнеров, в то время как президентская дочь занята в основном самопиаром довольно странного характера (в принципе, странно выглядят вообще все ее поступки после бегства мужа). Можно предположить, что теоретически появится и некая третья фигура, но, во-первых, она все равно должна принадлежать к действующей элите, а, во-вторых, никто не хочет проявлять свои амбиции раньше времени. Такой фальстарт может стоить не только карьеры, но – при ряде обстоятельств – и жизни. Даже случайное упоминание чьей-либо фамилии в таком контексте не приветствуется.
Тиражирование слухов о возможном уходе Назарбаева с поста главы государства, конечно, свидетельствует об обострении «дворцовой борьбы», что сейчас выглядит логичнее, чем прежние ежегодные вбросы. Политическая обстановка в регионе выглядит стабильной, но общая ситуация в мире оптимизма не прибавляет, и неожиданная политическая свара в Астане – последнее, что хотелось бы видеть в ближайшее время.
Текст: Евгений Крутиков
