Когда 16 декабря 2014 года министры иностранных дел Венгрии, Польши, Словакии и Чехии прибыли в Киев сообщить президенту Украины, что у них созрел грандиозный план в отношении того, как помочь его несчастной стране подготовиться к вступлению в Европейский союз, Петр Порошенко, не долго думая, заявил, что он, вообще-то, намерен присоединиться к их объединению, известному как Вышеградская четверка (В4). Министры вежливо улыбались и кивали головами, хотя в трех из четырёх этих голов, вероятно, крутилась мысль: «А зачем нам вообще это пятое колесо к телеге, которая и так уже скрипит и разваливается?»
Тут надо пояснить, что ещё 15 февраля 1991 года лидеры трех стран - Лех Валенса (Польша), Вацлав Гавел (Чехословакия) и Йожеф Антал (Венгрия) - организовали мальчишник на берегу Дуная в старой венгерской крепости Вышеград, где ещё в 1335 году был заключён военный союз Польши и Венгрии против габсбургской Австрии.
Советский Союз в то время дышал на ладан, и его бывшие союзники спешили прислониться к более сильному покровителю, о чем лидеры «новых демократий» мечтали давно и самозабвенно. Валенса, Гавел и Антал подписали так называемую Вышеградскую декларацию «о сотрудничестве в стремлении к европейской интеграции», в которой содержалось обещание исповедовать «европейские ценности» и координировать свои действия на пути их стран в ЕС и НАТО. Уже через десять дней, 25 февраля 1991 года, Чехословакия, Польша и Венгрия вышли из военной структуры Варшавского договора.
Вот, собственно, и всё. Потому что в дальнейшем вся деятельность Вышеградской группы свелась к проведению ритуальных встреч и подписанию множества деклараций, заявлений и коммюнике с уверениями в преданности идее европейской интеграции и атлантическому сотрудничеству. Кому и что следовало делать, решали в Вашингтоне и Брюсселе. Каждая страна в группе В4 выполняла свою программу реформ, предписанную ей новыми «старшими братьями».
Единственным инструментом «общей политики» четвёрки был и остается разве что Международный Вышеградский фонд, основанный в 1999 году для стимулирования связей между НПО стран-членов Вышеградской группы. Затем фонд переключился на финансирование проектов в государствах Восточной Европы и бывшей Югославии.
Понимая, что обходиться одними политическими декларациями неудобно, Вышеградская тогда ещё тройка в декабре 1992 года заявила о создании Центральноевропейской ассоциации свободной торговли (CEFTA). Договор о CEFTA вступил в силу два года спустя, он постулировал сотрудничество стран В4 по таким направлениям, которые позволили бы им стать членами ВТО в качестве предварительного условия присоединения к Европейскому союзу. Когда в 2004 году Вышеградская группа получила членство в ЕС, она покинула CEFTA за ненадобностью.
И тут оказалось, что после достижения странами В4 заветной цели - вступления в НАТО и Евросоюз - других общих интересов, которые наделяли бы смыслом это объединение, не просматривается. Венгрия, Словакия и Чехия предпочли вернуться к своей традиционной для бывших территорий Австро-Венгерской империи ориентации на рынки к западу и югу, а Польшу потянуло к не менее традиционным союзникам, странам Балтии и Скандинавии, а также на бывшие «коронные земли» - в Беларусь и на Украину.
Здесь роль коварного соблазнителя вновь сыграла Австрия. Вена начала настойчиво намекать на очевидные выгоды, которые чехи, словаки и мадьяры получат от сотрудничества с австрияками, словенцами и хорватами в случае реализации инфраструктурных и энергетических проектов по линии «север - юг». Это открыло бы для Венгрии, Чехии и Словакии путь к берегам теплого Средиземного моря с вытекающими отсюда для их экономик преимуществами.
Австрийское видение сближения Вышеградской четверки и Западных Балкан недвусмысленно напоминало о Центральноевропейской инициативе, которая в 1989 году была предложена Австрией, Италией и Югославией и к которой, если кто помнит, в 1996 году присоединилась Украина. Однако такой поворот никак не совпадал с планами Варшавы.
Ощущая за собой поддержку Вашингтона и Лондона, Польша видит себя в будущем европейским «центром силы», близким по уровню влияния Германии и Франции. Варшава всегда фонтанировала военными инициативами, общий смысл которых сводился к тому, чтобы поставить Польшу в центр оборонной стратегии НАТО и ЕС на востоке. Для этого в дополнение к Боевой группе Веймарского треугольника (ФРГ – Франция - Польша) на западе ей необходимо создать вокруг себя некое подобие сетевой структуры, связав вместе Скандинавию на севере, Балтию на востоке и Вышеградскую четверку на юге.
В мае 2011 года Польша выступила инициатором создания под ее руководством европейской Боевой группы В4 с перспективой подключения к ней Украины, что хорошо вписывалось в общий контекст особых отношений Польши со Швецией, лидером Боевой группы ЕС «Нордик» (Швеция, Норвегия, Финляндия, Ирландия, Эстония и Латвия), сотрудничества Вышеградской группы и так называемого Северо-Балтийского формата (Скандинавия, Балтия, Дания и Исландия), а также процесса формирования Польско-литовско-украинской бригады. Боевая Группа В4 должна заступить на дежурство в 2016 году.
Украинский кризис дал повод Варшаве в июне 2014 года взять на себя формирование еще одной Боевой группы В4, которая, как планируется, будет готова в 2019 году. Обе группы будут участвовать в учениях НАТО, оставаясь формально вне структур альянса. Причем первая, возможно, будет преобразована в постоянно действующие силы быстрого реагирования.
Таким образом, с подачи Польши Вышеградская группа обрела новый смысл существования – быть форпостом НАТО и ЕС на востоке. И всё, казалось бы, складывается для Варшавы хорошо, но есть нюансы.
Во-первых, скандинавы, латыши и эстонцы, да и литовцы тоже предпочитают видеть Британию (а через нее – США) стержнем сотрудничества в Балтийском регионе, и Польша в этих обстоятельствах вряд ли может рассчитывать на лидерство. Во всяком случае, пока что она ограничилась созданием совместно с Латвией, Эстоний и Литвой «объединенного штаба… на случай возможной агрессии со стороны России».
Во-вторых, Прага, Будапешт и Братислава не разделяют ни польских опасений касательно «агрессивных планов Кремля» в отношении Европы, ни энтузиазма поляков насчёт строительства новой «берлинской стены», изолирующей Россию от Европы. Чехия, Словакия и Венгрия, хотя и были вынуждены голосовать в ЕС за санкции против РФ, выказали достаточное понимание того, что главную роль в украинской трагедии сыграли бездарность и безответственность правящей в Киеве после Майдана клики и ее разрушительное по своим последствиям следование указаниям из Вашингтона вопреки интересам своей страны.
Чехи, словаки и мадьяры вообще настороженно воспринимают претензии поляков на лидерство и стремительное наращивание Польшей военной мощи вкупе с заявлениями Варшавы о ее особой роли в «сдерживании России». В Праге, Братиславе и Будапеште резонно опасаются, что воинственная риторика Польши и навязывание им Украины в качестве партнера по «оборонному строительству» может втянуть их в спровоцированный Варшавой и Киевом конфликт с Россией, последствия чего будут для Европы плачевными.
И, спрашивается, зачем Чехии, Словакии и Венгрии тянуть Украину в Вышеградскую четверку, если ее присутствие в этой группе не усилит, а ослабит их безопасность? Ради удовлетворения польских амбиций? Ради реализации польско-англосаксонской мечты о Междуморье (Intermarum), чтобы вновь расколоть Европу и вернуть ее западную часть под безраздельное господство США? Ради того, чтобы свозить Петра Порошенко в крепость Вышеград, где когда-то держали в заточении графа Дракулу, чтобы намекнуть ему на загубленные в Донецке и Луганске детские жизни?
А если страны В4 к тому же сомневаются, зачем нужна общая «телега», на которой все хотят ехать в разные стороны, к чему вообще этой «телеге» пятое колесо?
Примечание
1. Например: http://visegradplus.org/opinion/zurawski-vel-grajewski-poland-country-able-build-strong-central-europe/
