Россия, Куба и правда о Путине, которую американские СМИ не хотят вам говорить ("Salon", США)

26/12/2014

Такого не может быть, чтобы никто кроме меня не заметил весьма примечательную цепочку событий в Белом доме Обамы на прошлой неделе. Эти события очень многое говорят нам о том, что задумал Вашингтон, взявший Россию в противозаконный полицейский удушающий захват. Это продлится долго и ничем хорошим не закончится.

В среду президент объявил свое взявшееся ниоткуда решение отменить санкции против Кубы и установить с ней дипломатические отношения. Я заплакал. Наверняка, я был не один такой. Америка полвека совершенно бессмысленно причиняла страдания этому гуманному и очень храброму народу — и теперь все закончилось.

В четверг Обама подписал HR 5859, или «Акт в поддержку свободы в Украине», сделав его законом. Такие документы с бойскаутскими названиями всегда вызывают подозрения, причем вполне оправданные. Обама только что дал себе разрешение причинять страдания гуманному и очень храброму народу России, делая это произвольно и неопределенно долго. Теперь Вашингтон от нашего имени будет поставлять Украине смертоносное оружие. Любопытно то, что обещанные в качестве аперитива 350 миллионов долларов — это примерно столько же, сколько Трумэн дал в 1947 году греческим монархистам, начав тем самым холодную войну.

Давайте покончим с холодной войной в 90 милях от нашего побережья, что надо было сделать уже давно. Давайте перенесем всю ее тяжесть на границы России, сделав это исключительно неразумно и ностальгически. В этом противоречии я нахожу один ключ к логическим рассуждениям Вашингтона, если это можно назвать логикой.

«Сейчас понятно, что многолетняя американская изоляция Кубы не обеспечила достижение нашей непреходящей цели — содействовать возникновению демократической, процветающей и стабильной Кубы, — сказал в среду Обама. — Мы не можем продолжать одно и тоже, ожидая иного результата. Попытки подтолкнуть Кубу к краху не соответствуют американским интересам, как не соответствуют они и интересам кубинского народа».

Этим своим заявлением президент, постоянно изменяющий принципам и использующий американскую военную мощь за рубежом, немного искупил свою вину в глазах моих домочадцев. Египет, Сирия, бесконечное потакание Израилю, борьба с Китаем за сферы влияния в Тихом океане, агрессивные по своему характеру корпоративные торговые сделки, которые Вашингтон хочет навязать странам по обе стороны океана — и вдруг примирение с Кубой. У Обамы самая непоследовательная внешняя политика из числа всех известных мне президентов, но на сей раз он показал себя гораздо лучше своих десятерых предшественников, протянув руку через пролив Гаване.

Так прошли 24 часа 44-го президента США в лучах славы.

Закон по Украине, ставший откровенной уступкой неисправимым воинам холодной войны с Капитолийского холма, был самым малодушным и трусливым внешнеполитическим решением Обамы. В среду санкции бессмысленны, но в четверг мы все равно их ужесточим, потому что этого требуют тупые и грубые русофобы.

Российская пресса хочет думать, что Обама подписал этот законопроект неохотно. А я хочу думать, что решение по Кубе было иллюстрацией того, кем на самом деле является этот государственный деятель. Наверное, мы все правы: и российская пресса, и я. Но нам надо отказаться от вопроса о скрытых намерениях. Это отвлекает.

В Госдепартаменте и министерстве финансов Обамы полно либералов, вещающих о конце истории в манере Фукуямы. Это не случайность и не пережиток со времен Буша II. Эти ведомства укомплектованы ими даже сверх штата, потому что Обама не меньше их привержен неолиберальным идеям.

Вот что он сказал на прошлой неделе о нормализации отношений с Кубой и о «нашей непреходящей цели»: «Кубинский режим по-прежнему подавляет свой народ. Это понемногу расшатывает его герметично закрытое общество. И я считаю, что это создает оптимальные перспективы, ведущие к расширению свободы и к реальному самоопределению кубинского народа».

А вот что он сказал на прошлой неделе о санкциях против России: «Как я уже говорил много раз, наша цель состоит в содействии дипломатическому урегулированию, которое позволить разрешить конфликт и будет способствовать росту и стабильности на Украине и в регионе в целом, в том числе, в России».

Я рад сближению с Кубой. Это триумф, и это правильно, хотя совсем по другим причинам. Я присоединяюсь к растущей армии европейцев, осуждающих новые решения Обамы о расширении санкций против России. Они исключительно ошибочны — по тем же самым причинам. Тактика может меняться. Стратегия остается неизменной.

Нет абсолютно никаких оснований ожидать, что вследствие нормализации кубинское руководство изменится. В этом я согласен с сенатором Марко Рубио и с остальными кастрофобами.

Я расхожусь во мнении с консерваторами на сей счет. В случае с Кубой, с Россией и со всеми прочими странами главная цель, которой является содействие «смене режима», это самый большой самообман из всех наших эвфемизмов. На мой взгляд, это ничем не оправданное вмешательство.

Наверное, Фидель Кастро согласился с Рэем Прайсом в тот самый момент, когда тот в 1967 году написал песню со строчками «Прими меня таким, каков я есть, а иначе позволь мне уйти». Кастро не сходил с избранного пути и построил одно из самых социально справедливых в мире обществ. Это оценка ООН, а не только моя. Остается надеяться, что Рауль и его преемники будут и дальше петь эту песню, ибо Рубио и консерваторы правы и в этом тоже: в полувековой войне на истощение с неприглядными американскими целями Куба только что одержала победу. Лучше от этого стало всем нам.

Всем будет лучше и в том случае, если такой же результат будет от конфронтации Вашингтона с Россией. Нормализация отношений с Кубой дает мне очень удобные очки, чтобы смотреть через них на Россию в момент, когда очень деструктивный год подходит к завершению. Нет, российское общество даже отдаленно не напоминает кубинское. Как я уже говорил ранее, думать об этом надо русским, а для нас это ничего не меняет.

Прочтите стенограмму пресс-конференции Владимира Путина, которая состоялась на прошлой неделе. Он дает их ежегодно, и они ничуть не похожи на те дешевые постановки и отфильтрованные вопросы, каких требуют американские руководители. Вот, послушайте: «Мы защищаем свою самостоятельность, свой суверенитет и право на существование». Это, и многое другое сказал российский лидер. Задумайтесь. Это слова человека, который в ближайшее время никуда уходить не собирается.

Оглянитесь на заканчивающийся год и снова задумайтесь об этом. А затем спросите себя: как так получилось? Почему российский руководитель говорит такое?

Американская пресса сделала все возможное, чтобы показать разговор Путина с журналистами в карикатурном виде. В ее рядах мое любимое издание — это Business Week (его следует называть журналом, надо полагать?). На его взгляд, пресс-конференция Путина была «сюрреалистической», «крайне длинной и очень странной». Почитайте при случае. Эти ребяческие выражения не случайны. О сюрреалистических и странных пресс-конференциях не стоит задумываться, а уж понимать их — тем более. Вышеупомянутые вопросы задавать не нужно. Задавать их — это очень плохо. Как и понимать, о чем говорилось на пресс-конференции.

Это очень долгий путь вниз по склону от событий прошлогоднего декабря, когда на площади Независимости в Киеве набирали силу протесты. Вашингтон вмешивался, и очень скоро об этом стало известно. Но Путин просто наблюдал за тем, как его союзник президент Виктор Янукович все глубже и глубже вязнет в болоте проблем и неприятностей.

Затем затаившиеся нацисты и сторонники насилия превратили популярные, важные и оправданные народные демонстрации в ничем не обоснованный государственный переворот. Конечно, это все изменило, а остальное — это наша новейшая история. Американцы не любят историю, потому что она показывает события такими, какие они есть. А поэтому в американском освещении событий с того момента и до сих пор нет правды. Но правда все равно существует, как хорошо известно неравнодушным людям.

Так уж получилось, что в Европе становится все больше людей, которых немцы называют Putin Versteher, или «понимающие Путина». Это явление объяснил обозреватель Financial Times, хотя его объяснение ничуть не лучше, чем описание пресс-конференции Путина на страницах Business Week. Социал-демократ Герхард Шредер, занимавший пост канцлера с 1998 по 2005 год, является одним из самых заметных людей среди «понимающих». Среди них множество депутатов парламента от левых партий, руководителей бизнеса, а также представителей самых разных европейских стран. Компания пестрая.

Проще всего объяснить точку зрения «понимающих» можно следующим образом. Это люди, имеющие неплохое представление об истории — о новейшей истории, об истории холодной войны. А лучшие среди них даже помнят историю реакции Запада на революцию 1917 года. Когда Путин заявляет, что на карту поставлен российский суверенитет и «право на существование», эти люди понимают, что он имеет в виду.

Понимание истории бизнесменами —  болезненное осознание того, насколько разрушительный эффект оказывают санкции (уже введенные, о новых мы говорить не будем) не только в России, но и за ее пределами. У Европы сегодня остался очень маленький запас тех жизненных сил, которые позволили ей в 2008 году выстоять в условиях финансового кризиса и экономической стагнации. А теперь наступает новая стагнация, приносимая восточным суховеем из российских степей.

Валютные рынки у российских соседей уже в хаосе. Каждый день мы читаем (не в американской прессе, конечно), как обесцениваются валюты по отношению к евро, как вводятся меры контроля за иностранной валютой, как вообще закрываются рынки конверсионных операций. Вот одна показательная деталь: на прошлой неделе швейцарцы опустили процентные ставки ниже нуля (ты еще и платишь, когда размещаешь деньги в банке), чтобы предотвратить панический переход владельцев слабых валют на франки.

Зарождается настоящая неразбериха, жутко напоминающая азиатский финансовый кризис 1997-1998 годов, о чем мы уже писали на этих страницах пару недель назад.

Похоже, что в рядах европейских руководителей назревает нечто вроде бунта против американского режима санкций. На европейских сборищах в Брюсселе на прошлой неделе итальянский премьер-министр Маттео Ренци, французский президент Франсуа Олланд и датский министр иностранных дел Мартин Лидегор каждый по-своему выразили следующую мысль: «Хватит уже этих санкций». Лучше всех сказал Ренци: «Больше никаких санкций, абсолютно».

Ввиду того ущерба, который уже нанесен, и который будет нанесен в предстоящем году, по поводу украинского кризиса и политики Запада под руководством США в отношении России возникает вопрос — зачем? Для чего именно все это? Ответьте на этот вопрос, и мы найдет ответы на многие другие вопросы.

Мой ответ начинается вот с чего. Нам, американцам, пора точно понять, что имеется в виду, когда наши руководители употребляют слово «свобода». Это слово должно означать одну из тех ценностей, критиковать которую для нас просто немыслимо. Но давайте покритикуем.

Для большинства англоязычного населения свобода имеет совершенно очевидное значение, но на самом деле, у этого слова много значений. Свобода делать что? Где пределы чего? Чья свобода?

Гарвардский экономист и нобелевский лауреат Амартия Сен (Amartya Sen) несколько лет назад написал великолепную книгу под названием Development as Freedom (Развитие как свобода). Для него свобода означает такое общество, в котором человек защищен от бедности, где есть образование, здравоохранение, водоснабжение, канализация и все то, что мы называем «общественными благами». Это общество, где существуют реальные возможности для самореализации, где человек может работать с надеждой на приличный заработок и достойное существование. А если этого нет, то есть «несвобода», как замечательно выразился Сен.

Но на американском диалекте, по крайней мере, в лексиконе почти всех наших лидеров, это слово означает нечто совершенно иное. Это свобода для частного предпринимательства — и почти все, точка. Я бы сказал так: в официальном американском смысле под этим словом мы подразумеваем неолиберальную свободу, то есть, свободу для корпораций. Если вы сомневаетесь или растеряны, выгляните из окна.

В этом смысле нелишне сделать полезное отступление, подумав о том, как американские лидеры говорят о репрессиях и об отсутствии свободы на Кубе. Кто там подвергается репрессиям, кто там несвободен? Молодежь, чьи предки выходцы из Африки, как это происходит в Америке? Или шпионы, авантюристы, саботажники и люди, тоскующие по Батисте, которых Америка науськивает на Кубу вот уже полвека? Какие репрессии являются оправданными, а какие заслуживают осуждения?

Вики Нуланд, вице-президент Байден, директор ЦРУ Джон Бреннан и все прочие едут на Украину, размахивая знаменем неолиберальной свободы. Таким же знаменосцем является и киевский премьер-министр Арсений Яценюк. И шоколадный миллиардер Петр Порошенко, ставший президентом. Поэтому они так популярны в наших краях.

N. B.: Никто из этих людей ничего не говорит о демократии и об атрибутах свободы в ее понимании Сеном, не так ли? Они непрестанно твердят о «реформах». Реформа это тоже часть неолиберального лексикона, еще одно кодовое слово, как и свобода. Мы увидим, как в предстоящем году над Украиной будет реять это знамя.

В качестве прелюдии задумайтесь над недавним выступлением Яценюка в парламенте. Будь я простым украинцем, неэмоциональная бесчеловечность его перечня реформ показалась бы мне просто пугающей. Неудивительно, что многие ищут убежища в России.

Как отмечалось в предыдущих статьях, я в последнее время веду оживленную дискуссию на тему Украины и России с информированными людьми с рынка энергоресурсов и сырья. Отвечая на вопрос «зачем», я не нахожу лучшего варианта, чем воспроизвести здесь часть длинного комментария, пришедшего на днях из Европы. Упоминаемый его автором «Южный поток» это газопровод, строительство которого только что отменила Россия в ответ на ухудшение отношений с Европой:

.... Кроме того, на кон поставлен газовый рынок Западной Европы. Средства массовой информации в своей ежедневной новостной пене называют Азию крупным трофеем американской газодобывающей промышленности. Но среди специалистов придерживающихся такого мнения людей становится все меньше. Конечным рынком для американского сланцевого газа будет не Азия, а Европа.... И чтобы захватить этот рынок, надо было остановить «Южный поток» и вбить большой клин между Россией и Западной Европой.... И здесь весьма кстати оказалась стратегия поддержки того режима, который захватил власть на Клептокраине....

Становится все более очевидно, что в поисках конкретного ответа на вопрос «зачем» мы должны смотреть на энергетические деловые круги Америки. Если цель состоит в том, чтобы нарушить связи между Россией и ее западными соседями — а это, на мой взгляд, неудачная затея — то понятно, почему Вашингтон придумывает все новые санкции или угрожает ими, как это было в новом законе Обамы, делая это особенно часто, когда появляется просвет в тучах. Долгие месяцы это казалось мне странным, но теперь все встало на свои места.

Для меня вопрос России и Запада сводится к одному. В предстоящем году ситуация будет все больше запутываться, потому что путаница это как раз то, что нужно Вашингтону. Здесь могут пострадать очень важные отношения: между Европой и Россией либо между Вашингтоном и Европой. Одно из двух. Я очень надеюсь на второй вариант и считаю, что шансы на это весьма неплохие.

Примечание: До конца года я представлю вашему вниманию еще одну колонку. Мои самые искренние поздравления читателям с праздниками. Я желаю всем вам праздников без терактов. Чтобы в новом году все мы продолжали дышать.

Патрик Смит, автор книги «Time No Longer: Americans After the American Century» (Время вышло: Американцы после американского века). С 1985 года по 1992 года он возглавлял корпункт газеты International Herald Tribune в Гонконге, а затем в Токио. В это время он также писал для газеты New Yorker «Письма из Токио». Патрик Смит является автором еще четырех книг и часто пишет для таких изданий, как New York Times, The Nation, The Washington Quarterly и так далее.