Новости из Северной Кореи обычно воспринимаются с иронией. В массовом сознании эта страна прочно закрепилась как нечто отсталое, навсегда застрявшее то ли в 1940-х, то ли в 1950-х годах. Из северокорейских брэндов в мире на слуху лишь имена карикатурно-деспотичных вождей, время от времени выдающих на публику грозные заявления. Однако времена меняются.



За последние несколько лет в КНДР происходят поистине эпохальные сдвиги. У самой зажиточной части городского населения появились современные видеокамеры, мобильные телефоны, DVD-проигрыватели. В стране возникло легальное частное предпринимательство, хотя оно носит и весьма специфические формы. На улицах всё чаще можно увидеть новые автомобили, а телевидение хвастается перевооружением заводов передовым оборудованием и демонстрирует футбольные матчи «Манчестер Юнайтед», «Челси» и «Арсенала». Исчезновение с денежных купюр портрета «отца нации» Ким Ир Сена тоже весьма показательно. На самом деле признаков перемен достаточно много, и они весьма разнообразны.

Нынешние реформы напоминают об аналогичных опытах соседей. Это и преобразования Дэн Сяопина, превратившие Китай в сверхдержаву или НЭП в Советской России, вытащивший страну из разрухи гражданской войны. Прежняя экономическая система признана неэффективной и не отвечающей интересам страны. При правильном подходе в КНДР может через 15-20 лет стать новым «азиатским тигром», за раз перепрыгнув сразу несколько технологических ступеней. Однако все эти преобразования власть твёрдо намерена держать в ежовых рукавицах. Существует мнение, что громкие казни известных функционеров нужны Ким Чен Ыну, чтобы преодолеть сопротивление «тарой гвардии», одновременно запугивая тех, кто может пожелать политических свобод, вслед за экономическими. Молодой лидер уже чётко дал понять, что политический курс останется прежним, а для несообразительных уже возводятся новые сети трудовых лагерей, в дополнение к уже имеющимся.

Конечно, нынешние реформы — это меры вынужденные. Ким Чен Ын неглуп и понимает, что соседи (Южная Корея, Япония и Китай), и без того обгоняющие его страну лет на 50 или больше, вот-вот перешагнут на новый технологический уклад. И тогда «северокорейский вопрос» может быть решён одной решительной военной операцией. И противопоставить этому будет нечего. Чтобы избежать такого исхода, технологический разрыв надо сократить до минимума.

Потенциал Северной Кореи достаточно велик, но для его реализации нужны несколько слагаемых. В первую очередь это валюта и человеческие ресурсы. Валюту Пхеньян получает через экспорт морепродуктов, текстиля и минеральных ресурсов. Важным её источником также является туризм — его предлагается развивать и расширять. С человеческими ресурсами сложнее: придётся сокращать непомерно раздутые вооружённые силы, которые и так значительную часть времени заняты в народном хозяйстве, а не в боевой подготовке. Но подобное сокращение может вызвать недовольство «старой гвардии» северокорейской элиты, поэтому именно с её «зачистки» Ким Чен Ын начал свои реформы.

Не остались без внимания и внешние заимствования. Правда тут есть определённые сложности. Китайцы больше не хотят вкладываться в своенравных и переменчивых вождей КНДР, а отношения с остальными державами настолько испорчены, что говорить о деньгах вообще нет смысла. Тут-то и пришла на помощь Россия с её проектом модернизации корейских железных дорог на $25 млрд. Интерес КНДР в этом понятен, но немало вопросов возникает уже у россиян. Понятно, что эти огромные деньги никогда не отобьются даже частично, а покупать сомнительную «лояльность» за такие деньги чересчур затратно. Тем не менее, этот проект, похоже, станет реальностью.



Нынешние преобразования уже дали свои первые плоды. Медленно, но уверенно растёт уровень жизни, а в Пхеньяне появляются первые современные небоскрёбы. Учитывая, сколько всего в КНДР предстоит создавать заново (модернизировать, восстанавливать), то только на внутренних запросах можно сформировать устойчивый рост на многие годы вперёд. Со временем КНДР истощит внутренние резервы роста, а это случится через 20-30 лет бурного развития, когда страна упрётся в свой потолок. В тот момент перед правительством КНДР встанет выбор, который уже возникал много раз перед руководством очень многих стран — стагнация или внешняя экспансия. Вот тут-то и проявится сущность режима, который вполне может выбрать именно второй путь. Несомненно, что объектом такой экспансии может быть только южный сосед, и тогда встаёт вопрос, а готовы ли будут США и Япония всерьёз помочь Сеулу. Соединённые Штаты всё ещё очень сильны, но их мощь падает с каждым десятилетием, а Япония едва ли захочет спасать конкурента, предпочтя, скорее, забрать под шумок острова Токто и Уллындо. Прошлую Корейскую войну можно считать ограниченным военным успехом Пхеньяна — ему не удалось объединить всю страну, но сумел присоединить Кэсон. Правда в те времена за Ким Ир Сеном стояли всей своей мощью СССР и КНР. Сейчас о подобной поддержке можно лишь мечтать.

В целом же объединение «трёх Корей» (третьей Кореей иногда называют Яньбянь-Корейский автономный округ в составе КНР) остаётся перспективой очень отдалённого будущего. А вот экономический подъём Северной Кореи становится реальностью прямо сейчас.