ЦРУ: в Лас-Вегасе – опять как дома

"Вы пытаетесь думать  как те, в ЦРУ, в Вашингтоне, видящие ситуацию в мире в целом,  обладающие всей секретной информацией и опытом, позволяющим усвоить её.   Если они решат, что мы должны иметь кого-то в бурундийском Бужумбуре, и что этим человеком должны быть вы, тогда вы должны делать свою работу и ждать, пока у вас не появится больше опыта, и вы проделаете в своей работе весь путь до того момента, когда вы будете понимать национальную безопасность и сможете принимать ответственные решения. А сейчас приступить к работе и остановиться – это, знаете ли, философствование".

Это веский аргумент: "Верьте мне, я знаю секреты". На самом деле, это аргумент того же самого сорта, который федеральный информант по имени Гектор Хавьер Монсегюр использовал, чтобы убедить активиста по имени Джереми Хэммонд  пойти на несанкционированный доступ ко всему массиву серверов, принадлежащих иностранным правительствам [ii].  Монсегюр убеждал Хэммонда: "Верьте мне, всё, что я делаю, на самом деле служит одной цели". Хэммонд  не понимал, что на самом деле он был частью тщательно спланированной разведывательной операции, проводимой ФБР.  Считающейся более навороченной по сравнению с прочими трёхбуквенными спецслужбами.

Джон Стокуэлл успокоился. Он остался в ЦРУ и прошёл все ступени карьеры, в конечном счёте приобретя достаточный вес,  чтобы присутствовать на заседании подкомитета Совета национальной безопасности.  То, свидетелем чего он стал, его шокировало. Стокуэлл увидел разжиревших стариков наподобие посла Эда Малкехи, который засыпал на совещаниях [iii]  и чиновных сошек, таких как Генри Киссинджер, которые ввязывались в постыдные свары, если кто-то другой садился на их место [iv]. Всё это происходило в то время, когда принимали решения, в результате которых убивали людей.

Какой сюрприз! Не оказалось там никаких мудрецов, принимающих трудные решения, основанные на страшных угрозах национальной безопасности. По большей части там были бюрократы, занятые поиском врагов, а их тайные программы  создавали больше проблем, чем решали.

Из этой истории следует урок, который очень злободневен и сегодня.  Допуск к секретам  ни в коей мере не служит гарантией честности и чистоты.  Секреты, которые охраняют шпионы, не обязательно оправдываются тайными программами. Скорее, правительственная завеса секретности зачастую используется для  маргинализации общественности, чтобы исключить народ  из процесса принятия политических решений и скрыть сомнительную деятельность, которая привела бы к массовому осуждению и социальным волнениям, если бы она предстала на всеобщее обозрение.

Последние десятилетия дают бесконечный ряд доказательств: Операция "Гладио" (Операция "Гладио", от gladius, "меч" – наименование тайной операции НАТО по созданию в Италии после Второй мировой войны сети так называемых "оставленных в тылу" ( stay behind) организаций, призванных противостоять предполагаемому вторжению стран Варшавского договора в Западную Европу – здесь и далее курсивом прим. перев.); операция "Пересмешник" (тайная кампания ЦРУ по влиянию на иностранные СМИ, которая началась в 1950-х годах);  Проект "МК-Ультра" (кодовое название секретной программы американского ЦРУ, имевшей целью поиск и изучение средств манипулирования сознанием, например, для вербовки агентов или для извлечения сведений на допросах, в частности, с помощью использования психотропных химических веществ); операция Wheeler/Wallowa (Вьетнам); операция "ХАОС" (шпионаж на территории США);  COINTELPRO  (программа ФБР по подавлению деятельности ряда политических и общественных организаций США);  операция "Нортвудс"  (спланированная в 1962 году министерством обороны США, была призвана подготовить американское общественное мнение к вооружённому вторжению на Кубу с целью свержения правительства Фиделя Кастро); P2OG (программа спецслужб по активному противодействию терроризму); "Иран-Контрас" и т.п.

Джон Янг из "Cryptome" описывает, как эта динамика этих процессов буквально развеивает демократию:

"Те, у кого есть доступ к секретной информации, не могут честно принимать участие в публичном дискурсе в связи с требованием лгать и скрывать, когда речь идёт о секретной информации. Они могут говорить только друг с другом, и никогда публично.  Точно так же, не имеющие доступа к секретной информации не могут в полной мере обсуждать вопросы, затрагивающие нацию, в том числе предполагаемые угрозы, провозглашаемые хранителями секретов, которым запрещается по закону раскрывать то, что им известно".

В свете откровений Эда Сноудена и примечательно неуклюжей реакции наших политических лидеров, общество становится свидетелем кризиса доверия. Раз за разом нам мы слышим ложь от якобы заслуживающих доверия правительственных чиновников.  Не маленькую ложь во спасение, но большую и постыдную. Ложь, которая ставит под сомнение предположения о плюрализме  американской демократии и предполагает существование того, что политические аналитики из Турции назвали бы "глубинным государством" [vi].

Например, бывший директор АНБ Кейт Александер  и председатель комитета по разведке Конгресса Майк Роджерс заявили, что массовая прослушка, проводимая АНБ, сыграла важную роль в раскрытии более 50 террористических заговоров – утверждение, от которого быстро ничего не остаётся при внимательном рассмотрении [vii].

Или взгляните на некоего представителя АНБ, который с пеной у рта доказывает в "Washington Post", что АНБ не занималось промышленным шпионажем [viii], – этому противоречат только просочившиеся совершенно секретные документы, в которых описывается, как АНБ проникло в сети телекоммуникационного китайского гиганта "Хуавэй" и скрылось с "бриллиантами короны компании" (то бишь с исходными кодами продукта).

Когда президент Обама нашёл немного времени для эфира с Чарли Роузом, в умиротворяющих тонах он спокойно объяснил зрителям, что АНБ не следит за американскими гражданами без ордера. Удивительно, что POTUS, человек с  опытом работы в области конституционного права – как минимум – не знает о Статье 702 Закона о надзоре за иностранными разведками (FISA).  Эта правовая норма содержит лазейку, которая позволяет производить как раз такой вид несанкционированного наблюдения [ix]. Не говоря уже об Указе президента 12333, который, как можно утверждать, представляет  даже ещё большую угрозу [x].

Совсем недавнее – посмотрите на иск Дайаны Фейнштейн, поданный ещё в марте, о том, что ЦРУ осуществляла мониторинг сети, используемой Комитетом по разведке Сената. Джон Бреннан, директор ЦРУ, сказал ей, что она зациклилась на этом и лицемерно заметил, что "когда факты об этом станут известны, я думаю, что окажется, что множество людей, которые утверждают, что это ужасный вид шпионажа, и слежки, и хакерства – неправы" [xi].

Ну и что вы думаете? Оказывается, что Бреннан оказался на стороне проигравших в этом споре. Внутреннее расследование показало, что работники ЦРУ действительно следили за комитетом Сената [xii]. Остановитесь и задумайтесь на минуточку. Это разоблачение является серьёзным сигналом тревоги. Что, скажите на милость, по вашему мнению, случится со всей системой сдержек и противовесов, если исполнительная власть шпионит за двумя другими ветвями власти? Как вы думаете, существуют последствия для баланса ветвей власти?

Столкнувшись с постоянно растущей потерей доверия, шпионы усердно трудились над тем, чтобы поддерживать видимость честности.

В частности, отраслевые конференции, такие как Black Hat и DEFCON методично обслуживали нужды спецслужб США, выступая в качестве трибуны  "глубинного государства" и его тезисов: что кибервойна неизбежна [xiii], что киберпреступность – угроза существованию [xiv], и что массовая прослушка – совершенно нормально и абсолютно безопасно [xv].

"Если платить за безопасность, ценой  будет утрата неприкосновенности частной  жизни" [xvi]”

На этих сборищах хакеров высокопоставленным членам разведывательного сообщества, таким как Кофер Блэк [xvii], Шон Генри[xviii], Кейт Александер[xix] и Дэн Грир[xx] отводили лучшие места в зрительном зале на ключевых мероприятиях, словно они были гламурными звёздами Голливуда.  Хотя те, кто ценит свои гражданские свободы, наверняка полагают, что к ним правильнее было бы относиться как к изгоям [xxi].

Была надежда, что серьёзность документов Эдварда Сноудена будет иметь определённое влияние. Действительно, Джефф Мосс, организатор, который руководит в настоящее время DEFCON и был основателем  Black Hat (и, кстати, в настоящее время состоит в Консультативном совете Министерства внутренней безопасности [xxii]), летом 2013 года в самом деле попытался сделать символический жест протеста.  Он осторожно попросил, чтобы федералы взяли "паузу" и не присутствовали на DEFCON[xxiii].

Чтобы понять природу этого пиар-маневра, нужно  осознать, что примерно 70% бюджета спецслужб перетекает к компаниям частного сектора [xxiv]. Как отметил Гленн Гринвальд во время церемонии вручения премии Джорджа Полка 2014 года, поскольку речь идёт о государстве национальной безопасности, между частным и государственным сектором – мало разницы [xxv].  Любой, кто внимательно вгляделся в кормушку отрасли, где орудуют торговцы данными,  знает, что АНБ – придаток намного более масштабного корпоративного аппарата [xxvi].

Поэтому просить федеральных служащих держаться в сторонке на самом деле немногое меняет, потому что движущие силы всевидящего государства, оборонная промышленность и её хайтековские ответвления будут в огромном числе наводнять своими представителями Вегас, как они обычно и делают.  Через двенадцать месяцев после робкого призыва Мосса  к "тайм-ауту", Black Hat развернула красную дорожку для Глубинного государства [xxvii] (хотя правительство грозит запретить участие в этих конференциях иностранных граждан [xxviii]).  Что говорит о многом.

John Stockwell, THE SECRET WARS OF THE CIA: part I, lecture given in October, 1987,