Шах и мат российскому президенту еще не поставлен. Но сбитый самолет МН17 почти не оставил ему хороших вариантов.
Когда Кремль объявил, что Владимир Путин проведет 22 июля специальное заседание Совета безопасности по вопросу «обеспечения суверенитета и территориальной целостности России», обозреватели всего мира стали гадать, какой козырь на сей раз вытащит из рукава коварный российский президент.
С тех пор как 17 июля с украинских небес упал вниз рейс МН17 Малайзийских авиалиний, в адрес Путина все чаще раздаются гневные требования прекратить поддержку повстанцев, которых подозревают в уничтожении лайнера. Воспользуется ли он этой возможностью, чтобы перекрыть границу с Украиной и остановить поток российских добровольцев и оружия на восставший восток? Или он ответит с вызывающим неповиновением, а может, даже начнет военную операцию в ответ на то, что украинские войска в последние недели якобы обстреливают территорию России?
Путин не сделал ни того, ни другого. Пока президент, похоже, остановился и уходит от решительных действий, не идя ни на примирение, ни на полный разрыв с Западом. Он пообещал оказать воздействие на ополченцев, чтобы обеспечить беспрепятственное проведение расследования на месте катастрофы. Это существенный шаг вперед с учетом того, что на протяжении всех пяти месяцев украинского кризиса он не соглашался принуждать повстанцев ни к чему, что от него требовали западные лидеры. Но в то же время, Путин отказался от той роли, в которой он чувствовал себя весьма комфортно с начала украинского кризиса: набрасываться на Запад за введенные им санкции и возлагать вину на правительство в Киеве.
Катастрофа самолета Малайзийских авиалиний, похоже, поставила Путина в цугцванг. Это такой немецкий шахматный термин, который очень любят российские политологи. Он означает такое положение, в котором любой ход игрока ведет к ухудшению его позиции. С одной стороны, новые санкции могут серьезно навредить российской экономике. Бывший министр финансов и высокопоставленный советник Путина Алексей Кудрин недавно предупредил, что дальнейшие санкции могут привести к сокращению зарплат простых россиян до 20 процентов. На этой неделе могут быть введены дополнительные санкции Евросоюза, потому что Путин в последнюю минуту отказался пойти на уступки, и решил и дальше вооружать повстанцев на востоке Украины. Но с другой стороны, он не может выйти из этого конфликта после того, как вложил в противостояние с Киевом столько политического капитала на внутренней и международной арене. Он вряд ли допустит, чтобы повстанцы были разгромлены.
«Путин все предыдущие месяцы совершал умные внешнеполитические маневры, чтобы не подвергнуть опасности свою политику в отношении Украины, и в то же время предотвратить введение более масштабных и суровых санкций. Для этого он использовал разногласия между США и Европой, и даже между разными европейскими странами, — говорит независимый политолог Маша Липман. — Но похоже, что после трагедии Малайзийских авиалиний пространство для маневра у него сузилось».
Похоже, что сейчас президент просто тянет время. Федор Лукьянов, возглавляющий независимый аналитический центр Совет по внешней и оборонной политике, говорит, что Путин будет ждать, найдет ли следствие прямые улики, указывающие на то, кто виновен в уничтожении самолета. И лишь после этого он сформулирует свою реакцию.
Но политика выжидания и увиливания долго продолжаться не может. Американские руководители постоянно призывают Путина отказаться от поддержки повстанцев на востоке Украины. Но если повстанцам будет нанесено военное поражение силами Киева, что весьма вероятно в случае прекращения российской помощи, то Путин столкнется с серьезными проблемами у себя дома.
Благодаря крикливому освещению украинского кризиса в российских СМИ и обещаниям Путина защитить русскоязычное население на всем постсоветском пространстве, общество прочно встало на сторону повстанцев. Проведенный в июне опрос показал, что 40 процентов россиян выступают за прямое военное вмешательство на востоке Украины, а 64 процента считают, что Москва должна помогать ополченцам оружием и военными советниками.
Если Путин отступится от Украины, закроет границу, отзовет обратно российских командиров и добровольцев, и бросит ополченцев на произвол судьбы, чтобы с ними расправились киевские «фашисты», это наверняка снизит рейтинги популярности президента, которые, по данным Института Гэллапа, выросли до 83 процентов. Такой же показатель был у Путина тогда, когда Россия в 2008 году осуществила военную интервенцию против Грузии. Такая широкая поддержка укрепляет «основы российской стабильности», то есть, позиции Путина как высшего судьи в кремлевских спорах — и любое снижение популярности либо обманутые ожидания могут открыть трещины в рядах политической элиты, говорит Липман.
Кроме того, давление на Путина оказывают крайне правые эксперты, продвигающие идею «русской весны», в ходе которой должны быть возвращены разбросанные по всему постсоветскому пространству русскоязычные территории. Такие идеологи как профессор философии Александр Дугин, призывающий Россию захватить Украину и бросить вызов американской гегемонии в Европе, регулярно появляются в прайм-тайм на телевидении и работают советниками у депутатов парламента.
«Мы не должны зависеть от колебаний Путина, — написал на своей страничке в Facebook на следующий день после выступления президента на заседании Совета безопасности Дугин. — Он колеблется, но российский народ нет. Он тянет с принятием решений, но российский народ его уже принял. Новороссия будет существовать. Русский мир будет существовать». (Новороссия — это такой термин националистов из движения панславянизма, которым они обозначают регионы на востоке и юге Украины, считая их русскими по истории и культуре.)
Но хотя Путин старается казаться сильным и решительным внутри страны, действительность имеет свои серьезные отличия. Кремль не стал направлять на восток Украины сухопутные войска, как просили ополченцы, а пророссийские отряды повстанцев вооружены гораздо хуже по сравнению с теми российскими подразделениями без опознавательных знаков, которые в марте захватили Крым. Это неслучайно, говорит посвященный в прошлом в кремлевские дела Глеб Павловский, который стал либеральным аналитиком. Путин в последние три недели даже проводит политику «осторожной де-эскалации» в восточной Украине, убирая из отрядов ополченцев российских боевиков, и тем самым устраняя следы причастности Кремля. Но в качестве компенсации ему пришлось увеличить поставки оружия повстанцам, и это привело к катастрофе борта Малайзийских авиалиний.
«Он первым дистанцировался от ополченцев, и его заявление о готовности оказать на них давление это реальный жест, — говорит Павловский. — Мы не знаем, будет ли выполнено это обещание, однако он демонстрирует стремление к дипломатическому урегулированию конфликта». Сейчас Украина и Запад должны сделать собственные уступки, дабы показать, что они хотят вести переговоры и готовы позволить Путину пойти на компромисс без ущерба его авторитету, утверждает Павловский.
Но близкие к Кремлю люди, такие как проректор Российского экономического университета имени Плеханова Сергей Марков, не считают, что Путин пойдет на компромисс сейчас или в будущем. Путин продолжит свою стратегию по оказанию помощи повстанцам, и не только из страха перед снижением рейтингов, говорит Марков.
«Путин не боится принимать жесткие решения, — отмечает он. — Важнее рейтингов для него то, что он действительно считает целью США на Украине (в украинском кризисе) сделать эту страну антироссийской и начать войну между Украиной и Россией, а потом организовать переворот и привести к власти своих марионеток, которые разрушат Россию».
Звучит весьма неожиданно и странно, но в своей речи 22 июля Путин уделил большое внимание предостережениям о пятой колонне и о попытках переворота. Странам, которые выступают против Запада, грозят стимулируемые извне «цветные революции», проводимые с целью свержения их правительств. Об этом Путин заявил в своем 13-минутном выступлении перед членами Совета безопасности. Он добавил, что разведслужбы, информационные технологии и неправительственные организации будут использоваться для того, чтобы «раскачать общественно-политическую ситуацию, ослабить Россию, ударить по уязвимым, проблемным местам». Он пообещал крепить оборону страны, особенно в присоединенном недавно Крыму, а также отвечать на новые учения НАТО вблизи российских границ и на усилия США по созданию системы противоракетной обороны.
Несмотря на вызывающий тон, Путин явно оказался на перепутье. Ему придется принимать во внимание свое обещание защищать русскоязычных людей, которое он дал в качестве оправдания для присоединения Крыма, и учитывать тот националистический пыл, который породило его обещание, говорит Лукьянов. «Ему придется делать выбор между идеей национальной „русской весны", защитой соотечественников, воссоединением расколотого русского мира и геополитическими стратегическими интересами, — заявляет он. — В каком бы направлении ни пошел Путин, он может только проиграть».
"Foreign Policy", США
Когда Кремль объявил, что Владимир Путин проведет 22 июля специальное заседание Совета безопасности по вопросу «обеспечения суверенитета и территориальной целостности России», обозреватели всего мира стали гадать, какой козырь на сей раз вытащит из рукава коварный российский президент.С тех пор как 17 июля с украинских небес упал вниз рейс МН17 Малайзийских авиалиний, в адрес Путина все чаще раздаются гневные требования прекратить поддержку повстанцев, которых подозревают в уничтожении лайнера. Воспользуется ли он этой возможностью, чтобы перекрыть границу с Украиной и остановить поток российских добровольцев и оружия на восставший восток? Или он ответит с вызывающим неповиновением, а может, даже начнет военную операцию в ответ на то, что украинские войска в последние недели якобы обстреливают территорию России?
Путин не сделал ни того, ни другого. Пока президент, похоже, остановился и уходит от решительных действий, не идя ни на примирение, ни на полный разрыв с Западом. Он пообещал оказать воздействие на ополченцев, чтобы обеспечить беспрепятственное проведение расследования на месте катастрофы. Это существенный шаг вперед с учетом того, что на протяжении всех пяти месяцев украинского кризиса он не соглашался принуждать повстанцев ни к чему, что от него требовали западные лидеры. Но в то же время, Путин отказался от той роли, в которой он чувствовал себя весьма комфортно с начала украинского кризиса: набрасываться на Запад за введенные им санкции и возлагать вину на правительство в Киеве.
Катастрофа самолета Малайзийских авиалиний, похоже, поставила Путина в цугцванг. Это такой немецкий шахматный термин, который очень любят российские политологи. Он означает такое положение, в котором любой ход игрока ведет к ухудшению его позиции. С одной стороны, новые санкции могут серьезно навредить российской экономике. Бывший министр финансов и высокопоставленный советник Путина Алексей Кудрин недавно предупредил, что дальнейшие санкции могут привести к сокращению зарплат простых россиян до 20 процентов. На этой неделе могут быть введены дополнительные санкции Евросоюза, потому что Путин в последнюю минуту отказался пойти на уступки, и решил и дальше вооружать повстанцев на востоке Украины. Но с другой стороны, он не может выйти из этого конфликта после того, как вложил в противостояние с Киевом столько политического капитала на внутренней и международной арене. Он вряд ли допустит, чтобы повстанцы были разгромлены.
«Путин все предыдущие месяцы совершал умные внешнеполитические маневры, чтобы не подвергнуть опасности свою политику в отношении Украины, и в то же время предотвратить введение более масштабных и суровых санкций. Для этого он использовал разногласия между США и Европой, и даже между разными европейскими странами, — говорит независимый политолог Маша Липман. — Но похоже, что после трагедии Малайзийских авиалиний пространство для маневра у него сузилось».
Похоже, что сейчас президент просто тянет время. Федор Лукьянов, возглавляющий независимый аналитический центр Совет по внешней и оборонной политике, говорит, что Путин будет ждать, найдет ли следствие прямые улики, указывающие на то, кто виновен в уничтожении самолета. И лишь после этого он сформулирует свою реакцию.
Но политика выжидания и увиливания долго продолжаться не может. Американские руководители постоянно призывают Путина отказаться от поддержки повстанцев на востоке Украины. Но если повстанцам будет нанесено военное поражение силами Киева, что весьма вероятно в случае прекращения российской помощи, то Путин столкнется с серьезными проблемами у себя дома.
Благодаря крикливому освещению украинского кризиса в российских СМИ и обещаниям Путина защитить русскоязычное население на всем постсоветском пространстве, общество прочно встало на сторону повстанцев. Проведенный в июне опрос показал, что 40 процентов россиян выступают за прямое военное вмешательство на востоке Украины, а 64 процента считают, что Москва должна помогать ополченцам оружием и военными советниками.
Если Путин отступится от Украины, закроет границу, отзовет обратно российских командиров и добровольцев, и бросит ополченцев на произвол судьбы, чтобы с ними расправились киевские «фашисты», это наверняка снизит рейтинги популярности президента, которые, по данным Института Гэллапа, выросли до 83 процентов. Такой же показатель был у Путина тогда, когда Россия в 2008 году осуществила военную интервенцию против Грузии. Такая широкая поддержка укрепляет «основы российской стабильности», то есть, позиции Путина как высшего судьи в кремлевских спорах — и любое снижение популярности либо обманутые ожидания могут открыть трещины в рядах политической элиты, говорит Липман.
Кроме того, давление на Путина оказывают крайне правые эксперты, продвигающие идею «русской весны», в ходе которой должны быть возвращены разбросанные по всему постсоветскому пространству русскоязычные территории. Такие идеологи как профессор философии Александр Дугин, призывающий Россию захватить Украину и бросить вызов американской гегемонии в Европе, регулярно появляются в прайм-тайм на телевидении и работают советниками у депутатов парламента.
«Мы не должны зависеть от колебаний Путина, — написал на своей страничке в Facebook на следующий день после выступления президента на заседании Совета безопасности Дугин. — Он колеблется, но российский народ нет. Он тянет с принятием решений, но российский народ его уже принял. Новороссия будет существовать. Русский мир будет существовать». (Новороссия — это такой термин националистов из движения панславянизма, которым они обозначают регионы на востоке и юге Украины, считая их русскими по истории и культуре.)
Но хотя Путин старается казаться сильным и решительным внутри страны, действительность имеет свои серьезные отличия. Кремль не стал направлять на восток Украины сухопутные войска, как просили ополченцы, а пророссийские отряды повстанцев вооружены гораздо хуже по сравнению с теми российскими подразделениями без опознавательных знаков, которые в марте захватили Крым. Это неслучайно, говорит посвященный в прошлом в кремлевские дела Глеб Павловский, который стал либеральным аналитиком. Путин в последние три недели даже проводит политику «осторожной де-эскалации» в восточной Украине, убирая из отрядов ополченцев российских боевиков, и тем самым устраняя следы причастности Кремля. Но в качестве компенсации ему пришлось увеличить поставки оружия повстанцам, и это привело к катастрофе борта Малайзийских авиалиний.
«Он первым дистанцировался от ополченцев, и его заявление о готовности оказать на них давление это реальный жест, — говорит Павловский. — Мы не знаем, будет ли выполнено это обещание, однако он демонстрирует стремление к дипломатическому урегулированию конфликта». Сейчас Украина и Запад должны сделать собственные уступки, дабы показать, что они хотят вести переговоры и готовы позволить Путину пойти на компромисс без ущерба его авторитету, утверждает Павловский.
Но близкие к Кремлю люди, такие как проректор Российского экономического университета имени Плеханова Сергей Марков, не считают, что Путин пойдет на компромисс сейчас или в будущем. Путин продолжит свою стратегию по оказанию помощи повстанцам, и не только из страха перед снижением рейтингов, говорит Марков.
«Путин не боится принимать жесткие решения, — отмечает он. — Важнее рейтингов для него то, что он действительно считает целью США на Украине (в украинском кризисе) сделать эту страну антироссийской и начать войну между Украиной и Россией, а потом организовать переворот и привести к власти своих марионеток, которые разрушат Россию».
Звучит весьма неожиданно и странно, но в своей речи 22 июля Путин уделил большое внимание предостережениям о пятой колонне и о попытках переворота. Странам, которые выступают против Запада, грозят стимулируемые извне «цветные революции», проводимые с целью свержения их правительств. Об этом Путин заявил в своем 13-минутном выступлении перед членами Совета безопасности. Он добавил, что разведслужбы, информационные технологии и неправительственные организации будут использоваться для того, чтобы «раскачать общественно-политическую ситуацию, ослабить Россию, ударить по уязвимым, проблемным местам». Он пообещал крепить оборону страны, особенно в присоединенном недавно Крыму, а также отвечать на новые учения НАТО вблизи российских границ и на усилия США по созданию системы противоракетной обороны.
Несмотря на вызывающий тон, Путин явно оказался на перепутье. Ему придется принимать во внимание свое обещание защищать русскоязычных людей, которое он дал в качестве оправдания для присоединения Крыма, и учитывать тот националистический пыл, который породило его обещание, говорит Лукьянов. «Ему придется делать выбор между идеей национальной „русской весны", защитой соотечественников, воссоединением расколотого русского мира и геополитическими стратегическими интересами, — заявляет он. — В каком бы направлении ни пошел Путин, он может только проиграть».
"Foreign Policy", США
