Внутренняя вражда между Европой и Россией растет. При этом решение могло бы быть очень простым — образовательная программа Erasmus для России.

Возможно, нам, европейцам, следует задуматься над тем, как мы будем сдерживать растущую внутреннюю неприязнь к России. Некоторое время назад противопоставление европейца и русского вызывало недоумение. Но это время в прошлом. Между тем, речь идет о том, как основательно различаются взгляды на мир. Возникают опасения, что антипатии между Западом и Востоком будут расти. Они находят отражение не только в комментариях читателей, но и в высказываниях, как например — «К сожалению, русские становятся русскими только на войне» или «Никогда не сомневался в необходимости вернуть великому Сталинграду его имя» или «Надеюсь, Парад Победы на Красной площади всех вдохновил. И выучкой войск, и мощью нашей техники».

Все эти высказывания были выложены в Twitter, их автор — российский вице-премьер Дмитрий Рогозин. Я познакомился с Рогозиным в Брюсселе, где он был российским послом при НАТО, а я — корреспондентом Die Zeit. Мы порой беседовали часами, в основном о вводе российских войск в Грузию летом 2008 года. Рогозин спросил тогда, в чем же отличие от интервенции НАТО в Косово. Запад вмешался тогда тоже без мандата ООН, ничего иного не сделала Россия, чтобы защитить россиян, говорил Рогозин. Я ответил, что отличие состоит в том, что в Косово без сомнения речь шла о прекращении систематических изгнаний и массовых убийств. То, что Россия в ООН высказалась против вмешательства, было постыдным поступком.

Можно было спорить с Рогозиным — страстно, самоотверженно, углубляясь в суть вопроса, но с уважением друг к другу, с человеческой симпатией. Однажды Рогозин, известный любитель Германии, пригласил в свою резиденцию «на чай» немецких журналистов. Когда мы пришли, прозвучал вопрос: какие еще напитки кроме водки к блинам с икрой они предпочтут. Вечер закончился без панибратства, но на радостной ноте. Было ощущение, что все узнали друг друга чуть-чуть лучше. Рогозин рассказывал, серди прочего, с самоиронией о том, как он, наконец-то, отвоевал у Владимира Путина строительство домика с сауной в саду его резиденции.

Не уверен, что будут еще такие моменты с Рогозиным, и это меня беспокоит. В таком националистическом ключе, как он сейчас пишет, тогда он не говорил. По крайней мере, с нами. И я, после присоединения Крыма, вряд ли стал бы с такой же открытостью и терпением отвечать на его аргументы. Рогозин относится к окружению Путина, против которого ЕС ввел санкции.

Возможно, люди вроде Рогозина вообще не заинтересованы в диалоге, возможно, они потеряли надежду в Европу. Но если все выглядит именно так, Европа должна искать сближения с теми, кто еще открыт для него. На каждого члена правительства, против которого ЕС вводит санкции, должна приходиться тысяча школьников и студентов, которые хотят увидеть настоящую Европу, а не тот искаженный облик, передаваемый пропагандой по российскому телевидению. Это должно быть гораздо больше, чем программа образовательного обмена Erasmus для европейцев. Европе нужна «программа царя Петра». Он тоже отправлялся на Запад, чтобы расширить свое представление о мире. И Россия могла бы организовать ответные приглашения. 

Путин является эпизодом. Русские — не эпизод. Если мы не найдем в скором времени общую нить, мы потеряем друг друга.

"Die Zeit", Германия