Гималаи ассоциируются с альпинизмом и с буддистскими и индуистскими священными местами. Для многих отечественных и западных любителей Востока, интересующихся индийскими религиями и культурой, расположенные в Гималаях индийские штаты, а также суверенные государства Непал и Бутан, представляют собой очень привлекательные цели для путешествий. Многие вообще стремятся переехать туда жить или, по крайней мере, находятся там достаточно продолжительное время в течение года.

Между тем, не стоит забывать и о сложной военно-политической ситуации, которая наблюдается в этом регионе. Ведь Гималаи – это, своего рода, естественная граница между двумя крупнейшими по численности населения странами мира – Китаем и Индией. Здесь сталкиваются интересы не только этих азиатских держав, но и США, Великобритании, Пакистана. Поэтому на протяжении многих десятилетий политическая ситуация в Гималайских горах не отличается стабильностью. Откровенно говоря – здесь идет вялотекущая война многочисленных и крайне разных в идеологическом отношении военно-политических организаций против правительственных войск Индии, Непала, Бутана.

Поскольку Гималайский пояс – регион крайне сложный и неоднородный в этническом и конфессиональном отношении, можно выделить в нем как минимум две основные зоны военно-политических конфликтов. Во-первых, это западная часть Гималайского пояса, где сталкиваются интересы Индии и Пакистана и где многие десятилетия действуют исламские радикальные организации. Во-вторых, это восточная часть Гималаев, где в качестве основных субъектов вооруженных конфликтов с индийскими и бутанскими правительственными войсками выступают сохраняющие влияние в регионе радикальные коммунистические партии, прежде всего маоистского толка, а также этносепаратистские армии и фронты многочисленных национальных меньшинств индийских штатов.



Надо сказать, что в отличие от многих других регионов планеты, где также идут гражданские войны, в Гималайском регионе они порой приводят к очевидному успеху. Так, в Непале – древней стране с уникальной культурой – вооруженное сопротивление маоистов в сочетании с активизацией мирных протестов, в конечном итоге привело к падению монархии и фактическому приходу коммунистических сил к власти в стране. Для современного мира это тем более уникальный феномен, что после распада Советского Союза и «социалистического лагеря», коммунисты еще нигде не приходили к власти посредством революции.

Дестабилизация ситуации в Непале в конце 1990-х – начале 2000-х гг. во многом была связана с курсом королевского правительства страны. В Непале фактически продолжала существовать кастовая система, наблюдалась чудовищная эксплуатация бедной части населения, рост которого существенно превышал возможности экономики страны в плане обеспечения молодых непальцев рабочими местами и достойной заработной платой. Вся полнота власти в стране находилась в руках высших индуистских каст – бахунов (брахманов) и чхетри (кшатриев). Поскольку практически все они были выходцами из этнической группы кхасов и составляли вместе лишь 30% населения страны, можно говорить о существовании в королевском Непале своеобразной кастовой этнократии. В ее рамках широкие слои населения, не относившиеся к высшим индуистским кастам, оказались изолированными от участия в управлении страной и, более того, фактически лишенными тех прав и свобод личности, которые в развитых странах давно признаются фундаментальными.

Нищета и бесправие толкали многих непальцев в ряды радикальной оппозиции, представленной в этой стране несколькими коммунистическими партиями. Наиболее непримиримые позиции здесь занимала Коммунистическая партия Непала (маоистская), возникшая в 1994 г. и опиравшаяся на поддержку наиболее угнетенных частей населения – низших каст и национальных меньшинств, не обладающих реальными политическими правами. При этом, хотя руководители маоистов сами могли быть выходцами из каст бахунов или чхетри, основная масса рядовых участников маоистского движения состояла из представителей угнетаемых горных этносов и низших каст.

Гражданская война в Непале продолжалась десять лет, с 1996 по 2006 гг. Коммунистическая партия Непала (маоистская), руководившая повстанцами, смогла взять под контроль целый ряд труднодоступных районов страны, фактически установив собственную власть во многих населенных пунктах. Полиции справиться с конфликтом не удавалось, что повлекло за собой вступление в боевые действия непальской армии. Разразилась самая настоящая война, вследствие которой погибло, по меньшей мере, 11-12 тысяч человек.

Естественно, что поддержку королевскому правительству оказывала соседняя Индия и Соединенные Штаты. В свою очередь маоисты пользовались организационной помощью своих индийских единомышленников – «наксалитов», которые еще с 1960-х годов ведут гражданскую «народную войну» в ряде штатов Индии. В 2001 г. был создан Координационный комитет маоистских организаций в Южной Азии, ставящий своей целью консолидацию действующих на территории Индии, Непала, Бангладеш и других государств региона маоистских коммунистических организаций, значительная часть которых вооружена и давно ведет боевые действия против правительств своих стран.

Как ни странно, но даже при учете индийской и американской военной и экономической помощи, непальскому королевскому правительству не удалось подавить сопротивление маоистов и к 2005 году в руки последних перешла значительная часть территории страны. При этом правительство вело себя достаточно глупо, отказываясь от переговоров с «террористами». В этой связи интересна позиция соседнего Китая. Хотя в самой КНР уже очень давно произошел отказ от радикальной фразеологии маоизма и Китай не оказывает официальной прямой поддержки маоистским формированиям в Юго-Восточной и Южной Азии, тем не менее, его влияние в регионах деятельности маоистских повстанцев усиливается. Во многом, именно благодаря маоистам Индия остается ослабленной страной, разъедаемой гражданскими войнами в южных и восточных штатах. Что очень выгодно соседнему Китаю.



Весной 2006 г. стало ясно, что королевское правительство Непала не в состоянии нормализовать ситуацию в стране. В столице Катманду прошли массовые демонстрации, одновременно усилилось давление на короля со стороны парламента Непала. В результате король был вынужден отречься от престола, а маоисты получили места в правительстве и возможность включить формирования Народно-освободительной армии в состав вооруженных сил страны. Лидер маоистской компартии товарищ Прачанда некоторое время даже занимал пост премьер-министра страны. Показательно, что Прачанду на премьерском посту сменил лидер более умеренной Коммунистической партии Непала (объединенной марксистско-ленинской) Джала Натх Кханал, преемником которого, в свою очередь, стал маоист и соратник Прачанды Бабурам Бхаттараи. Таким образом, фактически в Непале произошла революция, в значительной степени трансформировавшая основы общественного устройства страны и положившая конец вековым монархическим традициям.

В то же время, поскольку современное республиканское правительство в Непале представлено не только маоистами, но и представителями умеренной Компартии (объединенной марксистско-ленинской) и центристского Непальского конгресса, вопрос о дальнейших преобразованиях в жизни страны остается открытым. Не исключено и повторное вооруженное столкновение, особенно в том случае, если не будет достигнут компромисс по вопросу федерализации страны. Ведь программа федерализации, предложенная маоистами, предусматривает формирование национальных автономий, которые смогли бы повлиять на улучшение положения многочисленных национальных меньшинств страны.

В июле 2012 г. в маоистской компартии, которая к этому времени, с 2009 г., носила название Объединенной компартии (маоистской), произошел раскол. Выделившаяся ультрарадикальная часть вернула прежнее название Компартии Непала (маоистской) и обвинила вождей ОКПН (м) Бабурама Бхаттараи и Прачанду в предательстве интересов революции. Радикальной частью непальских маоистов поставлен вопрос о продолжении «народной войны» и революции с целью достижения таких задач как реальное вовлечение беднейших слоев населения страны в управленческий процесс, создание этнических автономий и федерализация государства, распространение маоистской «народной войны» на соседние Индию и Бутан. Следует отметить, что только в первые дни существования левой КПН (м) удалось вывести из ОКПН (м) более 3500 активистов. Масштабы «полевения» непальских маоистов позволяют предсказывать очевидную угрозу возможности дальнейших вооруженных конфликтов, только уже с участием радикальных маоистов против более умеренной части непальского коммунистического движения.



Но если в Непале маоистской компартии все же удалось повлиять на ход политического развития страны и свергнуть короля, то в соседнем королевстве Бутан гражданская война продолжается до сих пор. В туристических справочниках Бутан позиционируется как уникальная страна, до сих пор сохраняющая едва ли не в незыблемом состоянии традиционный колорит тибетско-гималайской буддистской монархии.

Однако не следует забывать, что этот колорит в то же время держится и на консервации феодальных порядков, вряд ли уместных в XXI веке. Тем более, в контексте общемировых процессов, которые в той или иной степени затрагивают и Бутан. Так, королевство давно потеряло моноэтничный характер. В стране проживает значительное количество мигрантов из соседних индийских штатов и Непала. Если у коренной народности бхотия молодой король Джигме Кхесар Намгъял Вангчук действительно пользуется несомненным авторитетом, то вряд ли чужие в этнокультурном отношении мигранты чувствуют его своим лидером. А ведь мигранты из Непала составляют не менее 35 % населения страны.

В 2001 году была создана Коммунистическая партия Бутана (марксистско-ленинско-маоистская), которая состоит преимущественно как раз из непальских беженцев и переселенцев и вдохновляется опытом непальской «народной войны» и революции. Помимо маоизма, в основе идеологии партии – антииндийская позиция. Маоисты обвиняют Индию в стремлении аннексировать Бутан по образцу соседнего княжества Сикким. Княжество еще в 1947 г., после ухода из региона Британской империи, отказалось войти в состав Индии и осталось индийским протекторатом. Однако в 1975 г. подразделения индийской армии разоружили охрану чогъяла (правителя) Сиккима, захватили его резиденцию в Гангтоке, после чего Сикким был включен в состав Индии на правах штата.

Соседний Китай вплоть до 2003 года отказывался признать вхождение Сиккима в состав Индии и на китайских картах княжество изображалось в качестве суверенного государства. Ситуация изменилась вследствие фактического признания Индией китайской власти в Тибетском автономном районе, после чего КНР закрыла глаза на аннексию Сиккима. На официальном уровне, разумеется. В действительности Китай по-прежнему стремится к минимизации индийского влияния в Гималайском регионе и, в значительной степени, к дестабилизации политической ситуации в пограничных индийских штатах и буферных государствах вроде Непала или Бутана.



Бутанские маоисты, вдохновленные сценарием непальской революции, также призывают к свержению королевской династии Вангчуков и выступают за демократизацию политической жизни страны, в том числе и в сфере этнической политики. Ведь возникший конфликт между правительством и маоистами во многом имеет этническую подоплеку – возникновение маоистской компартии стало одной из ответных реакций непальских мигрантов на меры бутанской короны по ограничению потока мигрантов в страну и выселению значительной части мигрантов обратно в Восточный Непал, в лагеря беженцев ООН. Именно в лагерях беженцев в Западной Бенгалии, Ассаме, Сиккиме и Непале осуществляется вербовка активистов партии.

С другой стороны, маоисты стремятся заручиться поддержкой второй по численности после бхотия коренной этнической группы шарчоб, которая населяет Восточный Бутан и пользуется меньшими правами по сравнению с правящими в стране бхотия. Именно с районов, населенных шарчоб, а также с северных округов Ташиганг, Монгар и Янгцзе, которые в силу труднодоступности плохо контролируются центральной властью, бутанские маоисты планируют начать свою «народную войну» против королевского правительства.

Создав собственные вооруженные формирования под названием «Армия бутанских тигров», маоистская Компартия перешла к организации террористических актов и нападений на полицейских и военнослужащих бутанской армии. Партия также развернула тесное сотрудничество с индийскими маоистами и вооруженными сепаратистскими организациями в Ассаме и других штатах Северо-Восточной Индии, прежде всего – с Объединенным фронтом освобождения Ассама и Национальным демократическим фронтом Бодоленда.

В свою очередь, королевское правительство, опасаясь развития событий по непальскому сценарию, ориентируется на активное использование индийской военной помощи, причем не только в поставках вооружения, но и в непосредственном участии индийских подразделений в борьбе с повстанцами. Поскольку Бутан со всех сторон окружен штатами Индии, последней не остается ничего другого, как вмешаться в ситуацию в стране и не допустить ее дестабилизации. Ведь плохо контролируемая ситуация в Бутане повлечет за собой эскалацию действий сепаратистов в пограничных индийских штатах.
Поскольку бутанские вооруженные силы, состоящие из королевской армии, королевской полиции и корпуса королевских телохранителей, малочисленны и слабы в плане вооружения, Индия берет на себя частичные гарантии по поддержанию обороноспособности Бутана. А это значит, что она обязана будет вмешаться в военно-политическую ситуацию в стране в случае дальнейшего ее обострения. Прежде всего это касается использования ВВС Индии в борьбе против повстанцев, поскольку между Бутаном и Индией существуют соглашения, позволяющие королевскому правительству опираться на поддержку Восточного командования Военно-воздушных сил Индии.

В свою очередь, бутанские вооруженные силы регулярно принимают участие в операциях индийских сил безопасности против орудующих в пограничных районах сепаратистов, прежде всего против Объединенного фронта освобождения Ассама. Не следует также и забывать о том, что подготовка офицерского состава королевской бутанской армии и королевских телохранителей осуществляется в индийских высших военных учебных заведениях, что предполагает и утверждение среди бутанских военнослужащих соответствующих представлений о боевом сотрудничестве с Индией и о соблюдении индийских интересов в регионе.

Таким образом, очевидно, что политическая ситуация в Гималайском регионе во многом развивается под влиянием противоречий ключевых держав Азии – Китая и Индии. Сложно преуменьшать вероятность дальнейшей активизации вооруженного сопротивления маоистских повстанцев, прежде всего в Бутане и Северо-Восточной Индии, а также в Непале – в случае усугубления противоречий между радикальным крылом маоистского движения и его более умеренными лидерами, стремящимися к мирному строительству непальской республиканской государственности. В любом случае, вряд ли возможно говорить о каком-либо окончательном урегулировании ситуации в обозримом будущем.