Несмотря на то, что расстояние между Крымским и Корейским полуостровами велико, события в Крыму и их потенциальное развитие, возможно, аукнутся и в СВА. И хотя многие уроки украинского кризиса могут быть поняты превратно, в данной статье мы попробуем перечислить те геополитические последствия и выводы, которые способны сделать из указанных событий лица, принимающие решения в странах этого региона, в том числе – в Корее.
Начнем с уроков, связанных с собственно режимом Януковича и его падением. С определенной точки зрения участь Януковича оказалась подобной участи Каддафи или Чаушеску. Одиозный правитель пытается лавировать между двумя лагерями, рассчитывая на то, что такой «нейтральный статус» позволит ему сохранить определенную независимость во внутренней политике с точки зрения возможности управлять, как ему заблагорассудится, в том числе — действуя на благо себе и своему семейному клану. Однако «ничьих друзей», конечно же, до поры — до времени терпят и закрывают глаза на их художества, но когда в такой стране начинается серьезный внутренний конфликт, спасать режим не торопятся ни та, ни другая сторона.
В этом смысле украинский пример является хорошей иллюстрацией того, как некомпетентный правитель сузил свою социальную базу, действуя по принципу «бей своих, чтобы чужие боялись», и не занимался укреплением своего государственного аппарата, в том числе – силового блока. Грубо говоря, остальные диктаторы получили хороший урок того, чего делать не надо.
Второй вывод, связанный с падением режима, может быть неполиткорректным, но касается известного тезиса Люттвака «дайте войне шанс», согласно которому нерешительность и боязнь жестких мер в критической ситуации усугубляет конфликт, затягивает его и потенциально может привести к гораздо более неприятным последствиям, чем возможные жертвы в результате силового варианта. Это означает, что авторитарные руководители стран Восточной Азии вполне могут воспринять киевский опыт как указание на то, что в такой ситуации дома надо действовать решительно и не бояться крови. Соответственно, можно ожидать определенного комплекса мер, направленных на предотвращение протестов такого типа, причем касается это не только КНДР, но и КНР, и РК, где демократия достаточно условна. Крым воспринимается как урок Синьцзяну и Тибету, и потому стоит ожидать, что опыт противодействия как оранжевым технологиям, так и механизмам выведения субъектов из состава одной страны и передачи их другой будет учтен Китаем при дальнейшей выработке своей политики в отношении национальных окраин.
Крымские же события – это тектонический сдвиг в международных отношениях, ибо Хельсинкские соглашения провозглашали нерушимость границ. Поэтому, в частности, Косово вышло из состава Югославии, но не присоединилось к Албании. Здесь же не прошло и дня после отделения Крыма, как он стал частью РФ, не повторив опыт, скажем, турецкой республики Северного Кипра. Таким образом, создан прецедент перехода территории из рук в руки, — Россия своими действиями подала пример. Хороший это пример или плохой, выходит за рамки нашей статьи. Но создан определенный прецедент, который впоследствии может стать оправданием подобных действий в других случаях.
В более узком контексте это касается территориальных споров, которых в Восточной Азии довольно много. Интересно, что в Японии пытаются спроецировать крымскую ситуацию на вопрос о Курилах. Так, в одной из газет консервативной направленности уже появился вопрос: «Что будет, если сначала русские отдадут нам Курилы, а потом их обитатели устроят Майдан с референдумом и присоединятся к России обратно?».
В более широком смысле это касается общей системы миропорядка. Крым — это определенная демонстрация того, что теперь в мире есть силы, которые могут открыто отвергать правила, навязанные США, либо по аналогии с Америкой использовать двойные стандарты, но уже на пользу себе. Не будем говорить, хорошо это или плохо с этической точки зрения, но Северная Корея, которая и без того считает нормы международного сообщества искусственными и построенными на двойных стандартах, может воспринять это как знак того, что она может и дальше пробовать мировое сообщество на прочность, нарушая правила без серьезных последствий для себя. Возможно, заявления Пхеньяна о потенциальном проведении ядерного испытания нового типа стоит рассматривать в этом контексте.
Здесь мы, однако, отойдем от темы и напомним, что увлечение ракетно-ядерным козырем может обернуться для Пхеньяна значительными неприятностями. Во-первых, демонстративное игнорирование интересов Пекина и Москвы в ситуации, когда на полуострове нет обстановки серьезного давления на Север, может существенно осложнить отношения Северной Кореи со странами, которые ее поддерживают. Во-вторых, США могут действительно решить, что режим представляет для них потенциальную угрозу, и начать принимать меры для ее предотвращения. Желающих подробностей отсылаю к материалу, написанному после прошлого ядерного испытания.
Как бы то ни было, Северная Корея получила дополнительный козырь в понимании того, что в международной политике все решает сила. Представление о том, что ЯО является главной гарантией безопасности, укрепилось. И автору очень хочется надеяться, что руководство КНДР будет достаточно благоразумным, чтобы не нарушать, например, конвенцию, запрещающую ядерные взрывы в атмосфере и под водой.
Ядерный вопрос имеет еще одно измерение. Обратим внимание на рассуждения некоторых украинских политологов о том, что будь Украина ядерной страной, никто не посмел бы давать «добро» на изменение ее границ. Автору, правда, кажется, что если бы Украина была ядерной страной, то при первых признаках серьезной смуты наподобие нынешней, в стране уже находились бы войска России и НАТО, поводом для присутствия которых была бы необходимость обеспечения безопасности ядерных объектов и потенциальных утечек ЯО международному терроризму.
Однако далеко не все специалисты хорошо осознают весь комплекс российско-украинских проблем. А превратное понимание ситуации вполне может привести к тезису, что от смены режима или отделения территорий спасает только ядерный статус.
Эксперты сходятся во мнении, что КНДР может воспользоваться обострением между РФ и Западом для укрепления своего военного потенциала для сохранения конфронтации. Но касается это не только Северной Кореи, но и Южной, благо ядерное лобби там достаточно сильное, и для создания собственной ракетно-ядерной программы там предпринимается целый комплекс хорошо видных специалистам шагов.
Затем, крымский кризис может оказать влияние на геополитическую архитектуру региона с точки зрения складывания устойчивых блоков – Россия, КНР, КНДР — с одной стороны и США, Япония, РК — с другой. В такой ситуации мы можем потерять нейтральный статус (например, будет нарушена наша равноудаленность от китайско-японских споров) и свободу маневра. Во-первых, США будут игнорировать российские инициативы и пытаться выдавить Россию из переговорного процесса, мотивируя это тем, что «нарушителям международного права не стоит судить о нем». Не случайно в заявлении российского МИД о запуске северокорейских ракет нет упоминания того, что они не соответствуют международному праву. Есть только общие призывы ко всем сторонам «больше так не делать».
Во-вторых, в этой ситуации Россия будет вынуждена с бóльшим пониманием относиться к просьбам тех стран, которые поддержали ее в Крыму. КНДР скорее всего будет просить российской помощи, и мы будем относиться к ее просьбам с бóльшим вниманием, включая военно-техническую сферу, а Китай может потребовать от России своего рода размена: мы признаем вашу ведущую роль в урегулировании сирийского или иранского кризиса и будем вас поддерживать, а вы также поддержите нас в делах, которые «ведем» мы. В том числе, кстати, и в северокорейском вопросе.
В-третьих, если режим санкций окажется не ритуальным, а действительно будет бить по нашим экономическим интересам, Россия будет вынуждена частично перенести свои связи с Запада на Восток. Это повлечет за собой упрочение связей с Китаем.
Зато изменение баланса сил и межкорейская ситуация становятся более неблагоприятными для РК с точки зрения насильственного объединения. Возрастает геополитическая роль КНР, а Крым оказывается заявкой России на новую роль на международной арене. В этих условиях российско-китайско-северокорейские связи укрепляются, а это снижает вероятность того, что Сеул не сможет получить от Москвы и Пекина «добро» на присоединение КНДР. Даже если северокорейский режим будет предпринимать странные действия, противоречащие политике России и Китая, они будут разбираться с этим самостоятельно, а не будут «скармливать» Север Югу.
Тем более что Крым стал моментом истины и концом иллюзий в отношении уровня взаимодействия России и РК, все еще считающегося «стратегическим партнерством». Обратим внимание на итог голосования в ООН, осуждающего самоопределение Крыма, где два корейских государства проголосовали, как всегда. Северная Корея высказалась в поддержку России, Южная, следуя в фарватере внешней политики США, высказалась против.
Заметим, что такой расклад был характерен и ранее для менее острых вопросов. Например, когда Москва пыталась осудить через ООН героизацию нацизма, Север и Юг проголосовали точно так же. Но ранее эти расхождения не воспринимались так остро.
Конечно, речь не о том, что стратегическому партнерству придет конец. Скорее оно сменится просто «взаимовыгодным сотрудничеством», в рамках которого не будет ни особых санкций против России со стороны РК, однако не будет и новых совместных проектов.
Еще одно следствие касается того, как Соединенные Штаты, несмотря на формально всевидящую спутниковую разведку, проморгали «вежливых людей в Крыму». А это может вызвать вопрос о том, так ли сильны и всемогущи Штаты, как они себя позиционируют. С одной стороны, это касается рассуждений о том, что американские разведданные являются ультимативным доказательством того или иного факта, с другой – это же касается представлений о том, что Соединенные Штаты всегда будут защищать свои креатуры. С третьей, падение рейтинга Обамы, который не смог дать ответ на Крым и критикуется ястребами за «украинский Мюнхен», может привести к тому, что этот упавший рейтинг могут попробовать поднять успехами на других направлениях – в том числе, на корейском.
Впрочем, предположение о том, что за Крым США будут отыгрываться именно в Корее, а не, скажем, в Сирии, остается предположением, а автору хочется в первую очередь обратить внимание на контуры будущего в СВА и предостеречь от возможно неверных оргвыводов тех, кто судит о российско-украинских отношениях лишь по их внешней канве.
Источник новости
Рейтинг публикации:
|
