Усиление конфронтации между Россией и Западом, возвращение Вашингтона и европейских столиц к риторике и логике блокового мышления, характерного для второй половины прошлого века, сужает пространство для маневров. В силу членства в НАТО, Турция не может оставаться в стороне от планов Запада по сдерживанию России.
При этом турки контролируют стратегически важные для России проливы Босфор и Дарданеллы. И теоретически могли бы заблокировать их. К этому призвал, в частности, член комиссии по международным делам Европарламента Чарльз Тэннок: «Анкара должна закрыть турецкие проливы не только для российских военных кораблей, но и для всех коммерческих судов, направляющихся в порты России на Черном море». Впрочем, по мнению научного сотрудника Института востоковедения РАН Александра Васильева, подобные призывы оторваны от реальности:
«Дело в том, что если Турция решит закрыть проливы – как для военных, так и торговых судов, – то это будет означать, что руководство Турции снова ставит на повестку дня так называемый восточный вопрос.
Согласно Конвенции Монтрё определены ограничения по тоннажу и по классу кораблей, которые допускаются в Черное море. Но в любом случае для черноморских государств серьезных ограничений не предусмотрено.
Что касается запрета для прохода торговых судов, здесь ситуация кардинально иная».
По словам Александра Васильева, Конвенция Монтрё сохраняет за торговыми судами всех стран свободу прохода через пролив как в мирное, так и в военное время. Действительно, российские компании перевозят танкерами нефть через проливы. Но эксперт не думает, что Турция попытается изменить статус-кво.
И причины этого в экономике: Турция, к примеру, получает из России больше половины закупаемого ею природного газа. Россия, кроме того, является шестым по величине экспортным рынком Турции. На конец 2012 года объем прямых иностранных инвестиций Турции в Россию составил 9 млрд долларов. Ну и кроме всего прочего, миллионы россиян отдыхают на турецких курортах.
В сознании рядового российского отдыхающего Турция уже перестала быть заграницей: там дешево, много лета и воды, местный персонал понимает русский, а торговцы безумно рады наплыву состоятельных по местным меркам и не торгующихся путешественников. Проявлять на этом благостном фоне евро-атлантическую солидарность не хочется особенно сильно.
В определенном смысле Анкара оказалась в заложниках своей региональной политики. Если уж она так впряглась за «притесняемые народы» в странах, по которым прокатилась «арабская весна», то нет никаких причин отказываться от защиты крымских татар. Понимая двойственность положения, Турция делает жесткие заявления, сдерживая пыл националистов, но не совершает резких действий, сохраняя конструктив в двусторонних отношениях с Россией. Говорит профессор кафедры востоковедения МГИМО Сергей Дружиловский:
«Турция пока еще зависит от России с точки зрения энергопоставок. Что-то они получают от Ирана. Но в основном это российские энергоносители. Существует взаимная заинтересованность. Я думаю, Россия и Турция будут продолжать экономическое сотрудничество в области туризма, совместных инвестиционных проектов в Черноморском регионе.
Я с оптимизмом смотрю на российско-турецкие отношения, если в Турции опять не произойдет каких-то серьезных метаморфоз. Пантюркисты могут многое поменять в политике Турции. Но это все гипотезы».
В общем и целом разыгрывание карты защиты соплеменников в Крыму представляется Анкаре реальной возможностью быть в гуще региональных событий. Поскольку может при определенных условиях повлиять на расклад сил в новом российском субъекте Федерации. Как заявил в начале марта один из лидеров крымских татар Мустафа Джемилёв, министр иностранных дел Турции сообщил ему, что Турция «тут же вмешается», если крымские татары будут подвергаться опасности. Это вполне понятно, поскольку любое столкновение между крымскими татарами и местным русским населением полуострова спровоцирует взрыв националистических страстей в Турции и повысит давление на власти, с тем чтобы те предприняли какие-то действия.
Другое дело, что как раз Россия готова решать проблемы крымских татар, даже с учетом того, что их диаспора на полуострове не так уж и велика. Проблема крымско-татарского народа искусственно раздувается Анкарой, считает директор информационно-аналитического центра «Ближний Восток – Кавказ» Международного института новейших государств Станислав Тарасов:
«Их там всего 300-400 тысяч, может быть, даже меньше – это во-первых. Во-вторых, киевские власти на протяжении 23 лет независимости ничего не сделали для утверждения татар на полуострове. Киев держал крымских татар в качестве резервного варианта, чтобы разыгрывать антироссийскую карту. И, в крайнем случае, подключить Турцию, если там будет усиливаться российское влияние и их собственных сил не будет хватать.
Но после присоединения Крыма к России было объявлено, что крымские татары получат пропорциональное представительство в государственных структурах, будет выделено соответствующее финансирование на развитие экономики и культуры, будут приняты реабилитационные документы. Сами турки негласно признали, что крымским татарам при русских будет жить значительно лучше. Не исключено даже создание крымско-татарской автономии. Это и есть возрождение их государственности.
Учитывая, что в Турции проживает большая диаспора крымских татар, возможно, года черед полтора-два (когда они увидят позитивные изменения в регионе) начнется репатриация. Крымские татары начнут возвращаться на свою историческую родину.
Мы получаем дополнительную зону сотрудничества. Она будет опираться на этническую близость крымских татар с турками. Кстати, не исключено, что возрождение Крыма будет проходить не без участия турецких строительных фирм».
Надо признать, что внешнеполитические проблемы сейчас Эрдогану совсем некстати. Он находится под огнем критики в связи с коррупционным скандалом, в который втянуты ближайшие родственники политика. Более того, Эрдоган ополчился на одну из международных социальных сетей, требуя ее закрытия за распространение «порочащих сведений и призывы к свержению власти». Европа и Штаты осудили такое давление на свободу слова, однако Эрдоган в запале заявил, что не испытывает беспокойств относительно реакции международного сообщества на предполагаемую меру. «Все станут свидетелями силы Турецкой Республики», - подчеркнул глава правительства.
Такая демонстрация авторитарного стиля правления не вызвала понимания в Европе и США. Есть даже мнение, что и в официальной политике Анкары, и на уровне общественно-политических движений и течений нарастает динамика, по которой Турция перестает быть членом западного альянса.
В общем, Эрдогану сейчас не до Украины. Он пытается усидеть на двух стульях, хочет не обидеть ни одну из сторон. Это тем более дальновидно, что воссоединение Крыма и России сдвинуло баланс сил в регионе. Говорит Станислав Тарасов.
«Воссоединение Крыма с Россией почти в 10 раз укрепляет российский военный потенциал на южных рубежах, дает возможность проводить геополитические маневры как на кавказском, так и на балканском направлениях. Кстати говоря, эти направления входят в зону интересов Турции. Здесь Москва и Анкара могут сотрудничать, обходя Европу.
Они уже перестают верить в европейские перспективы. И внешняя политика Турции начинает крениться на Восток. Речь, прежде всего, идет об активизации сотрудничества с Россией. Турция имеет статус партнера по диалогу ШОС. Кстати говоря, у Анкары есть проект подключения к сотрудничеству в рамках Таможенного союза.
Турецкая экономика имеет экспортную направленность. Учитывая кризис в Европе, где резко упало потребление турецкой продукции, Анкара ищет новые рынки. Экономика страны, не ломая свою структуру, вполне может сотрудничать на евразийском пространстве, при этом укрепляя свои позиции как региональной державы. В таком контексте российско-турецкое сотрудничество приобретает особую перспективу. В Анкаре ставят вопрос об американцах, которые заставляют турок, образно говоря, таскать каштаны из огня. Крымский фактор не может служить особым раздражающим моментом, из-за которого Турция могла бы пойти на участие в серьезных антироссийских санкциях».
Судя по всему, Анкара не намерена оглядываться на Вашингтон или Брюссель. Турция будет исходить из своих собственных приоритетов, считает эксперт турецкого Центра международных стратегических исследований (USAK) Хабибе Оздал:
«Официальная позиция Турции - это поддержка территориальной целостности Украины. Однако после референдума в Крыму очень трудно настаивать на этой позиции. И это достаточно очевидно. С точки зрения Турции, это означает необходимость с еще большей тщательностью следить за событиями на Украине, а также быть готовым к серьезному антикризисному управлению. Под антикризисным управлением я имею в виду то, что Турции, с одной стороны, придется следить за тем, как новое правительство Украины будет выводить страну из кризиса, а с другой стороны, придется предпринять меры, чтобы существующий кризис ни в коем случае не перерос в татарско-российский кризис или турецко-российский кризис. Все шаги должны быть направлены в этом направлении. Это очень важно.
В труднопредсказуемой ситуации очень важно предпринимать хорошо обдуманные шаги. И я думаю, что в настоящее время подход турецкой внешней политики по отношению к Украине находится именно в этой плоскости».
Какой бы гибкой ни была ее позиция, Анкара не может бесконечно извиваться между Западом и Востоком, демонстрируя чудеса политической акробатики. Рано или поздно ей придется определиться в выборе предпочтений. Главное – не переоценить свои силы и не оказаться в тисках между двумя глобальными силами. Есть надежда, что в Анкаре возобладает здравый смысл и реалистичная оценка политической трансформации мира.
