Сергей Черняховский, доктор политических наук, профессор, действительный член Академии политической науки
Если незаконен нынешний референдум в Крыму, в рамках которого более 95% крымчан выступили за воссоединение с Российской Федерацией, то незаконно и существование США. Точнее, оно еще более незаконно.
Потому что в Крыму референдум был и в нем приняли участие почти 90% жителей, причем порядка 95% высказались за выход из состава Республики Украина и воссоединение Крыма с Россией, а на территории 13 колоний Великобритании референдума не было, и они вышли из состава последней по решению делегатов Континентального конгресса.
Вообще, наверное, неправильно политико-юридические нормы одной страны превращать в нормы некого универсального права. Но если речь идет о той стране, которая пытается присвоить себе право судить об обоснованности политико-юридических норм других стран и всей международной жизни, то обоснованность ее суждений может признаваться только в той степени, в какой они соответствуют ее собственным политико-юридическим основам.
Когда 13 американских колоний объявили о своем выходе из Британской державы, они не спрашивали права собраться и обсудить этот вопрос у британской короны и британского правительства.
Они не руководствовались английскими нормами и законами, равно как и указами короля Георга. Более того, они открыто проигнорировали то, что король объявил их решения незаконными, и создали армию для уничтожения его солдат, которых он направил на поддержание законности и порядка на «захваченной сепаратистами территории».
Они просто провозгласили, что в определенных условиях «ход событий приводит к тому, что один из народов вынужден расторгнуть политические узы, связывающие его с другим народом, и занять самостоятельное и равное место среди держав мира, на которое он имеет право по законам природы и ее Творца», и, игнорируя законы страны, к которой относились, с политико-философской точки зрения, провозгласили то, что объявили правильным.
И назвали свое объяснение «Декларацией независимости США».
«Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью. Для обеспечения этих прав людьми учреждаются правительства, черпающие свои законные полномочия из согласия управляемых.
В случае, если какая-либо форма правительства становится губительной для самих этих целей, народ имеет право изменить или упразднить ее и учредить новое правительство, основанное на таких принципах и формах организации власти, которые, как ему представляется, наилучшим образом обеспечат людям безопасность и счастье».
То есть они сказали, что любой народ сам имеет право решать, какую форму правительства и какую форму государства ему избрать, а какую отвергнуть. И в какой стране жить.
Если такое право имели тринадцать американских колоний – значит, такое право имеет и любой другой народ, в том числе люди, проживающие на территории Крымского полуострова.
Если люди, проживающие на территории Крыма, такого права не имеют и должны оставаться в составе Республики Украина, значит люди, проживающие на территории 13 американских колоний, тоже такого права не имели и должны быть возвращены в состав Соединенного Королевства.
Их делегаты тогда провозгласили, что «история правления ныне царствующего короля Великобритании – это набор бесчисленных несправедливостей и насилий, непосредственной целью которых является установление неограниченного деспотизма».
Они выдвинули обвинение и никому на свете, никакой судебной инстанции не стали его доказывать. Они просто провозгласили, что это так, и перечислили свои обвинения.
Но население Крыма тоже считает историю правления националистических правительств нынешней Украины «набором бесчисленных несправедливостей и насилий, непосредственной целью которых является установление неограниченного деспотизма».
И тоже никому не обязаны ничего доказывать. Хотя готовы доказать. Но дело даже не в доказательствах – дело в том принципе, который в современном обществе принято называть принципом «суверенитета народа».
Народ, как признается в той же основополагающей для США Декларации их независимости, есть единственный источник власти. Право в этом смысле вообще не может быть выше воли народа, потому что народ создает право и закон своей волей.
Это обосновано в современном мире, с точки зрения современной политической философии, и это основа любого демократического политического устройства.
Но важнее другое – если закон противоречит воле народа, воля народа в любом случае окажется выше такого права и такого закона. Если народ не хочет жить в составе государства, тем более если в состав этого государства его зачислили помимо его воли, он все равно не станет жить в этом государстве. Потому что не хочет.
Крымский референдум легитимен по разным причинам: и по тщательности процедуры, и по прозрачности процесса, и по демократичности проведения.
Но самое важное иное – то, что он был бесспорным выражением воли народа. Потому что самое нелепое – это уверять, что жители Крыма не хотят того, за что они проголосовали – воссоединения с Россией. И это точно так же понятно тем, кто объявляет этот референдум незаконным, даже не посылая своих представителей наблюдать за тем, как он проходит.
Они объявляют его незаконным по одной причине, потому что он им невыгоден. И те, кому он невыгоден, договариваются между собой, что им выгодно считать его незаконным.
Россия в своей позиции по самоопределению Крыма опирается на право наций на самоопределение. Ее внешние и внутренние оппоненты апеллируют к принципу территориальной целостности. Здесь можно выделить несколько уровней несоразмерности этих двух принципов.
Первый уровень связан с тем, что сам по себе принцип территориальной целостности, с одной стороны, значительно более молодой по происхождению, с другой – исторически более ситуативный. По сути, он формулируется изначально с принятием Устава ООН, а относительно полное свое выражение получает лишь в 1975 году на Хельсинкском совещании и фиксируется в его Заключительном акте.
То есть этот принцип носит своего рода историко-конвенциональный характер, а не характер некоторого изначально принимаемого в качестве неотъемлемого исторического принципа.
То есть он не восходит к тем или иным базовым цивилизационным ценностям. Он есть лишь некое правило игры, о котором в определенных исторических обстоятельствах договорились некие участники в силу того, что это их на данном этапе устраивало, а еще больше в силу того, что это отражало некий имеющийся как факт баланс мировых сил.
Опять-таки, сложившийся в результате победы СССР и его союзников во Второй мировой войне.
До этого данный принцип как общепринятый не существовал, напротив, вся реальная история строилась на перманентном изменении границ существующих государств.
В отличие от этого, право народов на самоопределение есть отражение не ситуативного расклада, а фактического положения дел на протяжении всей истории: народы на определенном этапе своего развития на протяжении всей истории вступали в борьбу за ту или иную форму своего государственно-политического самоопределения.
Формулирование данного принципа на рубеже 19-20 веков в дискуссии социал-демократов означало лишь осознание этого факта и политико-философское его признание. Но, кстати, уже все объединительные войны последних пятисот лет, шедшие в общем русле создания национальных государств, тоже были отражением процесса осуществления самоопределения наций как в русле объединения заселяемых ими территорий, так и в русле выхода их из иных государственных образований, то есть войн за независимость.
Отсюда исторически и политико-философски получается, что принцип права на самоопределение изначально более приоритетен, чем принцип уважения территориальной целостности, который во многом стоит на его пути.
Второй уровень заключается в самом характере определения этих принципов. Принцип территориальной целостности в полном своем виде выглядит как «принцип уважения территориальной целостности».
Принцип права на самоопределение – как «право».
Уважение предполагает, что уважаемое есть важное, значимое, принимаемое во внимание, но не абсолютное, не безграничное. Уважение того или иного человека означает, что к его мнению прислушиваются и по отношению к нему соблюдают особые нормы этикета, но не означает, что ему подчиняются или его обожествляют или рассматривают его как неприкосновенный для критики объект.
Право означает, что оно есть изначально, приоритетно и может быть ограничено лишь либо другим правом, либо добровольным отказом от его использования в силу тех или иных причин.
Кстати, право народов на самоопределение также зафиксировано в Заключительном акте Хельсинкского совещания, причем с особой оговоркой, которая не применима к принципу территориальной целостности. Там отмечено, что «все народы всегда имеют право... определять, когда и как они желают, свой внутренний и внешний политический статус», а также указано на недопустимость «исключения любой формы нарушения этого принципа».
То есть территориальная целостность, с этой точки зрения, относительна и ситуативна, а право на самоопределение неотъемлемо и абсолютно.
Правда, наряду с этими двумя принципами в Заключительном акте содержится и принцип нерушимости границ, согласно которому «государства-участники рассматривают как нерушимые все границы друг друга», что в частности включает «признание существующих границ в качестве юридически установленных в соответствии с международным правом». Стоит обратить внимание: существующих, то есть границ 1975 года. Но тогда одно из двух.
Либо принцип нерушимости не может распространяться на иные границы, не существовавшие в 1975 году, и более того, данным документом освящены любые действия государств, направленные на защиту либо восстановление границ 1975 года (например, действия РФ как не выходившей из состава СССР, или любых народов СССР, направленные на восстановление территориальной целостности СССР).
Либо данный принцип приходится признать ныне не действующим просто в силу фактического положения вещей, поскольку эти границы уже были изменены волевым порядком на рубеже 1980-90-х гг. А на новые границы решение Хельсинки не распространяется.
Именно тогда следовало всеми силами мирового сообщества противиться нарушению территориальной целостности, а не спохватываться через почти двадцать лет, когда этот принцип оказался девальвирован.
Просто нужно уйти от идеологических шор и фобий и признать, что та или иная республика (Грузия, Украина или Молдавия) имела право на выход из его состава не больше и не меньше, чем ее составные части (то есть Осетия, Абхазия, Крым, Севастополь или Приднестровье).
И третий, пожалуй, самый важный уровень соотношения рассмотренных принципов.
Принцип территориальной целостности отражает то, на что имеют право государства. Принцип права на самоопределение фиксирует то, на что имеют право народы.
Если в некой конкретной ситуации они начинают противоречить друг другу, вопрос о признании того или иного из них приоритетным есть уже не только и не столько вопрос права. Это есть вопрос политической философии и политической идеологии, а отсюда и признания и принятия того или иного типа ценностей: приоритета воли государства над правами народа или приоритета воли народа над правами государства.
Но воля народа всегда выше воли тех или иных правительств и государственных инстанций. Потому что именно народы образуют государства и правительства, а не правительства создают народы.
Тем более в ситуации, когда народ Крыма есть (как и его государственность), а государства Украина на сегодня нет, как нет и ее конституции.
Никогда, кстати, процедуру референдума не проходившей.
Источник: Взгляд.
Рейтинг публикации:
|
