Парламент Турции обсуждает новый законопроект о серьёзном расширении полномочий Национальной разведывательной службы (MIT). Инициатива правительства Реджепа Тайипа Эрдогана вызвала шквал комментариев в оппозиционных СМИ, в которых будущую Турцию называют не иначе как «страна Мухабарат» или «страна Тайной Полиции». Обозреватель еженедельника Zaman написал даже, что предложенный проект закона – это не что иное, как попытка превратить Турцию в копию государства, описанного в романе-антиутопии Джорджа Оруэлла «1984 год»
Правительство и правящая Партия справедливости и развития (AKP) хотят ввести цензуру в интернете и упразднить и без того относительную независимость судебной системы. «Ну а поскольку для претворения в жизнь подобных проектов нужны соответствующие инструменты, правящая партия предложила реорганизовать Национальную разведслужбу по образу и подобию Корпуса стражей исламской революции в Иране», - пишет Zaman.
Речь идет о делегировании MIT права проводить секретные операции за рубежом, бороться с терроризмом и противостоять угрозам национальной безопасности. Что касается зарубежных операций, то с ними всё ясно – подобными вещами занимаются разведслужбы всех стран. Но вот последние два пункта вызывают серьёзные вопросы.
Дело в том, что «терроризм» и «угрозы национальной безопасности» - понятия исключительно многозначные и гибкие в применении. Многие в Турции опасаются, что с их помощью можно будет легко разбираться с согражданами, которые, хотя и не имеют ничего общего с террористами, зато активно не нравятся властям.
При этом новый закон (если он, конечно, будет принят) делает MIT неприкасаемой структурой, неподконтрольной даже парламенту страны. Привлечь к суду агента MIT можно будет только с санкции премьер-министра, зато сами агенты получат право неограниченного доступа к информационным базам любых структур, включая банки, школы, частные фирмы, авиакомпании, благотворительные фонды и университеты.
Законопроект предполагает строгий запрет на распространение информации и документов, касающихся деятельности MIT. За нарушение этого запрета виновные могут схлопотать до 12 лет тюрьмы. Зато сама разведслужба сможет без всяких прокурорских ордеров прослушивать общественные телефоны, установленные на улицах, а также разговоры находящихся в Турции иностранцев и проживающих за границей турецких граждан.
Решать, кто представляет угрозу национальной безопасности, а кто нет, будет, понятное дело, само правительство. В этой связи турецкие газеты приводят интересный факт: еще сравнительно недавно движение Фетхуллы Гюлена не фигурировало в «чёрных списках», но сейчас Эрдоган объявил его общественно опасным. Гюленисты были даже внесены в список террористических организаций, а вот «Аль Каиду» MIT из этого списка вычеркнул ещё в 2010 году.
Движение мусульманского философа и проповедника Фетхуллы Гюлена, ныне живущего в самоизгнании в Пенсильвании, США, представляет собой нечто среднее между религиозным орденом и мощной транснациональной корпорацией, располагающей глобальной сетью коммерческих предприятий, школ, университетов и СМИ. Гюленисты – это весьма серьёзная политическая сила, интересы которой всё чаще вступают в противоречие с правящей в Турции Партией справедливости и развития.
Мало того, что сторонники Гюлена приняли самое активное участие в недавних разоблачениях высокопоставленных коррупционеров, имевших связи в правительстве и партийном руководстве, они, судя по сообщениям в прессе, активно устанавливают сейчас связи с другими оппозиционными силами внутри Турции. Следовательно, движение представляет серьезную угрозу – если и не национальной безопасности страны, то уж точно репутации АКР и политическим планам Эрдогана.
Сегодня Турция оказалась перед лицом серьезных рисков, связанных как с традиционной курдской проблемой, так и с гражданской войной в Сирии (позиция Анкары по сирийскому вопросу сослужила ей плохую службу). Расчет на то, что Турция сможет стать новым лидером в демократизированном мусульманском мире, не оправдался. Демократизации не получилось, зато Эрдогана все чаще, в том числе и на Западе, упрекают в том, что он привечает на своей территории боевиков-джихадистов, следующих транзитом в Сирию. Причем эти боевики представляют реальную опасность уже для самой Турции. Ведь именно сюда они вернутся в случае, если Башар Асад одержит победу над своими противниками.
Ещё одна проблема – финансовая уязвимость Турции. Как известно, АКР пришла к власти в результате масштабного банковского кризиса 2001 года, после которого наступило десятилетие относительно стабильного экономического роста. Влияние АКР быстро росло, а светская деловая элита Турции так же быстро и решительно оттеснялась на задний план. На смену ей Эрдоган готовил прослойку новых лоялистов-бизнесменов, и казалось, все идет как нельзя лучше.
В тот период Турция активно привлекала дешевые и мобильные портфельные инвестиции – в результате страна с населением в более чем 70 миллионов человек и стабильно растущей экономикой оказалась в серьезной зависимости от притока иностранных денег, остро необходимых для оплаты энергетических контрактов, которые, по большому счету, и обеспечивали экономический рост.
Беда в том, что большая часть иностранных денег, потоком идущих в Турцию, вкладывались в долги или в обычные акции. (Это не прямые инвестиции, которые подразумевают создание рабочих мест и свидетельствуют о заинтересованности инвестора в развитии компании на долгосрочную перспективу). На конец 2013 года доля прямых инвестиций в экономике Турции составляла 11 миллиардов долларов, тогда как доля портфельных инвестиций – достигла 26 миллиардов. И очевидно, что любой политический кризис нанесет по финансовой системе Турции куда более серьезный удар, чем по экономикам стран с преобладающими прямыми иностранными инвестициями.
Дополнительный фактор риска – тесная связь новой турецкой экономики с правящей Партией справедливости и развития. По мнению экспертов, не произойдет ничего неожиданного, если противники АКР, объединившись, попытаются нанести удар по ее финансовой базе.
Эрдоган и его партия собирают силы в кулак. Цель – победа на президентских выборах в августе 2014 года. Это будут первые всенародные выборы президента (до этого глава государства избирался парламентом). В результате Турция должна стать президентской республикой. Или, как опасаются противники Эрдогана, «страной Мухабарат».
