Наталья Нарочницкая, российский политический деятель, политолог, историк, председатель парижского отделения Института демократии и сотрудничества в интервью "Голосу России" высказала свою точку зрения на проблемы, которые обсуждались в Лейпциге, на международном форуме, посвященном защите традиционной семьи.
Наталья Наталия Нарочницкая
- Расскажите, пожалуйста, о цели вашего приезда в Лейпциг.
- Институт демократии и сотрудничества считает своей главной задачей служить площадкой для свободного обсуждения самых животрепещущих тем.
К сожалению, мы давно замечаем, что в Европе наложено табу на очень многие темы. Если кто-то возвышает свой голос в защиту традиций, то на него немедленно наклеивается ярлык чуть ли не фашиста. То есть грядет какой-то новый тоталитаризм.
Наша задача, и мне кажется, мы в этом на своем уровне преуспели, - легализовать для респектабельного обсуждения многие темы, на которые наложено табу.
Мы проводим уже вторую конференцию совместно с журналом Compact. Предыдущая конференция не вызвала таких демонстраций, такого шума и обличения со стороны прессы. Ее темой был суверенитет, вообще суверенитет как явление в геополитике, национальные интересы.
Было очень много людей, около 800 человек, среди них были депутаты, профессора, юристы. На мой взгляд, сейчас ширится ответная реакция консерваторов на то, что происходит в Европе. Пресса обратила на это внимание и сейчас пытается задавить протест в зародыше.
Во Франции на наших глазах проходили невиданные по масштабам, мирные, красивые манифестации, вполне толерантные, никого не оскорбляющие, - в защиту семьи и традиционных ценностей, против уравнивания юридического статуса гомосексуальных пар и настоящих семей, особенно против права на усыновление такими нетрадиционными союзами детей.
Тем не менее, государство это полностью проигнорировало, пресса просто лгала, совершенно не учитывая эти демонстрации, я это видела. За всю историю моих наблюдений за политической борьбой во Франции, с 60-х годов, ничего подобного не было.
В Германии мы тоже видим нарастание протеста, но нарастает и агрессия со стороны политического гомосексуализма. Мы с моим коллегой Джоном Локлендом придумали такой термин для постмодернистской идеологии, в соответствии с которой человек якобы должен быть освобожден от любого порядка вещей, будь то религиозного, демократического, традиционного, национального, а теперь даже и биологического. То есть любые побуждения личности - физиологические или ментальные - должны быть реализованы без всяких ограничений.
Таким образом человек становится рабом своей плоти и гордыни. Для христианина это совершенно очевидно. Но самое главное другое. Никто из защитников традиционных ценностей не призывает к ограничению прав меньшинств. Наоборот, все вспоминают времена, когда нетрадиционная ориентация была запрещена и считалась половым преступлением, и говорят, что это было ужасно, что надо давать свободу тем, кто сам выбирает свой путь.
Но разве это демократия, когда меньшинству позволено топтать ногами и бесчестить все, что дорого и свято для большинства?
Россия сейчас стала примером для защитников традиционных ценностей. Я получаю письма со словами благодарности России, ее лидеру, ее парламенту за то, что она защищает настоящую демократию.
- От французов?
- Да, от французов. И отношение к России начинает меняться. Люди видят, что те же силы и те же газеты и журналы, которые буквально исходят русофобской истерикой, они же травят и их - только за то, что они выступают, например, за традиционную семью. У них возникают сомнения: может быть, травля России тоже проистекает вовсе не из реальных каких-то "супергрехов" России.
Образ России в глазах консервативного большинства начинает на глазах меняться. Они начинают понимать, что Россию ненавидит узкая ультралиберальная элита только за то, что она другая. За то, что она открыто, как еретик, осмеливается выступать против мэйнстрима и заявлять о том, что она будет защищать традиционные христианские ценности.
