Питер Крейвен, ведущий. Первое слово – леди. Урсула, тема сегодняшней программы - «Германия на скамье подсудимых». В чём конкретно обвиняют её?
Урсула Вайденфельд ( Германия). В том, что она чрезвычайно успешно продвигает свои промышленные товары и услуги, в создании которых не только особенно искусна, но и, можно сказать, уникальна в Европе. Вот в этом яблоко раздора. Мануэль Баррозу, Верховный Европейский комиссар, разгневан и хочет ослабить позиции Германии, чтобы улучшить положение остальных стран ЕС, особенно южных.
Эндрю Балкли ( США). Германия – часть Европейского Союза, который, по идее, должен быть Большой семьёй, где каждый должен вместе с остальными членами делить и удачи, и неудачи. Поэтому сегодня выдающийся взлёт Германии рассматривается окружающими как результат её исключительного права создавать рабочие места и жить лучше за счёт остальных. Но это высасывание, истощающее ресурсы окружающих европейских стран, не должно продолжаться.
Питер. И всё-таки: как греческое сообщество может досадовать на хорошие немецкие автомобили и другую технику?
Теодор Ковакас (Греция). Я тоже думаю, что абсолютно нелепо злиться на индустриальные успехи Германии. Но чтобы реально разобраться в ситуации, надо вернуться в Европу давности нескольких десятилетий, когда Германия была далеко не столь успешной. Положение в экономике тогда автоматически регулировалось валютным рынком. Курс немецкой марки повышался, когда экспорт набирал силу, и – наоборот. А сегодня, при общей валюте, такое быть просто не может.
Обменный курс евро для Германии сейчас идеален, потому что не слишком дорог и не слишком дёшев. Ну а для нас, «плохих» южан, евро немыслимо дорог.
Люди возмущаются больше из-за политики Брюсселя, нежели Берлина. Когда греки вступали в ЕС и еврозону (в ЕС сегодня 28 государств, в еврозоне – 18. - П. Ш.), была надежда, что будет решено множество проблем – таких как коррупция, некомпетентность государственных служб… При этом Греции обещали лучезарные дни и процветание. Но вот сегодня около 60% молодых греков – безработны.
Урсула. Правильно ли я понимаю: Греция не может импортировать за счёт других стран столько, сколько пожелает, потому что её бюджет ограничен и свёрстан в совместной валюте?
Теодор. Так… Греция вынуждена импортировать большинство промышленных товаров, потому что у неё нет индустрии. Зато у неё есть солнце, море и песок. Но даже не это главное. За минувшие десятилетия граждане Греции растеряли почти всю веру в успех Евроэксперимента. И это безверие может сохраняться на десятилетия вперёд. А виноваты в этом все страны еврозоны, в которой сегодня сложилась вот такая нелепая ситуация – с единой валютой, но – без единой экономической политики, без единой налоговой политики, без единой борьбы с уклонениями от налогов… А почему? Да всё отдано на откуп Саморегулированию, которое, как мыльный пузырь, не работает нигде.
Предположим, Греция выйдет из еврозоны. Но тогда она будет вынуждена провести девальвацию валюты и – переоценить долг. Потому что он – в евро. Но долг невозможно деноминировать, т. е. обесценить.
Кроме того, из классической экономики известно, что для выплаты огромного долга нужна огромная инфляция. Иначе нечем будет выплачивать долг. Но тогда все проблемы ещё более усугубятся.
Урсула. Ну это обратная сторона медали. Если у вас с одной стороны – высокая девальвация, то с другой обязательно – высокая инфляция. Именно по такой технологии южноевропейские страны управляют своей экономикой, её ростом и перспективами в течение последних 20 лет…
Питер. ЕС и Международный валютный фонд упрекают Германию в том, что её экономическая модель тормозит оздоровление экономики Евростран и даже наносит ущерб глобальному росту. Насколько верен этот тезис?
Эндрю. Это обычная для свободного рынка политика. Америка, критикуя Германию за некоторые излишки торгового баланса, пытается выжать из неё дополнительные, так сказать, дивиденды. Поскольку и сама Америка в прошлом оказывалась в таком же положении.
Урсула. Вторым пунктом Германию обвиняют в том, что по её милости соседние страны страдают всё больше и дольше. Но это неправда, потому что из-за дефицита внутри еврозоны резко сокращаются в течение двух последних лет экспортные поставки в Грецию, Испанию и Португалию, отчего доходы Германии заметно съёживаются. Таков алгоритм экономики.
Эндрю. Это очень опасно. ЕС – большая семья, и надо с пониманием относиться друг к другу. А не принуждать, как это делает Меркель, к жёсткой экономии. Более того, совершенно несправедливо не позволять правительству Португалии или Испании вкладывать средства в оздоровление и процветание своих экономик.
Теодор. Тормоз всё-таки не в Меркель. ЕС идёт на поводу у пиратов, которые в законодательстве разрегулировали всё, включая водоснабжение и канализацию. Нас охватила мания невмешательства в экономику: никаких правил, никаких границ… И Евросоюз сегодня как бы вверх дном – вот что мы создали.
Питер. Может, это страны ЕС не совсем состоятельны как торговые партнёры?
Теодор. Это всё из-за общей валюты. Которая скроена по германским меркам.
Раз такую валюту мы в итоге соорудили – выхода из такой ситуации нет. Нет ни механизмов безопасности, ни путей регулирования национальных балансов. Разрыв между бедными и богатыми странами стал ещё пагубней. А ведь в Маастрихтском договоре (учредившем Европейский Союз с 1 ноября 1993 г. – П. Ш.) прямо записано, что главная цель ЕС – свести разрыв между бедными и богатыми до минимума. Назван и инструмент для достижения этой цели – общая валюта. Но она – эта общая валюта – пошла путём непредначертанным.
Урсула. А ведь Греция очень стремилась присоединиться к общей валюте…
Теодор. Это была ошибка. Греции не стоило делать такую заявку, а Грецию не должны были допускать в еврозону. Словом, вина не только Греции, но и Берлина, Брюсселя.
Урсула. Главная проблема сегодня – внутренние инвестиции. И государственные, и частные. Ведь если заглянуть в ближайшие 5-10 лет, то можно увидеть, что Германия сегодня не инвестирует ни в компании, ни в инновации, ни в те проекты, которые обретут силу через 10-15 лет. И это - серьёзная проблема экономики предстоящих лет. А дело в том, что демографическая ситуация в Германии негативна – население тает и стареет. Налицо – явная нехватка рабочих рук для новых больших вызовов. Немецкие компании уходят в Америку, Португалию, Ирландию. Они не вкладываются в свою Германию, потому что видят съёживающийся рынок в предстоящие 20-30 лет.\
При этом южная Европа не делает хоть что-то, чтобы снова стать рынком. Вспомните, первые 5 лет общей валюты были в пользу южной Европы. Процентные ставки были слишком высоки для тогда всё ещё слабой Германии. И Германия ринулась реформировать свою экономику, и правительству Шрёдера пришлось из-за реформ даже уйти. В Германии тогда тоже было нечто подобное экономическому кризису из-за единой валюты. Вот так Германии пришлось заплатить за евро тогда. А Греция, Испания и Португалия должны заплатить сейчас. И, я думаю, самая тёмная страница в истории единой валюты в том, что она не обеспечила одновременное развитие всех стран – и Юга, и Севера Европы.
Питер. Чем же конкретно Германия может помогать европейским соседям и партнёрам.?
Эндрю. Создавать больший внутренний спрос, чтоб немцы покупали больше имущества и бытовой всячины. Далее. Существуют своего рода саморегулирующие механизмы даже внутри евро, с помощью которых, теоретически, Греция, Испания , Португалия могли бы стать странами дешёвой рабочей силы. Может быть, следует целый ряд брендовых иностранных предприятий, по типу «Шкоды», проинвестировать дополнительно и перевести в Португалию или даже Грецию, чтобы создать там индустриальный сектор...
Теодор. А я и так вижу много немцев, разочарованных итогами последних 10 лет. Теми реформами, которые, с одной стороны, обеспечили перезапуск германской экономики, а с другой – удвоили число немцев на уровне нищеты или ещё ниже. Мы это видим в ежегодных отчётах о ситуации в Германии. И это удвоение разрыва между бедными и богатыми происходит точно так же по всей Европе. А уроки истории хорошо известны: чем больше такой разрыв – тем выше риск войны.
Урсула. На протяжении истёкшего полустолетия немцы старались дружить со всеми, включая своих бывших врагов. Со своей стороны, все соседствующие страны должны признать, что у них нет другого пути как с Германией. Если у Европы нет экономического сердца; если нет одной большой страны реально успешной, - а такую страну вы не видите ни во Франции, ни в Испании, ни в Италии, потому что в каждой из них нет той мощи, которая могла бы экономически вытащить Европу, - вы не будете успешны вообще. Если же всё-таки ослаблять Германию, ослаблять еврозону, так это значит делать только то, что в данное время американцы рекомендуют - в свою пользу.
Теодор. Тот, кто хочет ослабить Германию, - безрассуден: уравниловка не сработает. Решение видится мне (если оно вообще есть) – в изменении Евросоюза (или еврозоны) таким образом, что ЕС не будет более кораблём без капитана, - а сегодня именно так и есть: корабль идёт туда, куда никто точно не знает. Никто так же не знает, кто решает, куда следовать, каким курсом… Когда нет системы управления для хозяйствующего субъекта, субъект не может быть управляем. Вот именно это сейчас и происходит в Евросоюзе...
P. S. Колхозы – это коллективные кооперативные хозяйства крестьян. Давали около половины с/х продукции в СССР. Многие колхозы влачили жалкое существование, не сумев найти побудительную зависимость между трудом и капиталом, т. е. между индивидуальным трудовым вкладом и коллективной прибылью.
