Рафил Нугуманов
Депутат Госсовета Республики Татарстан
— Рафил Габтрафикович, в последнее время в Татарстане происходят события, которые не являются для республики типичными, — обстрел ракетами «Нижнекамскнефтехима», поджоги церквей, найдены взрывные устройства в Билярске. Хотелось бы поговорить с вами об этом. Следствием чего, на ваш взгляд, стали эти чуждые для нас явления?
— Когда Борис Ельцин сказал «берите столько суверенитета, сколько сможете», мы стали строить мечети. Но мы оказались перед дилеммой — у нас тогда не было священнослужителей. И мы с радостью отправили на учебы тысячи наших детей — в Иорданию, Сирию, Ливию. 15-летних пацанят отправили и лет через 6 получили крепких, здоровых ребят, но 60 процентов из них были уже с «тараканами» в голове. И вот они начали мышиную возню, хотя, казалось бы — как они могут дестабилизировать ситуацию в республике? Но они всерьез взялись за работу. Я считаю, за ними всегда стояли профессионалы.
И что мы получили? Даже если вспомнить 2005 год, когда было тысячелетие Казани — тогда произошло с десяток различных подрывов: газопровод в Бугульме, продуктопровод в Казани, десяток взорванных опор линий электропередачи. Это все звенья одной цепи — ребята, очертя голову, шли на эти преступления. Они ведь хотели взорвать 7 веток газопровода. К счастью, взорвалось только два устройства. То есть первые шаги по дестабилизации были сделаны еще тогда.
Затем они решили раскачать лодку перед Универсиадой, организовали покушение на муфтия, убили Валиуллу Якупова, одного из идеологов мирного ислама. Но перед Универсиадой силовые структуры — ФСБ, МВД — провели мощную работу и эти враждебные нам силы даже пикнуть не могли. Универсиаду им не удалось взорвать.
А сейчас активная работа пошла по «подрыву» Олимпиады. Одним из субъектов России, который решили атаковать, стал Татарстан. По данным оперативных служб, исполнители получили на эти цели серьезные деньги из-за границы. Будем откровенно говорить, история знала всякое — бывали противостояния между русскими и татарами. Вы помните 1990-е годы, когда некоторые говорили: «Русские — в Рязань, татары — в Казань». Люди выходили на площади, протестовали. Но мы выдержали, и никакой трещины не было. Сейчас нам предстоит пройти через вторую волну этой трещины — в этом году в Татарстане стали поджигать церкви. У нормального человека рука на это никогда не поднимется. Даже во времена Золотой Орды завоеватели не трогали культовые здания...
— Удар по церквям — он носит, конечно, в первую очередь идеологический характер. А обстрел «Нижнекамскнефтехима» вы как расцениваете?
— Если бы в Нижнекамске на промышленном предприятии были взрывы, мало бы не показалось! И МВД самым серьезным образом за это дело взялось. Есть уже задержанные, и, по моим данным, эти люди откровенные ваххабиты, которые не скрывают, что объявили джихад. Что это значит? Эти люди готовы идти на смерть, они хорошо подготовленные террористы. Эти люди хотят, чтобы завтра у нас была не Чечня даже, а, образно говоря, Кабардино-Балкария и Дагестан. А еще дальше — хотят, чтобы мы как в Сирии начали воевать друг с другом. О том, что эти люди хорошо подготовлены и готовы к смерти, говорит и нурлатский случай (речь идет о спецоперации, которая проходила в ноябре 2010 года — когда более 500 силовиков обезвреживали террористов из Чистополя, которые пытались подорвать машину местного прокурора — прим. ред.). Эти ребята тоже были из Чистополя, который у нас оказался, к сожалению, центром этого радикального негатива. Их окружил ОМОН во главе с министром Асгатом Сафаровым, им предложили сдаваться и отвечать перед судом. Но ведь они не сдались — так же, как действуют боевики в Дагестане и в Кабарде. Нигде они не сдаются, идут до конца на верную смерть.
— Что известно о задержанных по подозрению в причастности к терактам, которые произошли в ноябре?
— Задержанных много — около десятка человек. Обратите внимание — люди, которых задержали, небогато живут, но их защищают сильные профессиональные адвокаты — значит, кто-то им проплатил. Идет откровенная война, к которой уже подключили СМИ. Журналисты говорят о том, что задержанных пытают и бьют. Я считаю, что это часть борьбы с правоохранительными органами. Здесь, конечно, еще «синдром Дальнего» присутствует, который мешает работать.
Насколько я знаю, один из задержанных совершил акт членовредительства, повредил себе половой орган. Но ведь он в камере был не один, сидел с другими арестованными, поэтому я воспринимаю это как способ уйти от ответственности. Адвокаты другого задержанного говорили, что у того разболелись почки, якобы его сильно били. А на самом деле у него больные почки — это хронический недуг. Конечно, когда приехала скорая, они начали наговаривать, жаловаться на пытки. А что они могут говорить? Это тактика их защиты! Кстати, расследованием занимается следственный комитет, а в пытках обвиняют полицейских. Мне сложно представить, как следователи посылают задержанного к своим коллегам из полиции и говорят: «Попытайте его!» Если следователь сидит в одном кабинете вместе с оперативником — какие могут быть пытки?
— А в МВД сейчас уверены, что они взяли именно тех?
— По моим данным, они в этом уверены. Это именно те люди, которые действовали в Нижнекамске, поджигали церкви...
— Это одни и те же люди?
— Да. У них проглядывается связь и с «нурлатской группой» и с людьми небезызвестного Раиса Мингалеева (самопровозглашенный «амир моджахедов Татарстана», который в прошлом году взял на себя ответственность за покушение на муфтия и убийство Якупова), есть связь с заграницей. К сожалению, по данным спецслужб, не один десяток наших ребят из Татарстана сейчас воюют в Сирии. И не на стороне правительства. Они вернутся, и у нас, к сожалению, даже конкретной уголовной статьи для них нет. Мы ничего не сможем им предъявить, а это еще более подготовленные люди.
— Кроме тех задержанных жителей Чистополя, много ли, по вашим оценкам, на свободе тех, кто может быть олицетворением угрозы для Татарстана?
— Я думаю, на свободе таких достаточно. Все с малого начинается в некоторых мечетях. Там ведь не говорят на проповедях, мол, берем взрывчатку, идем устанавливать джихад. Там говорят о том, что мы неправильно живем, неправильно молимся. И по нарастающей годами идет обработка.
— В прошлом году Госсовет РТ принял поправки к закону «О свободе совести и религиозных объединениях». Парламентарии ввели в действующий закон новую норму, которая не позволяет сейчас иностранным гражданам выступать в роли учредителей местной религиозной организации. Отныне такое право имеют только россияне. А кандидаты, претендующие на должность священнослужителей, обязаны сейчас предъявить диплом о религиозном образовании. Желательно, чтобы образование было получено в России. Есть результаты внесения этих поправок, которые были приняты во многом ради пресечения радикальных учений?
— Да, эта работа началась и скоро нам будет достаточно своих священнослужителей, подготовленных в Татарстане. Пускай учатся в местном Исламском университете. Потихоньку в районах идет смена одиозных религиозных деятелей...
— Их много?
— Точных оперативных данных у меня нет. Но я думаю, они есть и их не мало. А ведь мы мирные мусульмане, веками жили на территории Татарстана с русскими. Мне приходилось бывать в Шелковском районе Чечни. Там один из казачьих атаманов принял ислам, перешел на сторону чеченцев-боевиков. И этот русский мужик творил зла больше, чем все остальные бандиты. Люди, которые меняют свою религию, не видят границ и творят беспредел. Из тех, кого задержали в рамках расследования о поджоге церквей — половина этнические русские, принявшие ислам.
— Почему так происходит?
— По всей видимости, эти ребята были недовольны своей жизнью. К радикальному исламу они приходят через друзей, знакомых, девушек. Вспомните, русский парень, который организовал теракт в Волгограде, он в радикальный ислам пришел благодаря своей девушке (Дмитрий Соколов был гражданским супругом смертницы Наиды Асияловой — прим.ред.), видимо любовь у них была, его и завербовали. Кстати, он ведь тоже во время спецоперации не стал сдаваться.
— То есть речь идет в первую очередь про активную идеологическую обработку...
— В этом случае наши враги сильнее нас. На мой взгляд, в России было принято не совсем правильное решение. Терроризмом и экстремизмом всегда занималось ФСБ, потом «экстремизм» передали в ведение МВД. А у министерства тогда ни сил, ни людей, занимающихся этими проблемами, не было. Сейчас эту работу удалось наладить, но пару лет в борьбе с экстремизмом мы все равно, таким образом, потеряли.
— Вы говорите о том, что за теми, кто был задержан за поджоги и обстрел, стоят «профессионалы», проводите взаимосвязь с заграницей. Так, где берут корни эти «сторонние силы», по-вашему? Кому это выгодно?
— Я думаю, сегодня Россию поставить на колени выгодно и Западу, и не менее серьезным силам на Ближнем Востоке. Кому было выгодно расшатать Сирию, Тунис и Египет? Те же силы замахиваются и на Россию, а нашу страну сложно расшатать через Воронежскую и Калужскую область, например. Вот через национальные республики можно. Я считаю, что нужно создавать министерство по национальным вопросам, которого сегодня нет, и придерживаться позиции, прописанной в Конституции — она гласит, что религия находится вне государственной политики. А сегодня есть силы, которые хотят прописать в Конституции «православную Россию». Я считаю, здесь заложена бомба.
— Вы говорили о том, что все эти диверсии могут быть направленны на дискредитацию Олимпиады...
— Да, но это не закончится с Олимпиадой. В чьих-то дурных головах есть идея создания халифата, который захватывает и Татарстан. Перед Олимпиадой они просто хотят показать, что они есть, хотят заявить о себе.
— А вы верите в серьезность их намерений?
— Да, сегодня нам кажется, что это смешно. Но в свое время было трудно представить, что мы часть Кавказа можем потерять, кто бы мог подумать в свое время, что Советский Союз ждет нелепый развал. Но сегодня мы этого не имеем, а имеем по соседству десяток самостоятельных государств, некоторые из которых при этом еще и не любят Россию. Сейчас все тоже идет к развалу. Будем надеяться, что такого не будет...
Источник: Однако.
Рейтинг публикации:
|
