Вопрос: Обсуждали ли Вы с Министром иностранных дел Ирана М.Д.Зарифом дальнейшие конкретные шаги по ликвидации тех спорных вопросов, которые остались вокруг переговоров по иранской ядерной программе, какие-то конкретные пункты?
С.В.Лавров: Всеми вопросами ядерной программы Ирана и урегулированием возникших вокруг нее проблем занимается группа «5+1», которая вместе с Ираном и под руководством и при координирующей роли Высокого представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности К.Эштон ведет соответствующую работу. У меня не было никаких полномочий от имени этой группы в Тегеране развивать дополнительно какие-либо темы и думать о дальнейших шагах.
Нынешний визит в Тегеран был двусторонний, и не было необходимости развивать достигнутое. Все предельно конкретно зафиксировано в женевском документе, описывающем те шаги, которые в ближайшие шесть месяцев будет предпринимать Тегеран. В первую очередь, это касается замораживания практически всех объектов, ненаращивания обогащения свыше 5%, прекращения обогащения до 20%, прекращения любых работ на площадке, где сооружается реактор на тяжелой воде в Араке. Также сюда входит целый ряд других мер, включая обеспечение транспарентности, которая предполагает существенное расширение компетенции инспекторов МАГАТЭ по наблюдению и верификации того, что происходит.
В ответ были согласованы меры облегчения санкционного бремени. В качестве первого шага их должны предпринять те страны, которые в обход Совета Безопасности ООН приняли односторонние санкции против Ирана. Речь идет о США и Европейском Союзе. Все это должно произойти в течение шести месяцев. Будут частично разморожены иранские зарубежные активы, которые были заморожены в рамках односторонних санкций. Все это прописано до последней детали, и здесь спорить не о чем.
Что касается дальнейшей работы, то она должна вестись только в коллективном формате (о чем и было условлено) и фокусироваться на согласовании окончательных параметров, которые будет иметь мирная иранская ядерная программа, включая параметры обогащения урана для целей производства топлива, при одновременном закрытии всех существующих у МАГАТЭ вопросов, а также постановке ее под полный и строгий контроль Агентства. Эта работа может быть только коллективной.
Мы, естественно, касались этой темы на переговорах с Министром иностранных дел Ирана М.Д.Зарифом. У нас есть общее убеждение, что первый шестимесячный этап расписан предельно конкретно. В рамках реализации этих договоренностей не нужно пытаться ни трактовать их расширенно, ни что-то заузить. Надеюсь, что так оно и будет.
К сожалению, начало осуществления первого этапа затягивается, потому что Евросоюз нам сообщил, что они должны одобрить эти договоренности должны быть одобрены всеми странами-членами ЕС. Ближайшая возможность для этого наступит 16 декабря с.г.. Кстати, в тот же день состоится моя встреча со всеми 28 министрами ЕС и с К.Эштон в рамках так называемого Постоянного совета партнерства. Однако существуют признаки того, что в этот раз евросоюзовцы могут не суметь одобрить этот пакет, и тогда все перенесется на январь, т.е. отсчет шести месяцев выполнения первого этапа отложится еще на месяц.
Нас это беспокоит, и мы постараемся уточнить у наших коллег из ЕС, что это за «непреодолимые препятствия», из-за которых, по сути дела, на много недель откладывают одобрение той самой договоренности, которую все назвали историческим прорывом и претворения которой в жизнь хотят все.
Вопрос: Давайте перейдем к другому историческому событию. Я имею в виду сирийскую проблематику. Сейчас идет активная подготовка к конференции «Женева-2», которая должна состояться уже в будущем году. Один из ключевых вопросов – это участие в ней Ирана. В свете Ваших переговоров с иранскими коллегами и подготовки данной конференции велика ли вероятность того, что данное мероприятие в очередной раз будет отложено? Будет ли в нем участвовать Иран? И кто примет участие со стороны сирийской оппозиции?
С.В.Лавров: Очень правильный и очень сложный вопрос. Во-первых, конференция «Женева-2» уже неоднократно откладывалась. Если Вы помните, инициатива ее созыва была выдвинута 7 мая с.г., когда Госсекретарь США Дж.Кэрри находился с визитом в Москве. С тех пор мы многократно встречались и каждый раз среди прочих вопросов обсуждали сроки созыва данной конференции. Разумеется, у нас есть общее понимание, что объявлять сроки должен Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун по согласованию со своим специальным представителем по Сирии Л.Брахими. Однако, всем понятно, что мы с американцами тоже обсуждали и обсуждаем вопрос о сроках, потому что они должны быть не искусственными, а такими, чтобы все стороны были бы готовы приехать в Женеву и начать серьезный разговор.
Вскоре после 7 мая мы заручились согласием сирийского правительства направить делегацию на эту конференцию, и оно совсем недавно подтвердило свое согласие. Со стороны сирийской оппозиции поступают самые противоречивые сигналы: то ее лидер говорит, что они приняли решение поехать, то его заместитель говорит, что ехать бессмысленно, пока они не добьются военного перевеса «на земле». Или другой пример: сначала оппозиция заявляет, что никаких предварительных условий не будет, а недавно опять руководство так называемой «Национальной оппозиции» заявило, что «Группа друзей Сирии» (это западные страны, страны региона и другие государства, поддерживающие эту Национальную коалицию) собиралась несколько месяцев назад в Лондоне и там сформулировала поддержку НК в том, чтобы она на конференции требовала смены режима. Это как раз и есть предварительные условия, которых быть не должно. Конференция должна иметь единую повестку дня, а именно – коммюнике, принятое в июне прошлого года в Женеве, в котором говорится, что все вопросы будущего своей страны должны решить сами сирийцы в рамках переговоров между правительством и всеми слоями оппозиции на основе общего согласия. А все внешние игроки должны побуждать сирийцев именно к этому.
Очевидно, что ситуация запутанная. Мы, конечно, поддерживаем те усилия, которые американцы, как они и обязались, предпринимают для того, чтобы убедить оппозицию приехать на конференцию без предварительных неприемлемых условий, а также ведем работу не только с правительством Сирии, но и со всеми оппозиционерами, включая НК.
Представители оппозиции неоднократно приглашались в Москву, многие из них приезжали на уровне руководства. Сейчас мы пригласили Нацкоалицию, и ее лидер г-н А.Джарба заявил, что приедет. Вести с ними диалог все равно необходимо. Но параллельно с попытками спонсоров Национальной коалиции выставить ее как главную силу, которая будет представлять всех оппонентов режима на переговорах, эта самая «главная сила» начинает «трещать по швам». Были заявления (мы хотим их перепроверить) о том, что входившие в Национальную коалицию сирийские «Братья мусульмане», заявлявшие о том, что будут иметь свои особые походы, то ли вышли из нее, то ли каким-то образом обособились. Были сообщения о том, что боевые отряды так называемой «Сирийской свободной армии» в большинстве своем перестали подчиняться Нацкоалиции. Если, конечно, они когда-то ей подчинялись. По совсем свежей информации (которая, кстати, подтверждается), порядка двадцати с лишним отрядов объединились в «Исламский фронт». Эта организация не признает ни «Сирийскую свободную армию», ни Нацкоалицию, ни «Аль-Каиду». Однако она сформирована из группировок, которые по своему духу очень близки «Джабхат ан-Нусре» и «Исламскому государству Ирака и, так сказать, Леванта» – таким экстремистским и действующим в духе «Аль-Каиды» джихадистских группировок. Этот «Исламский фронт» объявил своей целью создание халифата на территории Сирии и, так сказать, большого Леванта. Есть противоречивые сведения о том, кто финансирует эту структуру. Все это мы будем прояснять.
20 декабря в Женеве состоится очередной и, как мы рассчитывали, заключительный подготовительный контакт между нами, американцами, ооновцами, с подключением других постоянных членов Совета Безопасности ООН, Лиги арабских государств и Турции. Однако во все эти вопросы нужно внести ясность, потому что нам говорят, что Национальная коалиция будет представлять всех. Одновременно происходят вот такие центробежные процессы «на земле». И в то же время другие политические противники Б.Асада, которые сформированы не из эмигрантов, а из тех, кто всегда жил и продолжает жить в Сирии - «Национальный координационный комитет», «Высший совет курдов Сирии» – они тоже не соглашаются с лидерством Нацкоалиции, потому что не согласны с ее, как они считают, весьма экстремистскими запросными позициями. Во всем этом нужно разбираться. Для нас есть только один ориентир – резолюция Совета Безопасности 2118, которая одобрила процесс химического разоружения в Сирии. Он идет полным ходом, и каких-либо серьезных сбоев не будет. Эта же резолюция одобрила созыв «Женевы-2», подчеркнув, что в диалоге должны участвовать представители всего спектра сирийского общества. Следовательно, нужно сделать так, чтобы и вся оппозиция была представлена на достойном уровне, а не какой-то одной структурой, в дееспособности которой возникают большие вопросы, учитывая разброд и шатания внутри нее, а также метания между ее участниками, когда речь заходит о «Женеве-2».
Вопрос: Вы перечислили самые дееспособные группировки, которые являются террористическими и представляют собой основную силу, так называемой, вооруженной оппозиции. Будет ли в Женеве обсуждаться вопрос борьбы с терроризмом? Ведь упомянутые Вами формирования являются частью международного терроризма. Тот же «Джабхат ан-Нусра» – это ячейка «Аль-Каиды» в Сирии. Будут ли в Женеве решать, каким образом бороться с подобными группировками?
С.В.Лавров: Я думаю, что в это будет заключаться главная проблема. Хотя бы потому, что когда в июне 2012 г. принималось Женевское коммюнике, уже тогда было понятно, что наряду с сирийскими оппозиционерами, уходящими корнями в сирийскую почву и недовольными режимом по тем или иным причинам, в Сирии появляется все больше иностранных наемников, джихадистов, которые начинают воевать со всеми: и с режимом, и с его противниками, стараясь занять какие-то территории и там объявлять законы шариата. Это было весьма ограниченное по масштабам явление, не выдвигавшееся в качестве главной задачи, которая заключалось в том, чтобы прекратить кровопролитие и не дать сирийскому народу рухнуть в катастрофическую бездну с миллионами человеческих жизней, оказавшихся в гуманитарном кризисе и катастрофе и т.д.
Сейчас, после того как прошло полтора года с момента принятия Женевского коммюнике и чуть меньше года с выдвижения инициативы о созыве конференции, все больше наших собеседников, включая западных, в доверительных беседах откровенно говорят нам о том, что главной угрозой они уже считают не режим Б.Асада, как это до недавнего времени произносилось на публику, а угрозу захвата Сирии и других обширных территорий на Севере Африки и на Ближнем Востоке джихадистами и установления там порядков и власти террористического интернационала. Наверное, это сейчас самое главное. Не случайно, когда четыре месяца назад «восьмерка» собиралась на саммит в Лох-Эрне, в декларации в разделе по Сирии записан призыв всех лидеров «Группы восьми» к правительству и оппозиции объединиться и изгнать террористов с сирийской территории, также совместно бороться с ними. Причем, этот пассаж был включен в декларацию по инициативе хозяина саммита – Премьер-министра Великобритании Д.Кэмерона. Когда мы сейчас с нашими западными партнерами обсуждаем текущие дела, связанные с созывом конференции и ее повесткой дня, мы неизменно ставим эту проблему на первое место и говорим о том, что нужно сделать все, чтобы сколотить боеспособный альянс правительства и патриотической оппозиции против приезжих террористов, которые слетелись в Сирию со всего мира, как на лакомый кусок, чтобы реализовывать свои зловредные планы.
Кстати, статистика все больше свидетельствует о том, что «Джабхат ан-Нусра», «Исламское государство Ирака и Леванта» и другие группировки просто «собачатся» между собой. Между ними происходят стычки, захваты населенных пунктов. Например, где-то захватили деревню «Братья мусульмане», а другие джихадисты, которые не разделяют их радикализм, хотят установить там свои порядки. Само собой, происходят регулярные столкновения между джихадистами и правительством, между джихадистами и «Свободной сирийской армией». Таким образом, вызревают условия, когда все сирийские патриоты должны понять, что для них важнее: воевать на стороне тех, кто хочет превратить Сирию в халифат, или все-таки объединиться и вернуть своей родине тот образ, которым она славилась веками, а именно – многоконфессионального, многоэтнического, светского государства, в котором комфортно живется всем. Эта тема однозначно будет одной из главных на Женевской конференции.
Вопрос: На Украине ситуация развивается таким образом, что отказ правительства подписать протокол о намерениях с ЕС вылился в народные волнения и выступления оппозиции. Каким образом там могут развиваться события, и какова позиция России?
С.В.Лавров: Сама ситуация уже комментировалась неоднократно Президентом Российской Федерации В.В.Путиным и другими представителями нашего руководства. Она срежиссирована и готовилась давно. Вызывает изумление реакция на грани истерики на суверенное решение легитимных властей Украины. Что сделало правительство В.Ф.Януковича? Может быть, оно вышло из Договора о нераспространении ядерного оружия? Или заявило, что в нарушение своих обязательств создает ядерную бомбу? Или расстреляло кого-нибудь?
Правительство воспользовалось своей легитимной компетенцией, поскольку именно исполнительная власть принимает решение подписывать или не подписывать какие-либо международные договоры. Если правительство принимает решение о подписании, документ поступает в парламент на ратификацию. Там уже можно высказывать все свои претензии, задавать вопросы, поддерживать его или не поддерживать, протестовать и реагировать в конституционном, цивилизованном поле.
На абсолютно нормальное событие – объявление правительством, что подробное изучение данного соглашения наводит на мысль о том, что оно не очень выгодно Украине, они хотят еще подумать, отказываются сейчас подписывать и будут еще его изучать – следует такая оголтелая, другим словом и не назовешь, реакция. На улицу выходит демонстрация в таких масштабах и с такими ожесточенными лозунгами, как будто страна объявила войну некому миролюбивому государству вопреки воле украинского народа. Это не умещается в рамки нормального человеческого анализа. В том, что за этим стоят провокаторы, сомнений нет. То, что наши западные партнеры, видимо, потеряли чувство реального, вызывает у меня большую печаль.
Представьте себе, приехал бы я в Германию в разгар событий, когда там появилась новая партия евроскептиков, которая за несколько месяцев набрала достаточно серьезные рейтинги с лозунгами «хватит кормить Европу» и «Германии надо дистанцироваться от ЕС». Ходил бы я среди демонстрантов, которые поддерживают этих партийцев, выступающих за то, чтобы Германия изменила свое отношение к ЕС и обособилась бы от него. Как бы все это воспринималось? Думаю, там давно бы уже Европарламент, Парламентские Ассамблеи НАТО, Совета Европы и ОБСЕ, напринимали бы резолюций о том, как возмутительно, что русские вмешиваются во внутренние дела суверенной Германии. А как объяснить то, что происходит сейчас на Украине, когда руководители внешнеполитических ведомств, Верховный представитель Евросоюза приезжают и требуют от украинского народа сделать выбор в пользу присоединения к Ассоциации с ЕС?
Обратите внимание на разницу в позициях. Президент Российской Федерации В.В.Путин неоднократно говорил, что все должны уважать суверенитет украинского государства, и все мы должны будем уважать тот выбор, который сделает украинский народ. Западные европейцы же говорят: все обязаны уважать выбор украинского народа в пользу Европы. Т.е. выбор за украинцев уже сделан, всем остальным его нужно просто уважать. Это наводит на печальные размышления.
Как я уже сказал, 16 декабря с.г. министры иностранных дел Евросоюза соберутся на очередную ежемесячную встречу в Брюсселе. Так получилось, что мы давно договорились там же провести заседание Постоянного совета партнерства на уровне министров иностранных дел между Россией и ЕС. Мне будет интересно поговорить на эту тему с нашими коллегами, которые отстаивают принципы невмешательства во внутренние дела, уважения суверенных правительств и выступают за то, чтобы не проводить новых разделительных линий по типу: либо вы с ЕС, либо против него.
Мы неоднократно предлагали, и Президент В.В.Путин еще раз подтвердил (это зафиксировано в Концепции внешней политики Российской Федерации), спокойно коллективно выстраивать общее экономическое гуманитарное пространство от Лиссабона до Владивостока. Таможенный союз, который мы создали, – это отнюдь не попытка отгородиться от этой цели, а осознанная форма сотрудничества трех стран, нацеленная на то, чтобы повысить конкурентоспособность нашей промышленности, сельского хозяйства, банковской и финансовой сфер, сферы услуг в целом. Чтобы уже потом, будучи более конкурентоспособными, разговаривать на равных, на более выгодных условиях с тем же Евросоюзом о зоне свободной торговли. А не сейчас это делать, когда ЕС пытается навязать свою позицию так называемым странам Восточного партнерства, когда они не выдерживают конкуренции с подавляющим большинством европейских товаров. Но их завлекают в зону свободной торговли, получая рынки, которые будут немедленно заполнены более конкурентоспособной продукцией из Европы, убивая аналогичное производство в странах, которые подпишут соглашения об Ассоциации, создавая проблемы для России, т.к. с этими государствами у нас тоже нет таможенных границ. В этом вся подноготная.
Наши евросоюзовские партнеры волнуются, прежде всего, потому что уходит такая достаточно недорогостоящая, чтобы не сказать бесплатная прибавка к прибыли, особенно в условиях кризиса. Вторая причина – идеологическая заряженность. Те, кто мыслили категориями «либо-либо», и те, кто ставили во всем проекте Восточного партнерства главной задачей пусть даже искусственно, с применением шантажа, но оторвать наших соседей от России, увидели, что не так все просто.
Разговор у нас на эту тему будет обязательно, достаточно серьезный. Надеюсь, что мои партнеры к нему подойдут по-честному и не будут под какими-то предлогами от него уклоняться.
Вопрос: Открыта ли дверь Украине в Таможенный союз?
С.В.Лавров: Дверь в Таможенный союз открыта любому государству, которое будет готово подписаться под всеми документами, составляющими его основу, а затем и под документами, которые в дополнении к ТС составляют базу Единого экономического пространства. К маю следующего года должен быть подготовлен Договор о Евразийском экономическом союзе, который снимет все ограничения, устранит все изъятия и обеспечит полное беспрепятственное свободное передвижение товаров, капиталов, рабочей силы и услуг.
Вопрос: Ряд стран, которые даже не граничат с Россией, изъявили желание, по крайней мере, начать процесс приближения к ТС, а в перспективе – вступления в него. Значит ли это, что модель ТС стала симпатична во Вьетнаме, в Индии?
С.В.Лавров: Это большой рынок. Надо четко понимать, что ни Индия, ни Вьетнам, ни Турция о членстве в ТС не просили, заявлений не писали. Они предлагали начать переговоры о создании зоны свободной торговли, для чего общие границы не имеют никакого значения. И этому есть масса примеров. Переговоры о создании зоны свободной торговли между ТС и Вьетнамом уже начаты. Рассчитываем, что в случае успеха – а на это есть весьма неплохие шансы – они могут послужить моделью аналогичных переговоров о зоне свободной торговли между ТС и АСЕАН. Примерно то же время, что и с Вьетнамом идут переговоры о создании зоны свободной торговли между ТС и Новой Зеландией, а также ТС и Европейской Ассоциацией свободной торговли, куда входят западноевропейские страны (в частности, Швейцария, Норвегия), не являющиеся членами ЕС. Интерес есть, и он взаимный. У нас с большинством из тех, кто интересуется развитием таких отношений с ТС, взаимодополняемые экономики, за исключением некоторых видов товаров, но по ним необходимо согласовывать особые режимы. Думаю, это перспективное дело.
Вопрос: Недавно прошла информация о том, что Э.Сноудена хотят «выкрасть» из России. Мешает ли тот факт, что он получил убежище и находится в России, взаимоотношениям Москвы и Вашингтона?
С.В.Лавров: Нам не мешает. Не мы эту проблему создали. Не мы лишали Э.Сноудена паспорта – документа, необходимого для путешествий по миру. Не выбирали ему маршрут – он это делал сам. Не мы устраивали «страшилки» наподобие принудительной посадки самолета Президента Боливии Э.Моралеса.
Мы руководствовались, прежде всего, правовыми нормами, потому что у нас с США нет договора о выдаче и экстрадиции, хотя мы его многие годы американцам предлагали. Не скрою, в первую очередь для того, чтобы добиться экстрадиции персонажей, которые обвиняются в России в совершении тяжких преступлений, включая терроризм, которые нашли прибежище на территории США и которых нам не дают и не отдадут никогда.
Тем не менее, факт остается фактом – договора об экстрадиции у нас с американцами нет, поэтому правовых оснований не существует. Мы руководствовались этическими, гуманитарными соображениями: когда человек просит о временном убежище, вникнув в его ситуацию (а ему грозит суд, который едва ли будет праведным), приняли решение в полном соответствии с нормами международного гуманитарного права о предоставлении убежища.
Насколько это мешает американцам, не могу сказать. Порой складывается впечатление, что они этой ситуацией раздражены, раздувают ее до вселенских масштабов, не понимают наших внятных объяснений – правовых и гуманитарных. Не думаю, что в Белом доме или Госдепартаменте США, но, наверное, в каких-нибудь других подразделениях американской Администрации есть желающие нам «насолить» за это.
Вопрос: Прокомментируйте скандал, произошедший с российскими дипломатами, которых обвинили в незаконном оформлении медицинских страховок, получении средств на оплату родовспоможения по линии «Медикэйд». В МИДе это уже охарактеризовали как попытку Вашингтона создать еще один конфликт с Москвой.
С.В.Лавров: Мы с этим разбирались. Во-первых, утверждение о том, что все они не имеют на это права, поскольку они иностранцы, – неверно. В США есть законы, которые принимаются в разных штатах и которые допускают использование фондов «Медикэйд» иностранцами. Во-вторых, не полностью соответствуют истине утверждения о том, что по тем доходам, которые российские дипломаты получали, они не подпадали под категорию лиц, которым положено получать такие выплаты по линии «Медикэйд».
Мы специально изучили личные дела перечисленных коллег, и, как минимум, у некоторых из них на тот момент, когда они обращались за таким вспомоществованием, зарплата была на том уровне, который позволяет просить такое содействие со стороны американского фонда. Речь, конечно же, идет не обо всех сотрудниках, а об очень маленькой части. И было это около десяти лет назад – ведь американцы стали следить за этой темой с 2004 г. Это, кстати, тоже отдельный аспект ситуации, который их характеризует.
С тех пор зарплаты были повышены. Хотя в 2004 г. подавляющее большинство из тех, кто упомянут американцами, получали больше, чем они написали в заявках с просьбой оплатить родовспоможение. Это дисциплинарный проступок, за которым последуют и уже следуют дисциплинарные взыскания. Большинство из 49 лиц, о которых идет речь, уже давно уехали из США. 11 человек еще оставались на момент оглашения данной новости. Все они либо уже перебрались в Россию или скоро вернутся.
Еще раз повторю, это дисциплинарный проступок, поскольку, лукавя с оформлением заявок, приводя искаженные цифры для того, чтобы получить некие льготы, они нарушили нормы и правила страны пребывания, что дипломат делать не имеет права. Подчеркну еще раз – к ним применяются и будут применены дисциплинарные взыскания.
Возникает еще один вопрос. Если дипломаты оказываются замеченными в нарушениях норм поведения и законов страны пребывания, зачем ждать десять лет? Раскручивали эту тему с 2004 г. Возможно, хотели накопить побольше случаев, чтобы цифра была бы повнушительнее. Если бы они в 2004 г. сказали нам, что один сотрудник хочет получить то, что ему не положено, наверное, как-нибудь с этим сотрудником мы разобрались бы. Но они накопили почти полсотни человек, наверное, для того, чтобы это звучало громче. Ждали десять лет.
Дипломаты зарубежных стран, в том числе американские, достаточно регулярно допускают правонарушения в отношении российского законодательства. Мы не пытаемся делать из этого информационную бомбу, а сразу обращаемся в посольства и стремимся решить вопрос без каких-либо информационных поводов и нагнетания страстей. Думаю, что американцы должны были поступить так же в этой ситуации. Но они выбрали другой путь.
Другой аспект, который с этим связан. Может быть, ФБР и спецслужбы, которые этим занимаются, не вполне знакомы с Венскими конвенциями о дипломатическом иммунитете, иммунитете дипломатической собственности и дипломатических агентов – так по Конвенции называют дипломатов, которые обладают иммунитетом, в том числе, правом на защиту частной жизни, переписки, собственности и т.д. В данном случае, все банковские счета подвергались полной проверке, были открыты для доступа спецслужб. Не знаем, были ли судебные решения, которые позволяли подобные действия спецслужб. Даже если они и были, не знаю, доводила ли Администрация США до судов информацию о том, что у дипломатов есть права, иммунитет и неприкосновенность. Госдепартамент США точно должен был знать про права и обязанности, вытекающие из Венских конвенций. Мы говорим на эту тему с нашими коллегами.
Я ссылаюсь на этическо-правовые аспекты действий американских партнеров не для того, чтобы оправдать наших сотрудников. Те, кто сознательно шел на подлог, допускали нарушения норм поведения за рубежом, их никто не отменял. Необходимо уважать законы страны пребывания. Нельзя предоставлять заведомо недостоверную информацию.
Подходя к этой теме комплексно, нельзя не учесть и не отметить человеческий бытовой аспект - дорого рожать за границей. Хотя в России есть частные клиники, где не дешевле. Каждому российскому человеку, включая дипломата, гарантируется бесплатная услуга по родовспоможению. Для этого в тот период, о котором идет речь, необходимо было ехать в Россию и рожать в Москве или в другом городе, откуда человек родом. Если человек работает далеко, возникали дополнительные сложности, потому что надо было делать выбор: либо на первых месяцах беременности покидать семью, которая работает за границей (ехать к маме, если родители живы, или как-то иначе устраиваться дома и рожать), либо ждать до последнего, чтобы быть вместе с семьей, и лететь уже впритык, но это сопряжено с рисками для рождения ребенка. Опять же это не оправдание того, что они сделали, – это объяснение тех мыслей, которые возникали у семей, решившихся на такой шаг.
Мы прекрасно понимаем эту проблему. К нам с пониманием и с поддержкой отнеслось российское руководство. По инициативе Президента В.В.Путина Государственная Дума приняла Закон об особенностях прохождения федеральной государственной гражданской службы в системе МИД России от 9 июля 2010 г., в соответствии с которым уже два года родовспоможение сотрудникам РЗУ на месте в стране пребывания оплачивает российское государство. Рассчитываю, что те «скелеты», которые с 2004 г. копили наши заокеанские коллеги, больше не понадобятся, и мы будем дальше делать все, чтобы наши люди, работая за границей, не думали о каких-то «лазейках» в обход законодательства, а полагались на свое государство.
Текст интервью был размещен на сайте МИД России.
Читать полностью: http://rus.ruvr.ru/news/2013_12_14/Intervju-glavi-MID-RF-Sergeja-Lavrova-telekanalu-Rossija-24-9021/
