Темная сторона Майдана

Об этом сообщает пресс-служба МВД.

Согласно этому сообщению, 16 декабря примерно в 12.20 оперативная часть Шевченковского райуправления внутренних дел Киева получила сигнал от представителя КГГА, отвечающего за предоставление услуг общественного питания и торговли.

Она заявила, что около 20 человек в масках во главе с "заместителем коменданта КГГА" сломали двери в склад мэрии и вынесли оттуда столовые приборы (тарелки, чашки, бокалы, вилки, ложки) и кухонную технику (микроволновые печи, фритюрницы, электрочайники).

По словам женщины, которая пыталась остановить грабителей, экспроприаторы ей сообщили, "что все вещи уже пребывают на их балансе, то есть принадлежат им. После этого неизвестные выгнали женщину из помещения столовой", - говорится в пресс-релизе милиции.

В данный момент милиция устанавливает список похищенных вещей.

Согласно сообщению правоохранителей, действия "евроинтеграторов" квалифицируются по ст. 185 Уголовного кодекса Украины (кража) и влечет за собой ответственность вплоть до 12 лет лишения свободы с конфискацией имущества.

Спершу йому погрожували (в т.ч. сільський голова), а коли він поїхав на антиМайдан хату підпалили.

До речі село Березів по сусідству з селом в якому "проповідує" тепер "знаменитий" священник-екстреміст Михайло Арсенич.

Випадковість? Ні в якому разі!

Посіяні зерна ненависті сходять. Не важко уявити майбутнє Галичини, коли до влади, борони Боже, прийде ВО "Свобода" чи їм подібна партія.

Перевод:

На Галичине появились первые жертвы националистической евровакханалии.

В селе Березив, сожгли дом активисту Партии регионов Ярославу Геник.
Сначала ему угрожали (в т.ч. сельский голова), а когда он уехал на антиМайдан дом подожгли.

Кстати село Березив по соседству с селом в котором "проповедует" теперь "знаменитый" священник-экстремист Михаил Арсенич.

Случайность? Ни в коем случае!

Посеянные зерна ненависти всходят. Не трудно представить будущее Галичины, когда к власти, не дай Бог, придет ВО "Свобода" или им подобная партия.

В чем причина современных революций? Почему одни страны могут жить в революционной ситуации десятилетиями, а другие взрываются при отсутствии очевидных предпосылок? Американский социолог и политолог, директор Центра глобального управления в Школе государственного управления им. Джорджа Мейсона Джек Голдстоун создал собственную теорию революции четвертого поколения. Ученый убежден, что ключевую роль в стабильности государств играет демографический фактор.

Роль демографии в политике станет темой одной из секций Гайдаровского форума «Россия и мир: устойчивое развитие», который пройдет в Москве с 15 по 18 января 2014 года.

— В соответствии с вашей теорией, один из ключевых факторов, который сегодня может сформировать революционную ситуацию, — «Youth Hump» (на русский можно перевести как «молодежный бугор», или «юность в дурном настроении», далее — МБ. — «Газета.Ru»). Расскажите о нем подробнее.

— МБ — определенное состояние, которое приходится на продолжительный период высокой рождаемости при низкой детской смертности. Вдруг много молодых людей выживают и становятся взрослыми. Об этом можно думать как о волне или приливе, когда новое поколение прибывает в течение нескольких десятилетий или даже поколений. Как волна разбивается о берег, эти поколения раз за разом врезаются в институциональные структуры общества. Резко и непрерывно увеличивается количество людей, которые идут в детсады, школы, институты, ищут работу. Они встречаются друг с другом, создают собственные сообщества и молодежные организации, участвуют в политических или социальных движениях.

В начале этого процесса результатом часто становится значительный экономический рост, и общество, как кажется, начинает интенсивно прогрессировать, что создает впечатление благополучия. Проблемы приходят, когда количество молодых людей продолжает увеличиваться так долго, что они начинают переполнять экономику и возникают проблемы с занятостью.

Но для возникновения МБ необходим весь комплекс факторов. В Южной Европе, например, есть молодые образованные люди, которые испытывают проблемы с работой, но нет переполнения — их мало, поэтому они живут дома, они несчастливы, но не революционны.

Но в тех случаях, когда количество молодежи достигает критической массы, с которой не справляются социальные институты государства, люди уже не сидят дома — они выходят на улицы.

У них нет других путей, кроме как объединяться друг с другом вокруг общих проблем. Критическая масса образованных и безработных фокусируется вокруг них самих. И именно из них начинают формироваться организации, требующие перемен.
МБ традиционно приводит к выражению политического неудовлетворения и недовольства. Если правительство своевременно на это реагирует, итогом становятся политические реформы.
Если государство не видит необходимости в таких реформах или сопротивляется им, поднимается молодая когорта, которая начинает протестовать и втягивает в свой протест все остальное общество.

— Ваша Школа свое время стала одним из немногих институтов, спрогнозировавших «арабскую весну». Скажите, где сейчас, на ваш взгляд, возможно возникновение революции?

— Это авторитарные государства, в которых есть МБ, — в основном регионы и страны Африки, Ближнего Востока и Центрально-Южной Азии. Мы прогнозировали проблемы в Таиланде, они там уже начались. Дальше будут Пакистан, Саудовская Аравия, Уганда, Нигерия.

— Но Пакистан и Саудовская Аравия — страны с очень сильным религиозным компонентом. Разве он не станет сдерживающим фактором для революции?

— Правительство этих стран использует религию, чтобы удерживать власть, уже достаточно долго. Но если люди видят, что их жизни становятся хуже в сравнении с другими странами, с которыми они конкурируют, тогда одной религии будет недостаточно. Когда люди в Саудовской Аравии увидят позитивные изменения в другой стране, ситуация в стране неизбежно станет гораздо напряженнее, а уровень агрессии значительно возрастет. Сейчас у них перед глазами то, что происходит в Сирии и Египте, поэтому, конечно, они думают в первую очередь не про революционные, а про мирные изменения. А в Пакистане смотрят на Индию и Иран.

Прогресс в Индии делает молодых людей в Пакистане гораздо менее терпимыми и устойчивыми.

Сейчас политическая система в Пакистане стала более демократичной — там начал работать новый кабмин, люди надеются, что новое правительство принесет изменения и будет менее жестоким. Если правительство не принесет ожидаемых изменений, то у Пакистана уже очень скоро будут большие проблемы с молодежью.

— В России есть один регион, ситуация в котором полностью подходит под ваше определение МБ, — на протяжении нескольких поколений рождаемость значительно превышает смертность, при этом есть острый дефицит рабочих мест и идея, объединяющая недовольную молодежь в сообщества, — это Северный Кавказ. Но почему там не происходит взрыва?

— Северный Кавказ уже взорвался, причем довольно давно. Речь идет не только о Чечне — это и Дагестан, и отколовшиеся от Грузии республики.

Эта проблема никуда не уходит, она пульсирует, становясь более или менее острой.
Многие молодые люди на Северном Кавказе принимают ислам как способ изменить свои жизни к лучшему. В результате думают о себе уже больше как о мусульманах, чем как о жителях России, или даже как о чеченцах или дагестанцах, например. Они формируют собственное сообщество, и идентификатор этого сообщества — ислам.

Наша лаборатория изучает Северный Кавказ (Голдстоун — глава лаборатории политической демографии РАНХиГС. — «Газета.Ru») — это область нашего особого научного интереса. Следующей весной у нас будет конференция, на которой мы будем обсуждать проблемы этого региона. Это очень сложная область, потому что она находится под одновременным влиянием Ближнего Востока, Европы и России.

— Скажите, а какой вы видите ситуацию в России в целом? Насколько ее можно считать тревожной?

— Россию опасно предсказывать — ее будущее все время убегает от наших прогнозов. Но текущие тренды, честно говоря, нехорошие.

В краткосрочной перспективе у России есть несколько обстоятельств, влияющих на ситуацию. Это как с пловцом — он может плыть, если у него к ногам не привязаны камни. У России таких камней как минимум два. Один — демография: слишком низкая рождаемость и слишком высокая смертность. Другой — политическая система: она очень сильная и очень жесткая при медленном экономическом росте.

Есть другие негативные предпосылки, но они актуальны не только для России. У многих стран есть большая проблема, связанная со старением населения. Государства тратят много денег на пожилых, и это усложняет жизнь молодым.

А вообще, будущее России, как и любой другой страны, впрочем, зависит от того, как много будет успешных мест для того, чтобы заводить семьи, рожать детей, покупать дома и нормально работать. Чтобы период уверенности в будущем простирался хотя бы до конца 20–30-х годов.