На фоне нового прозападного украинского «майдана» совершенно был упущен из виду тот факт, что соглашения о сотрудничестве с ЕС подписали две другие постсоветские республики — Молдавия и Грузия. И если с последней все более-менее понятно, то в Молдавии не всё так просто. Неужели «маре униря», о котором долго говорили унионисты, свершится под эгидой Брюсселя? Кишинев после долгого перерыва возвращается к внешнеполитическому курсу, взятому в начале 90-х годов? И что же делать Приднестровью — пускай и суверенной республике, но, тем не менее, объединенной культурными, экономическими и родственными связями с Правобережьем?

Румынская колония

Ни для кого не секрет, что Европейский Союз служит инструментом для восточноевропейских ирредентистов. Будапешт уже объявил о воссоединении почти всех венгров в составе единой державы, а ведь и правда: будь ты хоть словацким, хоть румынским венгром, границ с Венгрией для тебя не существует, да и права у всех равны. Вот и Румыния идет по стопам своего западного соседа: тихой сапой молдавский альянс либералов сделал ее колонией свою родную страну. Да и можно ли считать Молдавию родиной для Лупу, Гимпу, Филата и им подобных? Практически все высшее руководство республики уже давно называют себя румынами и по паспорту таковыми являются. Судьи Конституционного суда Молдавии, который 5 декабря признал государственным языком страны румынский, все до последнего имеют румынское гражданство. Пожалуй, случай Молдавии беспрецедентен, и в мировой истории трудно отыскать примеры, когда государством управляли бы исключительно иностранцы. Такая модель власти больше похожа на оккупационный режим. Правда, пока что в Конституции указано, что государственным языком страны является молдавский, а не румынский. Но, кажется, эта маленькая проблемка будет очень быстро решена с учетом того, насколько стремительно развиваются события.

В знак согласия с «правильным курсом» альянса в Кишинев прибыли тысячи демонстрантов с флагами Евросоюза и Румынии. Правда, либералы предпочли умолчать о том, что собирали они этих людей насильно, по несколько с каждого села. В ответ коммунистическая партия, возглавляемая бывшим президентом Молдавии Владимиром Ворониным, организовала свой митинг, кстати, более многочисленный, чем про-западный. К счастью, демонстрации и контр-демонстрации в Молдавии не обернулись такими масштабными погромами, как на Украине.

Поддержать евролибералов прибыл и Джон Керри — очередной «посланник мира» из Белого дома. Планировалось, что Керри в это время должен был находиться в Киеве; но, пытаясь уязвить отказавшегося от сотрудничества с ЕС Виктора Януковича, американский дипломат резко изменил свой маршрут и отбыл в более сговорчивый Кишинев. Встреча Керри с молдавскими либералами носила скорее символический характер, от обсуждения серьезных вопросов стороны воздержались. Однако сильная Румыния выгодна США, в первую очередь, в связи с тем, чтобы предотвратить восстановление позиций России на Балканском полуострове и в Восточном Средиземноморье.

Приднестровский вопрос

Между тем, Приднестровье и Гагаузия опасаются нового всплеска румынского национализма. Летом нынешнего года в небе над Тирасполем впервые были замечены молдавские беспилотники — последний раз молдавские ВВС проводили воздушную разведку над территорией ПМР еще в начале 90-х, так что полгода назад нарушение спокойствия стало знаковым событием. Одновременно Кишинев фактически позволил Бухаресту вводить в Молдавию румынский спецназ. Можно себе представить, с какой целью это было сделано, с учетом того, что частями Молдавии юридически считаются Приднестровье с Гагаузией.

ПМР, несмотря на свой многонациональный состав, традиционно ориентирована на дружбу с Россией. Союз с Украиной — не вариант: в 2006 году около 60 тысяч украинских граждан, проживающих на правобережье Днестра, оказались в блокаде по инициативе своего же украинского правительства. Так что двуличие Киева, его непонимание обстановки в Молдавии и нежелание играть роль миротворца сами собой отделяют Приднестровье от Украины и превращают его в эксклав России — этакий южный Калининград.

Впрочем, Тирасполь и рад: глава Приднестровья Евгений Шевчук решил ввести в стране российские законы, таким образом сделав ПМР участником Таможенного союза. По мнению Шевчука, это защитит Приднестровье от влияния Европейского союза и Румынии. Впрочем, такие действия принесут и экономические выгоды: приднестровские предприниматели, а также крупнейшая в стране корпорация «Шериф» ориентированы на Россию и Украину. Создание непроницаемого таможенного барьера на восточных границах Молдавии привело бы к крушению и без того слабой приднестровской экономики.
Между тем, в Гагаузии к проблеме Таможенного союза относятся более взвешенно. Торговые войны России и Молдавии больно ударили по гагаузским аграриям — не только по виноделам, но и производителям другой сельскохозяйственной продукции. Несмотря на большие урожаи последних лет, закрытие российского рынка вынудило многих гагаузских фермеров работать не ради прибыли, а ради выживания. Спасти экономику Гагаузии смогли только турецкие инвестиции: к сожалению, Кремль действует слишком неаккуратно и вредит своим потенциальным союзникам, из-за чего время от времени теряет инициативу во внешней политике. Теперь по вине Москвы возможность сотрудничества с Турцией, Северным Кипром и Азербайджаном в последнее время привлекает православную Гагаузию больше, чем вступление в Таможенный союз России. То же можно сказать и о болгарах, компактно проживающих на юге Молдавии: болгарская община тоже пострадала от российских санкций, и ждет поддержки со стороны Софии, то есть из Европейского союза. А ведь до последних лет болгары и гагаузы были лучшей опорой России в Молдавии — даже более надежной, чем Приднестровье при Игоре Смирнове. Впрочем, если бы Кишинев захотел присоединиться к Таможенному союзу, весь юг Молдавии единым фронтом поддержал бы такую инициативу.

То же можно сказать и о севере, в том числе о Бельцах — втором по величине городе республики. Там русские составляют большинство, и хотя в годы войны они не брались за оружие, но Россию всегда горячо поддерживали.

Говоря о Молдавии, следует учитывать и еще один нюанс: большинство населения считают себя молдаванами, и выступают против присоединения к Румынии. Ситуация в Молдавии не стала похожей на ситуацию в странах Прибалтики потому, что сама нация в 1989-1991 годах оказалась расколота на три части. Первая — русские, украинцы, гагаузы, болгары, так называемые молдаване-«шантисты» — выступала за сохранение многонационального государства. Вторая — сторонники молдавского национализма — стояла на позициях сохранения суверенной Молдавии, независимой как от России, так и от Румынии. Наконец, третья часть — так называемые унионисты — отрицала существование молдавского народа и выступала за присоединение Бессарабии к Румынии. Все три течения настроены враждебно по отношению друг к другу; и только это спасло русских и украинцев от присвоения им статуса «неграждан». Плюс ко всему большую роль сыграла муниципальная революция на левобережье, больше известная как Приднестровский конфликт: как ни крути, а межнациональным противостоянием события в Молдавии трудно назвать, ведь молдаване шли войною против молдаван, в то время как в Кишиневе и Бельцах с преобладающим русским населением боев не было.

Таким образом, у России есть все шансы сохранить Молдавию в своей сфере влияния. Жители Приднестровья, Гагаузии, юга и севера республики поддерживают Москву. За Румынию — только гомогенный по национальному составу центр. Родственные связи молдаван левобережья с жителями Приднестровья, Украины и России служат гарантом того, что как минимум в течение жизни еще одного поколения народ Молдавии сохранит лояльность России. Другое дело, что власть в стране захвачена гражданами Румынии, начиная от президента и заканчивая Конституционным судом.

Почему нам неинтересен «ключ» от Балкан и Средиземноморья?

И это, кстати, является частью стратегии по выдавливанию Москвы из Восточной Европы. Ведь, как известно, «Дунай — врата Европы», и тот, кто контролирует низовья этой реки, тому принадлежат ключи от Малой Азии, Кавказа и Ближнего Востока. Нынешний конфликт в Молдавии следует рассматривать в связке с проектами Nabucco и «Южный поток», а также поставками сжиженного газа из монархий Залива в порты Болгарии и Румынии. Не надо забывать и о транспортировке по Дунаю продукции российских предприятий тяжелой промышленности. Не зря Турция проявляет повышенный интерес к Гагаузии, пытаясь опередить Россию, а Румыния препятствует строительству Украиной судоходных каналов, готовых к круглосуточному непрерывному прохождению грузовых судов сразу в двух направлениях. Мы говорим о дружбе с Сербией — но как с ней дружить, если путь на Балканы, пролегающий через Молдавию, закрыт?

Обладание только Новороссийском и Севастополем — не гарант защищенности российских интересов в Черном море и Восточном Средиземноморье. Чтобы по настоящему утвердиться в Восточной Европе и на Ближнем Востоке, нам надо обязательно овладеть Молдавией и дельтой Дуная, и только тогда у нас получится диктовать свои правила войны и торговли на Кавказе и в Турции. А чтобы достигнуть этой цели, надо полагаться не только на Приднестровье, но и на Молдавию — ее граждане слишком устали от непрерывного политического кризиса, который длится с 2009 года, и не хотят отдавать свою страну Бухаресту, памятуя о кровавых Хотинском, Бендерском и Татарбунарском восстаниях, о нашествии 1941-1944 годов, о попытке реванша в 1989-1992 годах. В последний раз кровопролитие удалось остановить знаменитому генералу Александру Лебедю — наверное, самому почитаемому на обоих берегах Днестра человеку современности. К сожалению, в случае агрессии сейчас за Приднестровье заступятся только на словах, а про остальную Молдавию и вовсе забудут. Ведь нам Бессарабия почему-то стала неинтересна, хотя все должно быть с точностью до наоборот, и народное недовольство в Молдавии только соблаговолит восстановлению наших позиций в этой стране.