Сокращение социальных программ и государственных инвестиций приводит к росту фашизма

©  AFP 2013 Gabriel Bouys

Американская политическая система в нынешнем своем состоянии, конечно, выглядит скверно, но посмотрите на то, что происходит за Атлантическим океаном. На континенте в ответ на продолжающуюся политику экономики и неспособность властей справиться с вызванной ей безработицей поднимается ядовитая волна правых, неофашистских партий.

Если сторонники экономии добьются своего, США могут начать двигаться в том же направлении. Европа – пример того, что происходит, когда респектабельные партии и справа, и слева неспособны облегчить народу жизнь. Экстремисты пользуются возможностью укрепить свои позиции, и ситуация быстро катится под откос.

Объединение европейских стран в Евросоюз должно было покончить с воинствующими националистическими движениями. Членов ЕС должно было ждать экономическое процветание. Однако теперь в таких странах, как Греция и Испания, в политике наступила раздробленность, а экономика ушла в пике.

Создатели евро чем-то напоминали родителей, организующих договорный брак. Они знали, что сводят вместе страны с очень разными экономиками и очень разными политическими культурами. Однако они надеялись, что со временем партнеры приспособятся друг к другу, и между ними возникнет прочная связь.

Европейский Союз делал ставку на тройственную конвергенцию – конвергенцию экономики, политики и народов. Когда создавался евро, много говорилось о том, что рост торговли и инвестиций в еврозоне создаст по-настоящему единую европейскую экономику, в которой и уровни производства, и уровни потребления в разных странах будут постепенно сближаться.

Также утверждалось — возможно, это было только надеждой, — что евро обеспечит политическое единство. Если европейцы будут использовать одни и те же банкноты и монеты, они поймут, как много у них общего, выработают общую идентичность и углубят свой политический союз. Создатели единой валюты также надеялись на сближение взглядов элиты и общественного мнения. Они знали, что в ряде ключевых стран, в особенности в Германии, общество не разделяло энтузиазма элиты в отношении евро. Но они рассчитывали, что со временем ситуация изменится.

И тут вмешалась реальность. Сначала люди рассматривали большинство исходящих из Брюсселя распоряжений и предписаний как мелкую помеху, временами несколько портящую жизнь. Нормы, определяющие, какие жиры могут содержаться в шоколаде, казались поводом для насмешек, а не для волнений. Европейская комиссия выглядела чем-то далеким и не имеющим отношения к повседневному существованию большинства граждан европейских стран. Однако великая рецессия 2008-го года все изменила. В европейских органах восторжествовал пагубный курс на экономию. От Греции, Португалии, Испании, Ирландии и так далее начали требовать сокращения бюджетных расходов. Последствия оказались ужасными.

На политическом уровне вводом в действие пакта о стабилизации еврозоны занимаются в основном бюрократические назначенцы —так называемые «тройки», ключевую роль в которых играют представители МВФ и Европейского центрального банка, то есть институтов, лишенных всякой демократической легитимности. Они устанавливают «бюджетные правила», исходя из произвольных цифр, не обоснованных ни теоретически, ни практически.

Вот хороший пример. Как недавно стало известно, пресловутое «правило», предписывающее, что дефицит бюджета не должен превышать 3% от ВВП, на которое молились и левые, и правые правительства, было просто придумано одним из высокопоставленных чиновников из правительства французского экс-президента Франсуа Миттерана (François Mitterrand). О его истоках этот чиновник рассказал так:

«Порог в 3% мы установили меньше, чем за час – рассчитали его на коленке, без всяких теоретических рассуждений. Миттерану требовалась простая норма, которую он мог бы использовать в спорах с министрами, когда те приходили к нему просить денег… Нам нужно было что-то несложное. Почему именно 3%? Это было хорошее число, прошедшее проверку временем, и чем-то напоминающее о Троице».

Итак, высокопоставленные назначенцы-бюрократы в Брюсселе берут из воздуха волшебные цифры, а затем политики с опорой на эти цифры призывают другие страны сокращать пособия, зарплаты, рабочие места и так далее. Что в результате? В Афинах, Мадриде и Риме люди уже начали гибнуть в ходе беспорядков. Во Франции недовольные избиратели обеспечили Марин Ле Пен (Marine Le Pen) неожиданный успех на президентских выборах, на которые она выдвигалась от Национального фронта. Если ее фамилия покажется вам знакомой, это неудивительно, ведь перед нами пример наследственного фашизма. Она младшая дочь французского политика Жана-Мари Ле Пена (Jean-Marie Le Pen), бывшего президента Национального фронта и нынешнего почетного председателя этой партии. В прошлом году она получила 18% голосов в первом туре президентских выборов, заняв третье место после победившего Франсуа Олланда (François Hollande) и его предшественника Николя Саркози (Nicolas Sarkozy).

Выступающие против Европейского Союза партии того же типа, что и партия Ле Пен, сейчас на подъеме во многих странах континентальной Европы. И усиливаются они именно из-за того, что основные партии продолжают откровенно игнорировать те масштабные социальные бедствия, которые они устраивают собственным потенциальным избирателям. Как недавно сообщила New York Times, ультраправые быстро набирают политический вес:

«Во Франции, по данным одного из последних опросов, самой популярной из партий, оказался ультраправый “Национальный фронт”. В других странах — Австрии, Британии, Болгарии, Чехии, Финляндии и Нидерландах — также усиливаются неожиданно вышедшие на первый план деструктивные политические организации».

Сейчас европейские лидеры говорят о переходе к полноценному политическому союзу («Соединенным Штатам Европы»), но при этом они не отказываются от культуры экономии, которая усиливает господствующие социальные стрессы и подставляет политический мейнстрим под удар популистов.

Между тем, время играет против европейских властей. Уровень частной задолженности по-прежнему очень высок, и политиков начинает тревожить возможность полноценного дефлирования долга в духе Великой депрессии, которое породит очередное потерянное десятилетие. Именно чтобы противостоять этому, ЕЦБ недавно понизил процентные ставки, однако для достижения реального эффекта, вероятно, потребовалось бы вести бюджетную политику, предотвращающую падение доходов и поддерживающую стандарты жизни.

Это главная причина того, почему в Америке нет аналогичного подъема фашизма. Пока еще у нас есть такие общественные институты, такие как социальное обеспечение и Medicare. Они были созданы во времена «Нового курса» и «Великого общества», и – в общем и целом – исключительно хорошо работают. К несчастью, Европа, по-видимому, решила двигаться в противоположном направлении, оживляя по пути старые исторические конфликты и вражду. Нас это тоже может ждать, если мы выберем такую же дорогу, и тогда «Движение чаепития» покажется нам таким же безобидным, как обычное чаепитие.