В начале ноября исполняется ровно год с того момента, как Сергей Шойгу был назначен министром обороны России. Снятие с этой должности Анатолия Сердюкова всю прошлую осень было предметом политологических и даже конспирологических споров, а сама деятельность бывшего министра — предметом уголовного расследования и пари — посадят или нет?
Сегодня, когда ответ на этот вопрос почти известен, впору сказать главное — в самом министерстве за прошедший год произошло так много событий и перемен, что реальная ситуация в российской армии окончательно вытеснила из новостных лент статистику ювелирных украшений Евгении Васильевой и ее покровителей. Согласитесь, история «Васильевой и Со» важна с точки зрения понимания конфигурации взаимоотношений в коридорах власти, но эта история неминуемо останется в прошлом. Российская армия — понятие вечное, как бы кому-то и не хотелось думать иначе. Так что же происходит в войсках, что изменилось с приходом на Знаменку нового руководства?
Образно говоря, Сергея Шойгу и его команду «призвали» в армию осенью прошлого года по двум причинам. Аппаратный вес и авторитет министра был довольно высок и Кремль был уверен в том, что Шойгу удастся найти общий язык с армейским генералитетом, наладить взаимодействие органов управления и совместными усилиями подготовить стратегию развития российских Вооруженных Сил. То есть сделать ровно то, что его предшественник не делал вовсе. Вторая причина — Сергей Шойгу свое теперь уже бывшее ведомство выстроил «с нуля», и если уже кому-то поручать исправлять ситуацию в армии, то кому же еще? Сейчас уже не секрет, что у Кремля иных кандидатур и не было.
Первый год службы «команды Сергея Шойгу» был ознаменован непрерывными учениями, направленными на установление истинного состояния боеготовности российской армии, социальными и экономическими новациями и структурной перестройкой Минобороны. Так, были созданы принципиально новые военные соединения и структуры — например, приняты решения о создании Национального Центра управления обороной государства и Сил специальных операций. Были и воссозданы упраздненные ранее структуры, без которых невозможно было решать поставленные руководством страны задачи, например, — Главное управление боевой подготовки. В 2013 году была также сформирована Средиземноморская эскадра ВМФ России, что в контексте растущей напряженности «сирийского конфликта» стало событием не просто военным, но и политическим.
Важным структурным решением нужно признать построение внутри Минобороны военной «вертикали власти», и синхронизация системы управления региональными институтами Минобороны. Административные инициативы Шойгу нашли поддержку Генштаба, а решение о создании Сил специальных операций как единого центра по управлению российскими спецподразделениями — поддержали в ГРУ.
Вектор развития армии, наконец, сформулирован, более того — он подчинен логике и здравому смыслу. На основе анализа рисков и потенциальных угроз стране, подготовлен План развития Минобороны до 2020 года, в котором сделана попытка положить конец принятию хаотичных решений и привести их в систему с четкой и понятной мотивацией и системой взаимодействия всех родов войск.
С учетом того, что происходило в Минобороны до прихода Шойгу, от нового руководства ждали и принятия антикоррупционных мер. Можно сказать, что с них и началась работа новой команды. Это и реформирование скандально известного «Оборонсервиса», изменение стандартов в военном строительстве, и шаги по декоммерциализации армейских институтов. Шойгу выступил за то, чтобы у Минобороны забрали функции ценообразования; а также настоял на передаче полномочий по реализации непрофильного имущества военного ведомства специализированной организации, и передаче оборонным госкорпорациям функций по среднему и капитальному ремонту военной техники вместе с ремонтными заводами. Помогут ли эти шаги выбить финансовую почву из-под ног потенциальных коррупционеров, покажет время, но шаги эти сделаны именно для этого.
Сегодня же в военном ведомстве идет активная инвентаризация с целью выявления злоупотреблений и выстраивания моделей дальнейшей эксплуатации военного имущества. Очевидно, что Шойгу хочет превратить Вооруженные Силы именно в армию, избавившись от ярлыка коммерческой структуры, торгующей землями и офисами.
Что касается собственно армии, что в течение года было сделано несколько конкретных шагов в области т.н. «гуманизации военной службы» — от отмены портянок и оснащения казарм душевыми кабинами до закупки в в/ч стиральных машин и организации питания военнослужащих по принципу «шведского стола». Были сформулированы основные принципы социальной политики, направленные на повышение материального и финансового благополучия офицерского, сержантского и солдатского составов. Одно только решение о «единовременных денежных выплатах», подготовленное в Минобороны, может, наконец, решить проблему очередей на жилье.
В этом году новой команде пришлось «разгребать завалы» и в сфере Гособоронзаказа. Здесь, помимо разных инициатив, одним из важнейших нововведений Шойгу стали т.н. сквозные контракты на покупку вооружений (контракты, заключенные на весь жизненный цикл техники — от покупки до ее утилизации). Это нововведение потребует от российского оборонно-промышленного комплекса больших усилий, но зато значительно снижаются риски невыполнения самого Гособоронзаказа, так как новый формат контракта дает бюджетные гарантии производителям на весь цикл.
А такие шаги, как возвращение суворовцев и нахимовцев на Парад Победы, воссоздание Таманской и Кантемировской дивизий, возвращение исторических названий военным ВУЗам, по мнению руководства министерства, позволит укрепить воинские традиции, за последнее десятилетие изрядно подзабытые в армии.
Впрочем, главное, что уже удалось сделать, это — вернуть самоуважение офицерам, вернуть ранее уволенных профессионалов и специалистов, остановить развал гособоронзаказа и деморализацию личного состава Вооруженных сил России. Конечно, не один Шойгу трудился над решением этих проблем, но, совершенно очевидно, что ему пришлось использовать весь свой авторитет и политический вес для того, чтобы сформулировать вектор движения вперед.
Еще в январе 2013 года он был изложен в представленном Президенту «Плане обороны России». В этом программном документе были сформулированы конкретные угрозы и выявлены риски, с которыми может столкнуться Россия, как в ближайшем, так и в отдаленном будущем. Документ учитывает и такие аспекты, как реализация Государственной программы вооружений. Впрочем, понятно, что план будет подвергаться изменениям и корректировке по результатам анализа событий, а также по результатам перманентных проверок боеготовности Вооруженных сил. В частности, в документе могут появиться изменения, касающиеся перегруппировки войск на большие расстояния, обороны границ в Сибири и на Дальнем Востоке и т.д. Корректировки будут. Армия далека от идеала, и работы в Минобороны — непочатый край. Сегодня очень важно не останавливаться, двигаться вперед. Тот кредит доверия, который есть у Шойгу в армии, очевидно, позволяет не снижать темпа перемен.
Впереди — второй год «службы». В отличие от бытующего мнения о том, что второй год якобы проще первого, возражу — выше ответственность, выше требования. И самое главное, судя по всему — команда Шойгу «на дембель» пока не собирается.
P.S: 30 октября в президентском зале РАИ-Новости состоялась презентация нового доклада ЦПИ: «Сергей Шойгу: год на посту министра обороны РФ. Итоги деятельности». Доклад доступен на сайте Центра.
Опубликовано: Блог Алексея Мухина
Источник: odnako.org.
Рейтинг публикации:
|
