В пригороде Токио, на территории военной базы Кэмп Асака, состоялся ежегодный военный парад. В принципе, любой военный парад — это демонстрация чего-либо: военной мощи, выучки солдат, новинок военной техники. Данный парад тоже продемонстрировал нечто новое. Вернее, не сам парад, а речь премьер-министра Японии, который проводил смотр войск. Синдзо Абэ выступил перед военными и зрителями, сообщив, что правительство Японии изучает возможность внесения изменений в конституцию. И это изменение напрямую касается японских вооружённых сил.

Речь идёт о 9-й статье конституции, которая провозглашает отказ японского государства от войны, как способа разрешения международных споров. 9-я статья запрещает японским вооружённым силам (Силам самообороны Японии) действовать за пределами японской территории. Формально они до сих пор считаются особым видом полицейских сил, хотя в 2007 году Управление национальной обороны (УНО) Японии уже было официально преобразовано в министерство. А один из мощнейших в регионе японский военный флот (50 боевых надводных кораблей и 18 подводных лодок) считается чем-то вроде береговой охраны — защиты от браконьеров и контрабандистов.

В общем-то, всем давно понятно, что 9-я статья — фикция. Но до последнего времени она не мешала японцам строить мощные и современные вооружённые силы. И даже использовать их совместно с США и НАТО. Так в Афганистане японский военный контингент формально проходил обучение борьбе с террористами (под руководством опытных в этом деле наставников). А в Ираке — вообще занимался «гуманитарным восстановлением». А теперь, вдруг, 9-я статья стала мешать. Почему?

Пока сохраняется 9-я статья конституции, японские вооружённые силы не могут на законных основаниях действовать за пределами Японии. Также они не могут применять наступательное вооружение. Да и самого наступательного оружия (опять же формально) Япония иметь не может. Но учитывая то обстоятельство, что США возлагают на Японию как на своего главного союзника в регионе большие надежды, такое положение становится помехой. Поэтому пересмотр 9-й статьи — это дело времени (о чём мы не раз писали).

Сейчас пересмотром конституции занимается законодательное бюро — специальный юридический орган, действующий при кабинете министров Японии. В середине сентября Синдзо Абэ отозвал японского посла во Франции Ичиро Комацу, для того чтобы тот возглавил бюро. Комацу является сторонником пересмотра конституции, о чём неоднократно говорил в своих интервью. Именно для юридического обоснования такого шага Комацу и сменил должность. Он хороший юрист, эксперт в области международного права, провёл много лет в юридическом отделе МИД Японии. Под руководством такого человека дело должно пойти на лад. И можно не сомневаться, что в ближайшем будущем японские вооружённые силы получат законные основания для действий за пределами Японии.

Япония является стратегическим военным партнёром США в Тихоокеанском регионе. Но раньше США рассматривали союзные силы на Тихом океане лишь как поддержку своей военной мощи. А сейчас баланс сил меняется — американцы постепенно утрачивают военное господство. И это заставляет их давать большую военную самостоятельность союзнику, укреплять его военную мощь. И раз уж американцы не высказывают никакой озабоченности пересмотром японской конституции — значит, такой шаг давно согласован.

Южная Корея (ставшая членом ООН только 20 лет назад) во многом сохраняет свойства оккупированной страны. Её вооружённые силы должны стать самостоятельными только в 2015 году. Сейчас они подчинены правительству и президенту только в административном плане, а в оперативном (командование военными операциями) — являются частью так называемых объединённых вооружённых сил США и Республики Корея. В 2015 году (или позднее) американцы готовы дать южнокорейским военным самостоятельность. В этом году на военном параде в Сеуле были впервые продемонстрированы южнокорейские баллистические ракеты «Хёнму-2» (с дальностью около 500 км) и крылатые «Хёнму-3» (с дальностью свыше 1000 км).

В целом американцы оставляют Тихоокеанский регион своими заботами, не сделав его менее взрывоопасным. А как бы не наоборот. Все региональные противоречия только обостряются, и большинство — искусственно. Северную Корею постоянно провоцируют военными учениями. Апрельские учения спровоцировали КНДР на развертывание баллистических ракет, нынешние пока обошлись без серьёзных последствий. Все страны региона активно вооружаются, и американцы только поддерживают милитаризацию Юго-Восточной Азии. Впрочем, пока американцы официально уходят из других регионов. На Тихом океане пока только уступают «бразды правления» партнёрам. А там, где они уже подготовили почву для своего ухода (например, на Ближнем Востоке), — ситуация гораздо хуже. И пересмотр японской конституции вполне укладывается в эту логику. Отказ японцев от юридически закреплённого пацифизма будет одним из самых серьёзных факторов, способных повлиять на обстановку в регионе.

Конституция Японии была написана в 1947 году, и с тех пор никаких поправок в неё не вносилось. Конституция закрепляла новый статус Японии потерпевшей поражение во Второй мировой войне. До этого Японская империя владела большей частью всей Юго-Восточной Азии и целенаправленно покоряла все соседние страны и народы. Все «прелести» японского владычества до сих пор живы в памяти бывших подданных.

В Южной Корее к японцам так «тепло» относятся, что в 2011 году правительство этой страны направило в Международную гидрографическую организацию (МГО) официальное уведомление о своём несогласии с употреблением названия Японское море к водному пространству между Кореей и Японией. По мнению южнокорейских властей, название «Японское море» появилось на картах в ХХ веке, когда Корея была японской колонией. И поэтому Южная Корея настаивает на отмене термина, тесно связанного со временами японского колониализма. Сеул с 1992 года требует возвращения названия Восточное море (только в 1992 году Южная Корея стала членом ООН). Власти Северной Кореи поддерживают в этом южан. С той только разницей, что море хотят назвать Восточно-Корейским.

И Сеул, и Пхеньян, и Пекин регулярно выражают протесты по поводу посещения японскими чиновниками (в частном порядке) храма Ясукуни. Этот синтоистский храм посвящён душам воинов, погибших за Японию и императора. В их числе есть четырнадцать военных преступников, повинных в массовых убийствах на территориях японских колоний. Страны, пострадавшие от японского милитаризма, считают, что посещение храма официальными лицами (даже в частном порядке) означает ― власти Японии мечтают вернуть своё былое господство в Азии. Несмотря на раздражительное отношение соседей, в этом году премьер-министр Синдзо Абэ совершил ритуальное подношение храму, а вице-премьер Таро Асо и ещё два члена кабинета министров посетили храм лично. В ответ на это МИД КНР направил Японии дипломатическую ноту, а министр иностранных дел Южной Кореи Юн Бен Сэ отменил свой визит в Токио.

Можно только догадываться, какие последствия будут у возврата Японии к статусу военной державы. Речь даже не о каких-то конкретных действиях, ради которых будет меняться «пацифистская» конституция. А ведь если никаких военных действий за пределами Японии не планируется, то и менять конституцию ни к чему. Но даже одно только намерение Японии разрешить вооружённым силам действовать за пределами японской территории может серьёзно обострить обстановку. Как вы думаете, понимают ли это американцы, молчаливо поддерживающие милитаризацию Японии?

Конечно, у отмены 9-й статьи есть вполне логичное объяснение. В своей речи после парада Синдзо Абэ заявил, что суверенитет страны находится под угрозой в связи с обострением территориального спора между Японией и Китаем вокруг островов в Восточно-Китайском море. А потому надо поменять конституцию, чтобы увеличить оборонительные возможности страны. Также он посоветовал японским военным готовиться не только к «сдерживающим учениям», но, видимо, и к реальным боевым действиям:

«Ситуация в области безопасности вокруг Японии становится всё более серьёзной. Силы самообороны должны оставить идею, что одних лишь учений достаточно и что одно лишь существование Сил самообороны является сдерживающим фактором».

В общем-то, территориальные споры Японии с соседями действительно обострились последнее время. И, по крайней мере, в двух из них уже можно говорить о вероятном военном столкновении. Это японо-китайский спор за острова Дяоюйдао/Сенкаку, в котором речь идёт уже о том, что японцы готовы сбивать китайские летательные аппараты, которые будут замечены над островами. И японо-южнокорейский спор за острова Лианкур, которые корейцы называют Токто, а японцы Такэсима. Южнокорейские военные на прошлой неделе провели четырёхчасовые учения, в ходе которых отрабатывалась защита островов Токто, суверенитет над которыми оспаривается Токио. В учениях были задействованы военные корабли и авиация. Правительство Японии выразило протест. Относительно Южных Курил (или тем более Сахалина) пока никаких резких телодвижений не было. Что, правда, не означает, что такие шаги не возможны в будущем. Особенно когда японские вооружённые силы официально перестанут быть сугубо оборонительными.

Другой вопрос, кто был инициатором этих обострений? Оказывается — в большинстве случаев ― сама Япония.

Спор за архипелаг Дяоюйдао не был так горяч, пока японское правительство не решило взять в аренду, а затем выкупить его у частных лиц. До этого китайская компания CNOOC спокойно вела добычу природного газа с морской платформы, расположенной с китайской стороны от линии, которая разделяет экономические зоны двух стран. Разработку месторождения Сиракаба /Чуньсяо можно было вести совместно, если бы японцы не решили, что Китай не вправе качать газ из общего газового резервуара.

Спор за острова Ланкур вообще ни на что не похож. Япония захватила эти острова 22 февраля 1905 года, прямо перед аннексией всей остальной Кореи. После поражения во Второй мировой войне Япония должна была потерять владение островами, так же, как и всей Кореей. Это зафиксировано в «Инструкции Верховного командования оккупационных сил» № 677 от 29 января 1946 года. Однако из текста Сан-францисского мирного договора упоминание островов Ланкур исчезло. При этом сейчас острова административно входят в состав южнокорейского уезда Уллын провинции Северный Кёнсан. На островах находятся корейский полицейский участок, отделение корейского министерства рыболовства и маяк, обслуживаемый корейцами. «Потерянные» из юридического документа острова фактически вернулись к Корее. И до тех пор, пока в 2008 году Япония не начала настаивать на владении островами, никакого конфликта вообще не существовало.

Собственно, и в вопросе владения Южными Курилами обострение юридически спорной ситуации нет до тех пор, пока всё остается как есть. Любое обострение возможно только в том случае, если какие-то шаги начнёт предпринимать Япония. А пока Япония громко не вспоминает о своих притязаниях — никакого конфликта и быть не может. Однако во всех перечисленных спорных ситуациях Япония не признаёт фактически сложившегося положения дел. Другое дело, что отстаивать свои притязания силой она до последнего времени не могла. Конституция ведь, прямо это запрещает:

«Японский народ на вечные времена отказывается от войны как суверенного права нации, а также от угрозы или применения вооружённой силы как средства разрешения международных споров».

Видимо, всё же не на вечные. Изменение японской конституции и, следовательно, изменение послевоенного статуса Японии — это тоже попытка пересмотреть результаты Второй мировой войны. Только уже на Востоке. Не только же в Европе ставить всё с ног на голову.

Интересно, что некоторые чиновники Страны восходящего солнца понимают американский карт-бланш на восстановление военной самостоятельности слишком буквально — как возвращение времён Гитлера и его союзников. Хотя сейчас Япония — союзник США, но это различие несущественно. Министр финансов Японии Таро Асо в июле этого года заявил, что Японии следует «взять пример с нацистской партии, изменившей конституцию, прежде чем кто-либо понял, что происходит». Правда, позже он извинился за своё высказывание.