Интервью с заместителем исполнительного директора ИАЦ, Андреем Карповым специально для журнала «ЕвроАзия»

ЕвроАзия: Андрей Владимирович, с чем связано  столь активное обсуждение темы возможного прихода к власти в Казахстане президента «националиста»? Насколько адекватна сама постановка вопроса именно в такой интерпретации?

А.Карпов: Хотел бы обратить Ваше внимание на то, что и Михаил Саакашвили в своем скандальном выступлении с трибуны ООН, предрекая печальное будущее Владимиру Путину, оговорился, что он не знает, будет ли тот, кто прийдет на смену ВВП «радикалом» или «националистом» — он будет просто другим, иным, не таким как Путин.  Тема прихода к власти в ряде стран постсоветского пространства политиков «новой волны», это не только казахстанская или российская проблема. Аналогичные сюжеты поднимаются и экспертами из стран Южного Кавказа, Украины, Молдовы. Многие чувствуют, что все более актуализируется запрос на новую идеологию, новые ценностные ориентиры. Так что дело не только и не столько в смене лидеров. Вопрос, скорее, в области сценариев будущего.

Так  в отношении второго Президента Казахстана можно с уверенностью сказать, он будет не таким как Назарбаев — и с точки зрения объема полномочий. И с точки зрения личных качеств. Это другое поколение политиков, другой кругозор, иные приоритеты. Ему будут нужны дополнительные точки опоры, поскольку авторитет и влияние Елбасы невозможно передать по наследству. Кто-то из экспертов считает, что национал-патриотическая идеология как нельзя лучше подойдет для укрепления власти нового поколения казахстанских лидеров.

Но так определенно утверждать, что наши будущие с Казахстаном новые вожди возьмут на вооружение национально ориентированную платформу — это было бы слишком смело. Многие эксперты в данном случае выдают желаемое за действительное. Торопят события в тот момент, когда далеко не все еще предрешено.

ЕвроАзия: Попробуем назвать альтернативы… Консервация нынешней модели.

А.Карпов: Вопрос понятен. Консервация нынешней системы, это - «Назарбаев без Назарбаева», «Путин без Путина». Но это и отказ от реального обсуждения вопросов идеологии развития общества, ясных целей, мотивов, приоритетов.

Мы уже прожили политический цикл в подобном режиме. В нем есть свои плюсы и минусы, но чего это модель точно не обеспечивает, так это долгсрочной стабильности и устойчивости. К тому же вариант при котором национальный лидер управляет процессом в статусе «Духовного наставника» очень специфичен и требует поистине китайского отношения к политике, что ни в России, ни в Казахстане как-то не очень развито.

Если Вы говорите о системе, а не о персонах, то и тогда мне не очень понятно, как нынешнюю модель можно законсервировать — она неизбежно будет меняться в точке перехода власти, властного транзита. Меня лично беспокоят вопросы не связанные напрямую с проблемами национализма, которые стали мэйнстримом для части наших элит. Меня гораздо больше беспокоит все более усиливающийся разрыв между властью и общественными институтами, тотальная пассивность людей, которым по барабану Собянин, Навальный, Тайжан, список можно продолжать до бесконечности.

Национализм, это все-таки определенная гражданская позиция. Большинство же людей в наших странах не имеет никакой позиции и не стоит выдавать желаемое за действительное — я не очень представляю себе каким образом можно эту ситуацию изменить.

Да, есть очень сильный бытовой национализм, но это, прежде всего, импульсивная реакция на несбывшиеся ожидания от реформ. Это и поиск виноватого в твоих личных, персональных бедах. А вовсе не глубокое осознание какой-то определенной идеологии. Самый высокий уровень ксенофобии в Европе — в Греции. Причину, полагаю, специально пояснять не надо. Хотя и в России, замечу, более 50 процентов выступают за возвращение в паспорт графы национальность.

Поэтому если опираться на совсем уж радикальные лозунги, как это делают крайние националисты, тогда можно повести за собой часть молодежи. Но раскол общества по национальному признаку, это путь к гибели государственности. Как в России, так и в Казахстане.

ЕвроАзия: Иными словами, ряд экспертов однозначно утверждают — следующая фаза развития для наших стран, это неизбежно национально ориентированный проект. В котором нужно будет удерживать идеологию и практику от скатывания в крайности. Т.е. национализм, но в его квази-форме, управляемый сверху. Что-то вроде — а давайте создадим в России Православную партию. Получается так?

А.Карпов: насчет партии, в опросах российских граждан все чаще встречается такая тема. Зря иронизируете.

Такую мысль активно пробрасывают и в РК и в РФ. Что-то вроде нашего ответа на глобализацию. Вполне допускаю, что разговоры о связи националистов с определенными кругами во власти и силовых структурах могут иметь основания. Например, националистов на Украине используют как удобных конкурентов под выборы — 2015 года. Как можно выбрать по иному между Януковичем и Тягнибоком? И, кстати, результат этой «игры» — после Греции по уровню ксенофобских настроений уверенно вышла Украина. Власти с упорством достойной лучшего применения наступают на одни и те же грабли.

В России и Казахстане — тоже удобные страшилки — чтобы лишний раз продемонстрировать — каким может быть будущее наших стран, «если раскачивать лодку». Это устоявшиеся технологические приемы. В 90-е годы пугали коммунистами, сейчас национал-патриотами. Проблема в том, что очередной управляемый политтехнологический проект, на мой взгляд, ничего не даст. Ни Казахстану, ни России.

Я хотел бы привести развернутую цитату Леонида Млечина: «В нашем обществе национализм тщательно подпитывается. Политики неустанно делят народ на своих и чужих, на наших и ненаших, на коренных и некоренных, на титульных и нетитульных. Молодежь все это впитывает и откликается. А нужно воспитывать ощущение единства, общности, солидарности. Это требует как минимум пересмотра принципов внутренней политики, ценностей официальной пропаганды и словаря политиков. Всплеск националистических чувств — еще и свидетельство внутреннего напряжения в обществе, всеобщего разочарования и неудовлетворенности, отчаяния и озлобления. Экономический кризис обострил все проблемы: вопиющее неравенство, невероятная коррупция, неверие в возможность добиться справедливости».

Мне кажется, что это очень точная характеристика нынешней ситуации.