12 сентября 2013 года Европарламент принял резолюцию (1) с осуждением действий России во время таможенного спора, возникшего между Украиной и Россией в августе 2013 года. Резолюция прямо и без обиняков связывает возникшую ситуацию с желанием России вынудить Украину, Молдову и несколько других стран приостановить свои евроинтеграционные программы и «вынудить» их присоединиться к Таможенному союзу. Попутно Россию обвинили в нарушении государственного суверенитета Украины, в подрыве добрососедских и доверительных отношений между двумя народами и во многом другом.
Европарламентарии признались в том, в чем уже долгое время российское руководство пытается убедить украинское. В резолюции, в частности, записано: «В то время как Соглашение об ассоциации с ЕС влечет за собой политические и правовые реформы, которые будут способствовать укреплению верховенства закона, борьбе с коррупцией и обеспечению большего уважения к правам человека, вступление в Таможенный союз, напротив, не предполагает каких-либо ценностей, основных критериев или условий и, следовательно, не может рассматриваться в качестве стимула для внутренних реформ».
Фактически европейцы искренне признались, что ЗСТ с Украиной не имеет ровным счетом никакого отношения к экономике. В то время как Таможенный союз – это действительно в первую очередь экономика и благосостояние людей, а не абстрактные права разнообразных меньшинств, о которых так беспокоится ЕС.
Но значительно интереснее не оценки Европарламента действиям России (тут как раз ничего нового или удивительного не произошло), а то, как ЕС предлагает реагировать на произошедшее.
Например, Еврокомиссию и Европейскую службу внешнеполитических действий обязали дать жесткую оценку (практически пойти на дальнейшую эскалацию конфликта) действиям России и «послать мощный сигнал поддержки всем странам Восточного партнерства, которые задекларировали свои европейские стремления и свой европейский выбор». Более того, прямо указано на необходимость «выполнить свои обязательства», дабы «вовлечь и защитить страны Восточного партнерства». ЕС так «заработался», что свои действия по «вовлечению» Украины не считает нарушением суверенитета государства, а действия России, осуществленные в правовом поле, – считает.
О какой «защите» идет речь, если ЕС и Украина формально находятся в положении самостоятельных субъектов, не подписывавших никаких «договоров о взаимопомощи»?
Дальше – больше. В тексте резолюции предлагается немалый перечень «ободряющих сигналов». Например: «ЕС готов помочь странам Восточного партнерства в их усилиях по интеграции при помощи временного применения соответствующих разделов Соглашения об ассоциации, размораживанию приостановленных кредитов и программ помощи, облегчая визовый режим вплоть до перспективы безвизового режима… содействовать силами Еврокомиссии и Европейской службы внешнеполитических действий созданию позитивного образа стран Восточного партнерства… обеспечению политического консенсуса европейских элит по данному вопросу… развернуть в странах-партнерах широкую информационную кампанию относительно природы Соглашения об ассоциации, а также об ожидаемых преимуществах».
ЕС сообщает Киеву, что он готов расстаться с большими объемами денег, снабдить страну необходимыми ей дешевыми кредитами, еще больше либерализовать визовый режим (ради миллионов гастарбайтеров), провести за свои деньги в Украине разъяснительную кампанию среди населения, уговорить все свои элиты «правильно поступить» в Вильнюсе. И даже готов выборочно применять положения о ЗСТ, еще не подписанные Украиной и ЕС, а также не ратифицированные в странах Евросоюза. Причем настолько, насколько это будет необходимо Украине. Реально Киеву предлагается всего две позиции – ни при каких обстоятельствах не смотреть в сторону Москвы и просто приехать в Вильнюс, дабы подписать, наконец, необходимые документы.
Озвученные Европарламентом «предложения» по стимулированию официального Киева некими экономическими мерами, видимо, не были новостью для украинского руководства. Вполне вероятно, что руководство страны уже получало подобные заверения от других фигур в мировой политике, возможно, не столь территориально близких, но более серьезных и весомых.
Вероятно, именно этим и объясняется явное нежелание украинского руководства видеть угрозы от возможного усложнения торгово-экономических отношений со странами Таможенного союза и разрушения кооперационных связей. Не исключено, что за два с небольшим месяца до «запланированного» подписания Соглашения об ассоциации с ЕС у той части украинской власти, которая формирует политический вектор развития страны, оказалось существенно искаженным восприятие ситуации в экономике страны и ее потенциала в целом.
***
Об этом свидетельствует и недавний визит главы государства в Луцк, где он посетил ремонтный завод «Мотор». Во время визита президент отметил, что «мы должны рассмотреть эти положения [документы ТС] на уровне наших экспертов, правительства. Если это соответствует нашим национальным интересам, не противоречит международным обязательствам, мы к ним присоединимся, оформляем соответствующие документы, направляем их на рассмотрение. Если они соглашаются, то мы проходим эти процедуры уже во всех четырех странах».
Во-первых, стало понятно, что, несмотря на все заверения представителей исполнительной власти, реально никто еще за эти документы так и не брался (президент говорит о них явно в перспективе).
Во-вторых, позиция «ну мы посмотрим, что нам нравится, а они согласятся» демонстрирует явно «политизированное» представление о статусе сторон в этих переговорах. Ведь соблюдение норм ТС – это проблема поставщиков, а вовсе не принимающей стороны. И если Украина не будет эти нормы выполнять, то она просто не сможет поставлять свои товары в страны ТС. И никакие разговоры вроде «ну мы посмотрим» никого не будут интересовать. Но это – тот сухой фон «экономизации» двусторонних отношений, о котором долго и упорно говорил официальный Киев при прежнем и при нынешнем президентах.
Во время той же волынской поездки президентом было заявлено о том, что в будущем году на украинский бизнес прольется дождь дешевых кредитов: «Из года в год мы будем сокращать процентные ставки кредитов для бизнеса. До конца этого года планируем их сократить до 14%, а в следующем – до 11%». Откуда на это возьмутся деньги, не сообщалось, а это как раз очень интересно. Откуда страна, со все возрастающим государственным долгом, с остановившимся экономическим ростом и с перспективой потрясений в валютно-финансовой сфере, найдет ресурсы на дальнейшее удешевление кредитов?
Однако, учитывая упомянутое выше заявление Европарламента, становится понятно, откуда Киев ждет «протянутую руку помощи».
Кстати, о заводе «Мотор», который посетил президент. Основная сфера деятельности завода – ремонт двигателей для российских истребителей «Су» и «Миг». И вот интересный вопрос: если завод не сможет по каким-то причинам, вследствие подписания соглашения с ЕС, продолжать ремонт этих двигателей, то что случится с коллективом завода? Уже сейчас «Мотор» ищет возможных потребителей его услуг на далеких рынках. Например, недавно был заключен договор о ремонте двигателей истребителей «Су», состоящих на вооружении Вьетнама. Просто для сравнения: объем заказа во Вьетнаме – 12 машин, в то время как в России только одних СУ-27 состоит на вооружении – 350. И это не считая других моделей этого самолета.
Так какой рынок для украинского предприятия более выгодный? Разве подобное развитие событий – это разумный подход к формированию кооперации в авиационной сфере? Кто проиграет больше от невозможности украинского предприятия участвовать в большом и дорогостоящем российском проекте – Украина или Россия? Вопросы, задаваемые многие годы, перестали быть риторическими…
