Саммит G20 в Санкт-Петербурге выявил новый силовой баланс. Президент США Барак Обама еще никогда не выглядел таким слабым лидером. Отменив свой визит в Москву в связи с инцидентом с Эдвардом Сноуденом, Обама направился в Швецию, выбранную в качестве «запасной» страны. По сути, такая реакция способствовала усилению роли России. Негативная атмосфера на саммите G20 испарилась даже без достижения согласия по сирийскому вопросу. Восемь стран «большой двадцатки» во главе с Россией выступили против военного вмешательства в Сирию, и это можно рассматривать как своего рода раскол. Да, теперь США - больше не единственный арбитр в мире. По всей видимости, Обама уже не столь решительно настроен по отношению к вмешательству в Сирию, полагая, что оно может не отвечать национальным интересам США, к тому же, возникла вероятность неодобрительного «нет» со стороны Конгресса США. Вряд ли стоит возлагать большие надежды на «коалицию доброй воли», которую впоследствии могут составить 11 государств. Не так-то просто для США переложить расходы на арабские государства, Саудовская Аравия и страны Персидского залива уже не так благосклонны, как раньше. Активное намерение демонстрирует только Катар, но и его «кошелек» не столь «бездонен», чтобы понести такие расходы.

Принимая саммит G20 и занимая противостоящую вмешательству в Сирию позицию, президент России Владимир Путин выступает важнейшим лидером на этой встрече. Его заявление о том, что в случае американского вмешательства Россия выступит против и поддержит Сирию, — это, мягко говоря, вызов. Россия теперь не воздерживается от того, чтобы занимать противоположную США позицию, и представляет сторону, не согласную с новым конфликтом интересов. Наряду с тем, что Путина поддержали Китай и Индия, удивительно, что на стороне этой же группы оказалась Индонезия.

Нельзя смириться с фактом применения химического оружия в Сирии. И без того удручающим обстоятельством является гибель 100 тысяч человек за время сирийского кризиса. Гражданская война в Сирии превратилась в борьбу, в которой конфликтуют не только споры о том, кто применил химическое оружие, но и сталкиваются национальные интересы некоторых государств. Ситуация осложняется тем, что в течение трех лет попытки свергнуть режим в Сирии безрезультатны, несмотря на финансовую и военную помощь, предоставляемую силам оппозиции. Вместо демократических ценностей или свобод в Сирии, сегодня все больше обсуждается, кто какую стремится извлечь выгоду. Основная причина неспособности Обамы принять решение — опасения о том, что вмешательство приведет к еще большему числу жертв среди гражданского населения. 

Именно саммит в Санкт-Петербурге официально зафиксировал эту «нерешительность». В текущей ситуации заявление премьер-министра Реджепа Эрдогана о том, что «Турция готова присоединиться к любой коалиции», не обладает каким-либо особым смыслом. В итоге вмешательство собираются осуществить США. И в этих условиях ответ Турции на вопрос о том, вступит ли она в войну, звучит как «может быть».

Видимость охотной готовности премьер-министра Эрдогана к вмешательству в некотором смысле происходит из победы Токио, который в 2020 году будет принимать Олимпийские игры. Но это вопрос для отдельного обсуждения. Также очевидным фактом является исчезновение некой «химии» в отношениях между Путиным и Эрдоганом. На сегодняшний день Путин —побеждающая сторона, Обама и Эрдоган — уступающая. При этом, когда Обама и Эрдоган похлопывают друг друга по плечу, это показывает сохранение единства их судеб по сирийскому вопросу.