По войне каждый год
Барак Обама, Дэвид Кэмерон и Франсуа Олланд неоднократно говорили о том, что цель войны в Сирии — «наказать» тех, кто отравил газом мирных жителей: подобные формулировки неизбежно напоминают о славных временах Буша-младшего. Но, может быть, причиной тому невозможность заручиться международной легитимностью за неимением договоренности в Совете безопасности Организации объединенных наций? Нравственный долг действительно важнее права, как утверждают ликующие Кушнер и Леви, и будь, что будет?
В переложении на военный язык это самое «наказание» может приобрести самые разные формы. Вашингтон неоднократно повторял, что речь не идет о свержении режима Башара Асада (тем самым он, понятное дело, хочет задобрить тех, кому в 2011 году пришлась не по вкусу вольная интерпретация мандата Совета безопасности в Ливии), однако все рассматриваемые варианты действий, так или иначе, ведут именно к этому:
прежде всего, это обстрел крылатыми ракетами (такой вариант представляют как быструю кампанию: всего-то несколько дней), который могут провести находящиеся в Средиземном море четыре американских эсминца и подлодки, британские бомбардировщики и подводная лодка или французские Rafale и фрегат;
проникновение в страну подготовленных американцами сирийских коммандос со стороны Турции и Иордании;
упомянутое Парижем расширение военной помощи мятежникам, как в плане объемов, так и разнообразия поставляемого им арсенала.
Конечная цель?
Как написала 27 августа газета «Коммерсант» с опорой на мнения экспертов, европейские союзники, Турция и монархии Персидского залива (прежде всего Катар и Саудовская Аравия) подталкивают Вашингтон ко второму сценарию, который предполагает более длительные воздушные операции и интенсивные обстрелы. Он, кстати говоря, куда больше напоминает ливийскую кампанию 2011 года, когда натовская авиация обеспечила поддержку с воздуха выступившим против Муаммара Каддафи мятежникам. Кроме того, целью такого вмешательства может быть только свержение режима Башара Асада, как это ранее произошло с Каддафи в Ливии.
К тому же, существует и промежуточный сценарий, утверждает издание. США и их европейские союзники могут некоторое время вести обстрел Сирии, чтобы тем самым ослабить военный потенциал Дамаска, а затем отойти на второй план и заниматься по большей части вспомогательными функциями. Эстафета может перейти к выступающим против Асада странам региона во главе с Турцией, которая обладает сильнейшей армией на Ближнем Востоке. Турецкая авиация может обеспечить сирийской оппозиции воздушное прикрытие в ключевых точках фронта, тогда как наземные силы могут принять непосредственное участие в операциях. В меньшей степени такую же роль могут сыграть элитные подразделения арабских государств из коалиции противников Асада, таких как Катар, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты.
К чему все приведет?
Слова о «наказании» неизбежно напоминают об обстреле американской армией президентского дворца Каддафи и нескольких объектов в Триполи в апреле 1986 года. А также израильских налетах на Сирию. Как бы то ни было, на этот раз периметр намеченных целей может быть куда шире: батареи ПВО, аэропорты, склады, командные центры, казармы. Для полноты картины не хватает только президентских дворцов, зданий министерств, электростанций и портов. И все это непонятно, ради чего. И не без возможных последствий:
распространение конфликта по всему ближневосточному региону;
милитаризация Средиземного моря;
риски для Израиля (там, кстати, вновь начали устраивать забеги в противогазах);
опасность для интересов и жителей наиболее активных в карательной кампании стран (Франция, Великобритания, США);
изменения в мировой экономике и в частности взлет цен на нефть;
неясность насчет облика нового сирийского режима, его отношения к меньшинствам и т.д.
Против течения
Такое отсутствие четко поставленных целей ощущается в Европе тем острее, что Париж и Лондон (а они хотят быть в первых рядах карательной кампании) на самом деле зависят от Вашингтона: они вынуждены дожидаться американских действий и надеются лишь сделать свое участие в кампании достаточно заметным. Все это вполне устраивает президента Обаму с его стратегией неявного лидерства (она уже с успехом была опробована в Ливии), которому необходимо считаться с уставшими от иракской и афганской авантюр общественным мнением и политическим классом.
Как бы то ни было, такая неясность в тоже время становится ограничением для европейских планов: за два дня авиаударов действительно можно «наказать» режим, однако «решение проблемы» и гарантированное свержение Башара Асада (именно к нему последнее время стремятся французские и британские лидеры) потребовало бы многих недель боевых действий.
Кроме того, нельзя не отметить парадокс в поведении Франции. В 2003 году она выступала против войны в Ираке, однако в 2013 году стремится стать во главе вмешательства в Сирии, хотя карательная операция Запада (она представляется именно так) не получила традиционное благословление Совета безопасности Организации объединенных наций, которое Париж до настоящего времени называл залогом легитимности, необходимым и обязательным условием. Франция неизменно называет себя поборницей и защитницей международного права, однако сегодня готова переступить через него подобно американским друзьям во имя прецедента в Косове.
Опыт прошлого
В марте 1999 года (после массовых убийств в Руанде в 1994 году и Сребренице в 1995 году) Запад заявил о чрезвычайной гуманитарной ситуации и использовал ее в качестве оправдания для натовских бомбардировок сербских сил в Косове. Госсекретарь США тех времени Мадлен Олбрайт (Madeleine Albright) подчеркнула, что речь шла о «нелегальном, но легитимном» вмешательстве, которое объяснялось «уникальной ситуацией». Однако сегодня она повторяется… И как тогда можно давать уроки международной законности российскому, китайскому и прочим режимам?
Любой конфликт, любое использование вооруженных сил имеет смысл только в том случае, если выходит на некий политический проект. Болезненный опыт последних лет в Ираке, Афганистане и Ливии должен был бы заставить задуматься: сегодня в этих странах идет кровопролитие, происходят теракты, они охвачены беспорядком и экстремизмом. Как бы то ни было, несмотря на плачевные результаты этих авантюр, мы снова вслепую начинаем новую военную операцию, чьи цели и последствия выглядят, мягко говоря, туманными.
Воевать, чтобы забыться
Нужно отметить, что последнее время Франция каждый год влезает в войну: Чад в 2008 году, Афганистан в 2009 году, Кот-д’Ивуар в 2010 году, Ливия в 2011 году, Мали в 2012 году… а сейчас Сирия. Все выглядит так, словно политическая система Франции, ее армия, оборонная промышленность и в некотором роде даже общественное мнение испытывают потребность в ежегодной войне для «нормальной» работы… или для того, чтобы забыть обо всем остальном.
Наконец, подчеркнем, что американский госсекретарь Джон Керри (John Kerry) без малейшего зазрения совести осудил «тех, кто использует самое чудовищное в мире оружие против самого беззащитного населения», позабыв, по всей видимости, о том, как поступила его страна в Хиросиме и Нагасаки в 1945 году. Теперь же его начальник Барак Обама, лауреат Нобелевской премии мира, собирается начать войну после празднования в Вашингтоне пятидесятилетия «мечты» Мартина Лютера Кинга… Куда катится мир…
Рейтинг публикации:
|
