На волне напряженности вокруг Сирии усилились спекуляции по поводу нефтяных цен. Напомним, что сама Сирия за последние 10-15 лет существенно снизила собственную добычу нефти, и теперь практически всё добываемое топливо потребляется внутри страны. На экспорт идёт 50-100 тыс. баррелей нефти в день. Поэтому прямой связи между возможной военной операцией против Сирии и снижением предложения нефти на мировом рынке в общем-то нет.

Фактически проблемы на нефтяном рынке и, как следствие, рост цен могут быть связаны с другими сопутствующими напряжённости факторами.

Во-первых, это возможное перекрытие Суэцкого канала. Во-вторых, разрастание нестабильности в регионе, в результате чего добыча в других нефтедобывающих странах Ближнего Востока снизится. В этом смысле показательна ситуация в граничащем с Сирией Ираке. В этой стране остался фактически единственный в мире источник дешевой нефти, где теоретически легко нарастить добычу. В Ирак, кстати, инвестируют активно и российские компании. Ограничения по росту здесь связаны во многом с нестабильной ситуацией в регионе. И если год назад добыча здесь быстро росла, то потом началась стагнация. На днях, к примеру, в очередной раз подорвали экспортный трубопровод. При этом, добыча в Саудовской Аравии и так уже близка к своему пределу, и в случае чего, компенсировать выпадающие объемы едва ли сможет.

Если же проблем с ближневосточной нефтью в среднесрочной перспективе все же не возникнет, какой будет ситуация на нефтяном рынке? Всем известно, что предсказывать цены на нефть — занятие неблагодарное. Это, тем не менее, не означает, что надо отказаться от отслеживания текущей ситуации на нефтяном рынке.

Напомним, что цена нефти очень чутко зависит от соотношения спроса и предложения. Дополнительный «лишний» миллион баррелей предложения в день может снизить цены сразу на 10%.

Поэтому за балансом спроса и предложения следит ОПЕК, и в случае необходимости, то есть если котировки становится ниже, чем «справедливая», по мнению этой организации, цена, ОПЕК снижает свою квоту. Тут надо сделать как минимум две оговорки. Во-первых, это всего лишь простейшая схема, которая и раньше то не особо описывала положение дел. В частности, не всегда все страны-участники ОПЕК соблюдают выданные предписания. Во-вторых, последнее время добыча ОПЕК (официальная квота составляет 30 млн баррелей в день) изменяется в узком интервале. Так как механизм балансирования нефтяного рынка становится связан в первую очередь с разработкой нетрадиционных запасов.

Напомним, что мировая добыча «традиционной» нефти находится на своем плато, а скорее начинает снижаться. Соответственно, необходимые мировой экономике дополнительные баррели нефти во многом определяются добычей топлива из нетрадиционных источников (сланцевая нефть, нефтяные пески и т.п). Где себестоимость добычи примерно соответствует текущим нефтяным котировкам. Иными словами, дополнительный спрос на нефть приводит к вовлечению в разработку все более сложных и дорогих запасов.

Но остаётся еще одна группа «сложных» запасов — это шельфовые месторождения. И притом, что себестоимость добычи там примерно схожая с «нетрадиционными» запасами, реакция на изменение рыночных условий там значительно менее гибкая по сравнению с добычей той же сланцевой нефти. Ведь в случае со сланцевой добычей рынок легко регулируется. Дорогая нефть — бурим больше. Подешевела — бурим меньше. Это, конечно, тоже упрощение (в частности, при аренде земли у компаний, как правило, есть обязательства по объемам бурения), но оно примерно описывает реальность.

Напротив, при добыче на шельфе число скважин невелико, но их бурение и обустройство значительно дороже, чем на суше. Вовлечение таких запасов в разработку может выплеснуть на рынок дополнительные объёмы нефти и таким образом действительно привести к локальному снижению цен. И никакого «обратного хода» тут уже быть не может, даже если цены упадут.

От общих слов к конкретике. Что сейчас бросается в глаза на нефтяном рынке — цены уверенно держатся на высоком уровне. А происходит это на фоне того, что «ключевые» источники дополнительного предложения показывают рост. Во-первых, растёт добыча сланцевой нефти в США, что отражается и на суммарном увеличении американской добычи, которая уже достигла 22-летнего максимума.

На этом фоне растёт добыча и в Саудовской Аравии (о чем мы недавно писали). И если всё второе полугодие прошлого года производство нефти в этой стране снижалось (фактически тем самым, нивелируя рост американской добычи), то последние полгода рост идёт синхронно — и в США, и в КСА.

При этом добыча в Саудовской Аравии уже приближается к своему вероятному пределу возможностей (10 млн баррелей, сейчас — 9,7 млн). В США текущая добыча нефти — 7,5 млн баррелей — уже близка к пиковому значению по базовому прогнозу американского Минэнерго. Иными словами, по этим двум источникам предложения потенциал роста ограничен.

И в этом смысле, учитывая нестабильную ситуацию на Ближнем Востоке, здесь можно было бы сделать вывод, о том, что нас ожидают устойчиво высокие цены на нефть на длительную перспективу. Но недаром предсказывать нефтяные цены большинство экспертов просто отказывается.

Во-первых, в следующем году запускается гигантское шельфовое месторождение Кашаган в Казахстане. Запуск добычи на нём откладывался уже несколько раз за последние годы. Сейчас он перенесён на начало 2014 года. И если всё пойдёт по плану, это выбросит на рынок сразу несколько сотен тысяч баррелей в день, после чего объем добычи продолжит расти до выхода на проектную мощность. По прогнозам участников консорциума по разработке, к 2015 году он составит 1,9 млн баррелей в день, к 2020 году — 2,6 млн баррелей. Одна только эта цифра сопоставима с добычей, к примеру, Ирана.

Позже в дело вступят бразильские шельфовые месторождения. Возможно, свою нефтегазовую «кубышку» — тоже шельфовую, начнут разрабатывать и США.

В какой степени всё это будет компенсировать снижающуюся добычу в остальных регионах мира — сказать трудно, фактически невозможно. Что, повторимся, не отменяет необходимости следить за ключевыми точками, которые мы по возможности описали.

Ну и конечно, второй фактор — мировой спрос. Недавно уже отмечалось, как неожиданное падение импорта со стороны Китая ненадолго «прибило» нефтяные цены на 10 долларов вниз. Но если в первом полугодии Китай даже снизил импорт нефти, то уже в июле китайский спрос вырос на 6,6% по сравнению с июлем прошлого года.

Что будет дальше — на фоне сообщений о замедлении китайской экономики — прогнозировать пока невозможно.