В конце минувшей недели на Суворовской площади столицы под проливным дождём проходила масштабная акция, которая была направлена против решения Министерства образования провести реформу Российской академии наук в том виде, в котором эта реформа обозначена в плане. Напомним, реформаторская идея в плане РАН связана с тем, что российское правительство собирается объединить сразу несколько академий, доверив управление имуществом стороннему полуведомству-полу ООО, которое может быть образовано под эгидой кабинета министров. При этом научные полномочия академии предложено переложить на плечи отдельных вузов, которые должны самостоятельно развивать науку с «масштабным» привлечением внебюджетных средств. Смысл реформы – слепое копирование заокеанского опыта, который в наших реалиях сегодня внедрять, мягко говоря, опрометчиво. И опрометчиво – это как минимум…
Нужно сразу же отметить, что акция, проходившая в Москве, не была сопряжена с какими-либо политическими пристрастиями собравшихся. Представителей тех или иных политических сил на митинг просто не пустили, а основные участники акции – российские учёные и педагоги - шли отнюдь не под партийными знамёнами, а под транспарантами с призывами отправить министра образования Дмитрия Ливанова и всех авторов законопроекта в отставку. Это их объединяло без каких-либо партийных парадигм.
В ходе акции одним из её участников – сотрудником института философии Российской академии наук Игорем Михайловым – была высказана интересная мысль. Старший научный сотрудник РАН Михайлов во время своего выступления перед мокнущей, но не спешащей расходиться учёной публикой, заявил, что сегодня Россия имеет дело с восстанием чиновников.
Мы имеем дело с восстанием чиновников. У нас с ними принципиальные разногласия. Учёные открыты к критике, опираются на аргументы, поддерживают демократизацию, а чиновникам всё это ненавистно. Чтобы выжить, они уничтожают науку.
«Восстание чиновников». А ведь это меткое выражение Игоря Михайлова вполне можно перенести на всю нынешнюю действительность. Не только научная сфера сталкивается с самым настоящим чиновничьим произволом. Восстают против здравого смысла и общественного мнения, против отправления рациональной политики и против попыток указать на минусы. Многие читатели спросят: а в чём, собственно, этот произвол заключается?
Если говорить о реформе РАН (как один из примеров), то это один из самых завуалированных проектов новейшей истории. Шутка ли сказать, общественности (самим академикам, в том числе) до сих пор не представлены фамилии авторов реформы. Реформу постоянно комментируют, её нахваливает то Ольга Голодец, то Дмитрий Ливанов, то представители парламентского большинства, но никто (ещё раз – никто!) не признаёт авторства. Удивительное дело получается: правительство продвигает реформу, за которую в двух чтениях положительно голосуют депутаты, которую, судя по беседам с академиками, поддерживает и президент, но при этом никто не может ответить: кто автор этого реформаторского документа, подвергаемого откровенной обструкции со стороны научного сообщества… Может он ниспослан?..
Не ставить свою подпись, скрывать авторство – странная конспирология, которая, судя по всему, доказывает, что документ-то – действительно большое Г…
Но в правительстве упорно продолжают не замечать ни реакции учёных, ни реакции тех, кому так же не безразличная судьба отечественной науки, которую упорно толкают в частные руки. Чиновничья армия недвусмысленно намекает на то, что «всё равно примем», что «нам ваше мнение – до лампочки»… Восстание чиновников? По крайней мере, что-то, очень на него похожее.
Реформа РАН – это далеко не единственный пример. Начальная стадия военной реформы – из той же серии. Расформирование немалого числа военных училищ; закрытие десятков военных аэродромов; сокращение штата военных лётчиков, медиков; закрытие школ прапорщиков; запрет на участие воспитанников суворовских училищ в торжественных парадах и маршах; изъятие из программы СВУ дисциплин; связанных с военным делом; погоны на животе; неконтролируемый аутсорсинг, при котором доступ к бюджетам в/ч получали близкие родственники высокопоставленных военных чиновников под видом независимых владельцев аутсорсинговых компаний; распродажа земель военных полигонов; расформирования сотен военных городков. Этот список можно продолжать и дальше. Теперь чешут репы и перереформируют обратно, только уже не всегда и не везде это возможно.
Кадровые и отставные офицеры направляли письма на разные чиновничьи адреса с просьбой остановить вакханалию, которая напрямую связана с развалом армейских традиций и самой армии. При этом письма в подавляющем большинстве случаев оставались без ответа. Восстание чиновников продолжалось здесь ровно до тех пор, пока главный оборонный реформатор не влип в любовный скандал, и не потерял своё тёпленькое местечко вместе с многочисленными блондинистыми «спецами» по военному делу, шедшими плечом к плечу с министром по жизни из одного ведомства в другое.
Реформа милиции-полиции. Когда граждане страны, которые (народ России) вроде бы являются основным источником власти в стране, задавали идеологам реформы вопросы о том, что изменится от смены пары букв в названии, вывески, формы и реквизитов в плане борьбы с преступностью – те либо мычали в ответ что-то невразумительное, либо просто отмахивались как от назойливых мух. Мол, всё равно отреформируем. Ваше мнение нас, мягко говоря, слабо волнует. Отреформировали…
Насмешили преступность, к которой не малый процент самих чиновников имеет непосредственное отношение…
Ввести нулевой промилле, отметить техосмотр, вернуть ненулевой промилле, передать техосмотр частным компаний, привязав его к страховке… Запретить переводить стрелки, разрешить переводить, опять запретить, потом пообещать подумать над этим… Высказаться о том, что в ходе пенсионной реформы пенсионный возраст повышаться не будет, затем заявить, что повышать придётся, так как этих пенсионеров дюже много развелось… В ходе реформы образования ввести термин «неэффективные вузы», внести туда сотни институтов, университетов и академий по причине того, что в них учится мало иностранных студентов или недостаточно учебной площади, затем подумать, и сократить список… Затем снова список расширить и снова сократить. Раскритиковать в пух и прах одного экс-руководителя, затем подумать, и дать ему орден…
Складывается впечатление, что наши чиновники не то, чтобы даже восстали. Они просто в режиме слабых троечников (это ещё в лучшем случае) выполняют некую лабораторно-практическую работу, в которой в качестве подопытного материала используются военные, врачи, учителя, учёные, водители и другие граждане – мы с вами. А если мы – материал подопытный, то кто ж нас будет спрашивать, как целесообразно, а как нецелесообразно… Кто белых мышей в лабораториях спрашивает?.. Правда, пример с белыми мышами не совсем точный, так как в случае с ними есть шанс, что эти опыты всё же пойдут на пользу цивилизации… Кому на пользу пойдут опыты наших чиновников? - как говорится, догадаемся с трёх попыток…
