Сухие строки доклада правозащитной организации Human Rights Watch: «С 14 августа организованные группы мужчин атаковали 42 церкви, 37 из которых сожгли, уничтожены десятки христианских объектов. По подтвержденным документально данным, в этих атаках погибли три копта и один мусульманин». Это скупое, как сквозь зубы признание появилось спустя неделю после первой и самой страшной волны антихристианских погромов в Египте.
Всю неделю, начиная с «кровавой среды», цивилизованное мировое сообщество было занято рассуждениями на тему пропорциональности применения силы египетскими военными. И озабочено судьбой загоняемого в подполье движения братьев-мусульман. А те за ширмой дипломатических причитаний, развязав себе руки, безнаказанно занимались своим любимым делом — религиозным фашизмом.
Данные HRW — лишь бюрократически подтвержденные атаки. Однако во многих районах страны пока явно не до расследований нападений на христиан. В этом корреспонденты «КП» убедились лично, побывав в наиболее пострадавшем от религиозного террора городе на юге Египта — Минье.
Чужие здесь не ходят
Переводчики ехать с нами отказывались. Кто из страха перед исламистами, кто из опасения быть арестованным военными. Нас пугали усиленными блокпостами вокруг Миньи и неминуемым задержанием из-за отсутствия аккредитации (за неделю ее не выдали ни одному иностранному журналисту в Египте). Однако, проехав почти 300 километров по пустыне, мы не встретили ни одного военного блока. Как, впрочем, и в самом городе.
На въезде нас лишь не очень придирчиво осмотрели два угрюмых бородача в рубахах до пят. Попетляв по узким улочкам, наш микроавтобус упирается в изодранные пулевыми пробоинами стены францисканской миссии Jesuit and Brothers. Мы проезжаем в просторный двор, ворота сразу же запирают.
- Сначала они попытались прорваться через эти ворота, со стороны храма, но не смогли пробиться, - встречает нас глава миссии отец Биман. - Они кидали бутылки с зажигательной смесью, стреляли по воротам, сорвали крест.
Вдоль стены храма сидят суровые взрослые мужчины. Видно, что собрались они здесь не для праздного разговора. За углом — пара сожженных школьных автобусов. На них в Миссию возили детей на занятия. Под эгидой францисканцев здесь были обустроены различные кружки и спортивная секция. И 95 процентов учеников — мусульманские дети. Как и живущие на территории Миссии пожилые люди с ограниченными возможностями. Обгоревшие остовы их инвалидных кресел лежат рядом с разгромленными комнатками общежития.
- Вот как раз по крышам этих комнат они и перелезали во двор, - ловит наш взгляд отец Биман. - Представляете ужас людей, которые даже передвигаться самостоятельно не могут. Ихваны («братья» по-арабски, имеются виду «братья-мусульмане» - Авт.) врывались в офисные и учебные помещения, громили все, что попадалось на пути. Здесь была библиотека. Ее полностью сожгли, хотя там было много исламских книг. Затем они ворвались в главное здание и начали натурально грабить его. Тащили все — компьютеры, принтеры, ксероксы, телевизоры. Что не могли унести, то разбивали. Здесь у нас театр, они утащили все микрофоны, всю звуковую аппаратуру, камеры, прожекторы...
 |
Отец Биман из ассоциации «Jesuit and Brothers» рассказывает о погроме в его центре. Смотрите фоторепортаж
Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН |
|
Когда всю францисканскую миссию затянуло едким дымом, нападавшие быстро ретировались. Оставшиеся в миссии христиане два часа пытались вызвонить пожарных. Однако одновременно с миссией были совершены нападения на находящиеся недалеко храм Амир Тордес и школу Святого Иосифа. Все ближайшие пожарные расчеты уже работали там. С пламенем боролись своими силами — огнетушителями и двумя гидрантами. Последний очаг залили к пяти утра. А через час, прямо после утреннего намаза, исламисты снова атаковали миссию.
- Может, они думали, что у нас тут какие-то большие суммы денег или золота, - перебирает обгоревшие красочные книги в детском классе отец Биман. - За те первые сутки в Минье сожгли пять церквей, две школы, три христианских социальных центра, две гостиницы для христиан-паломников, несколько магазинов, принадлежавших коптам. И это только за сутки. Всего за эту неделю в городе совершены около 50 нападений на христианские церкви, школы и миссии. Такого не было нигде в Египте.
- Почему именно здесь?
- Минья — это основной центр братьев-мусульман. Отсюда они посылают боевиков в Афганистан, Пакистан, Сирию... Да куда угодно, хоть в Россию. Терроризмом здесь давно пахло. Не раз были нападения на туристов. Вспомните хотя бы 1997 год, когда в Луксоре, это не очень далеко отсюда, они за 40 минут застрелили и зарезали больше 60-ти иностранцев. Одного из ответственных за тот теракт, кстати, Мурси, придя к власти, сделал губернатором Луксора. Правда, его не пустили в провинцию местные жители. Но сейчас нет причин для оптимизма. Мы не чувствуем себя защищенными. Нет ни полиции, ни армии. К нам ведь ни один следователь не приезжал, и мы даже не можем приступить к разбору завалов и пожарищ, пока не произведены следственные действия.
- Мы тоже не видели ни одного полицейского...
- Потому что братья-мусульмане очень сильны здесь. У них неформальная власть, оружие, деньги. И их мироощущение скатилось к натуральному варварству. Они не уважают людей другой религии, словно ты и не человек. Здесь плюют на комендантский час, нападают на отдельные семьи христиан, отбирают имущество. И глядя на их безнаказанность, обычные бедняки начинают присоединяться к ним, чтобы поживиться. Не думаю, что все это быстро прекратится. Конечно, в больших городах — в Каире, Александрии — их поприжали. Но в провинции погромы продолжаются. В соседнем городе — Бени Суеф — вчера они ворвались во францисканскую школу в 10 утра. До 14:30 грабили и громили ее на виду у всех. А потом под конвоем вели по улице трех монашек, словно военнопленных. Люди просто шли мимо и смотрели. Полиции было не до этого. Мы вынуждены защищать себя сами.
 |
Настоятель церкви святого Мусы отец Самуель Азис. Смотрите фоторепортаж
Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН |
|
Трагическая экскурсия
Мы грузимся в микроавтобус и готовимся к невеселому осмотру «достопримечательностей». Мужчины, сидевшие во дворе монастыря, подтягиваются к воротам. Привратник внимательно осматривает улицу и отпирает замок. Один из наших сопровождающих тщательно задергивает шторки на окнах.
Улицы города узкие, любопытных недоброжелателей слишком много. С трудом протискиваемся в какую-то улочку. Почти все храмы в христианских кварталах находятся в тупиках – так их легче оборонять, подобно донжонам средневековых крепостей. Церковь Святого Мусы выжжена дотла вместе с прилегающими домами – в них жило духовенство. В нижнем молельном зале – он почти на уровне земли, в традиции первых «катакомбных» христиан - на деревянном стульчике сидит Отец Самуель Азис, неуловимо похожий на обычного русского деревенского батюшку. За его спиной – временный алтарь, вдоль стен лежат погибшие иконы. Мокрые после пожара полы застелены циновками.
- К нам ворвались не менее тысячи «ихванов», - рассказывает без эмоций отец Самуэль. - Сначала они обчистили церковь. Рвали серебро из окладов. Палили из оружия, а потом закидали храм коктейлями Молотова. Затем пришли ко мне домой и уничтожили его, украв все, что представляло хоть какую-то ценность.
Прихожане и священники «огородами» добрались до берега Нила. Там сидели в тростнике, по пояс в воде и смотрели на зарево от своего горящего храма. На наш вопрос – была ли полиция? Батюшка коротко говорит: «Нет». Выходим за ворота оскверненной церкви. Местный житель, пожилой мужик в рабочей спецовке, увидев иностранцев, резко меняет траекторию движения. Быстро и сбивчиво говорит по-арабски, показывая на себя отогнутым большим пальцем – «муслим», и на прокопченную церковь, повторяя без остановки «Харам! Харам!» - грех.
Едем, а точнее – протискиваемся дальше, в Евангелистскую церковь Гад Эль Саед. Пастор Самех Ибрагим, рассказывает, что погромы в Минье начались именно здесь.
- Пришла группа людей и разделилась на две части. Одна на улице орала «Аллаху Акбар !» и угрожала жителям христианской улицы, предупреждая, чтобы те не выходили из домов. Другая - ворвалась в церковь. Они скрывали свои лица, но среди них была женщина. Возможно, она знала нашу церковь и показывала им, где и что находится.
- На вашей памяти случалось что-то подобное?
- В 1990 году в городе тоже много пожгли христианских церквей и домов. Но тогда здесь все их выступления были пресечены военными и полицией. Сегодня их просто нет, хотя 34 убитых человека, это повод чтобы ввести в город армию. Мы слышали, что по ночам военные патрулируют районы, где находятся еще не сожженные церкви. Вчера они атаковали монастырь в Матае. Что будет завтра — одному богу ведомо.
Девушка-прихожанка Кристина Атеф предупреждает нас: отходить от храма далеко нельзя, нападут, несмотря на то, что квартал христианский – об этом можно судить по женщинам без головных платков. По словам Кристины, ходить по улицам в том виде, в котором предстала перед нами, очень опасно. Хотя, по российским меркам ничего особенного – джинсы, футболка с длинным рукавом, браслеты. Просит подвезти ее до выезда из города, где живет, а она проводит нас в еще один храм и будет нашей переводчицей.
Церковь Эль-Амир находится в центре достаточно большой христианской агломерации, поэтому кроме храмов здесь еще жгли магазины и машины. У полицейского участка сворачиваем вглубь квартала. Подходы к зданию полиции перекрыты баррикадой из сгоревших машин и пальм, людей в форме на улице нет. Нам говорят, что полиция до сих пор прячется внутри, их атаковали одновременно с христианами, но они смогли отбиться.
 |
На магазинах христиан исламисты рисуют черные кресты, призывая не покупать у неверных. Смотрите фоторепортаж
Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН |
|
На наших глазах какой-то парень смывает растворителем черный крест, намалеванный на жалюзи магазина – так исламисты метили христианские лавки. Как нацисты в 30-х годах метили еврейские магазины, только рисовали на них не кресты, а желтые звезды Давида. Нам рассказывали про такое в Каире, а мы грешным делом думали, что это гипербола, а оказалась — реальность. Совершенно непостижимая в XXI веке.
На храм Эль-Амир тоже напали днем, когда во дворе играли дети. Прихожанам удалось выбраться по крышам в другой район, и спрятаться в христианском социальном центре. Но погромщики пришли и туда. Кто-то из мусульман спрятал христиан на складе своего магазина, где люди просидели много часов, пока толпа не разошлась.
Продавцы на площади перед храмом, узнав, что мы христиане из России, поят нас лимонадом, от денег отказываются. Во дворе церкви людей много, но грех уныния, как в других местах, полностью отсутствует – три десятка молодых парней из общины уже начали ремонт, а девушки - уборку. На паперти дымит костер из книг. Оскверненные Библии решили не выбрасывать, а предать огню. А еще здесь решили не ждать, пока полиция соизволит прислать следователей, которые зафиксируют ущерб. Здесь решили жить дальше и верить по-прежнему.
Неинтересный геноцид
- Когда начались погромы, наш патриарх Феодор II заявил: «Пусть сгорят здания, не надо защищать их ценой своей жизни, главное чтобы не гибли люди!» - рассказал корреспондентам «КП» в Каире известный коптский священник отец Болос. - И еще он сказал – если церквей не будет, то мы будем молиться возле мечетей или на улице, но мы будем молиться своему Богу!
По словам священника, первый раз христиан и мусульман в Египте столкнули англичане, в 1955 году. Колониальная администрация чувствовала, что страна закипает, власть ускользает из рук и решила применить принцип римского менеджмента – «разделяй и властвуй». Что-то подобное «братья-мусульмане» решили провернуть на днях, надеясь развязать в стране полноценный межрелигиозный конфликт, и автоматически возглавить одну из противоборствующих сторон. Но у них не получилось. Почему — нам объяснил друг отца Болоса, исламский богослов из университета Аль-Азхар Шейх Аамен.
 |
Исламисты врывались в социальные центры христиан. Смотрите фоторепортаж
Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН |
|
- В исламе есть понятие «зимми» (люди иной веры, живущие на землях ислама – авт.). За «зимми» надо бороться! Коран напрямую запрещает обижать иноверцев! И потом, христианство и ислам – две самые близкие религии. В Коране есть одна из самых больших сур, она называется Марьям. Марьям - это женщина, давшая жизнь миру. Вы христиане, и понимаете, о ком я говорю – о Деве Марии.
Парадокс, но спустя 21 век от рождества Христова, христианство стало самой гонимой религией мира. По данным отдела внешних сношений РПЦ МП, каждый год за свою веру погибает 105 тысяч христиан, каждые пять минут убивают человека, верующего в Христа.
Свыше 75 процентов уничтожаемых культовых сооружений – христианские храмы. К сожалению, гонения на христианство, низведение христианской веры до потешного этнографического культа, входит в концепцию построения глобального мирового порядка. Иначе невозможно объяснить, почему чудовищные факты открытого насилия по религиозному признаку совершенно не интересуют наднациональные управленческие структуры – все эти Совбезы, Евросоюзы, гаагские трибуналы?
А если интересуют, то только в качестве статистического материала, лишь подтверждающего концепцию переформатирования мирового устройства. Лишь конспирологией можно объяснить это скорбное бесчувствие.
