Александр Карлик
проректор Санкт-Петербургского государственного университета экономики и финансов, доктор экономических наук
Ровно год назад вступил в силу протокол о присоединении России к ВТО. Наше государство после 18-летнего переговорного марафона официально стало 156-м участником организации.
Включение России в ВТО оказалось таким долгоиграющим процессом, что на уровне конкретных предприятий к этому важному для нашей экономики шагу никто практически не готовился. К тому же начало переговоров и значительная их часть совпали с периодом, когда наука, промышленное производство, образование и социальная сфера перманентно приходили в упадок. 1998 год стал нижней точкой, когда мы едва не остались без промышленности вообще. С 2000-х страна начала поднимать голову. Это было непросто после 90-х, поэтому на переговоры по ВТО мало кто обращал внимание, хотя писались статьи pro и contra, разрабатывались методики оценки последствий. Но спорить можно было до принятия решения. Сейчас обратной дороги нет, и одна из важнейших задач – воспользовавшись переходным периодом, проанализировать, чем мы располагаем, мобилизовать резервы, подкорректировать планы. Подводные камни присоединения можно и нужно обойти, чтобы сохранить науку, промышленность, а по большому счёту – и независимость страны.
В прошлом году, незадолго до вступления протокола в силу, в Санкт-Петербургской Торгово-промышленной палате было собрание руководителей предприятий, где наш университет попросили рассказать о ВТО и возможных последствиях для тех или иных производств, поскольку значительная часть директоров мало что знала о том, как вхождение в глобальную торговую сеть сможет повлиять на конкретную компанию, её положение на рынке. Тем более никто не представлял, как развиваться в новой ситуации.
На мой взгляд, подводные камни вступления в ВТО меньше всего почувствуют нефтегазовый комплекс, оборонка, металлургия. В последней ожидается самый значительный положительный эффект. Прирост выпуска и занятости в чёрной металлургии может составить до 25%, в цветной – до 15%, хотя сейчас в отрасли наметился небольшой спад, потому что Китай завоевывает всё новые позиции. Остальным времени на размышление не осталось.
Анализ показывает, что у лёгкой промышленности дела неважные. Большинство предприятий легпрома китайцы не возьмут даже в филиалы. Мы длительное время говорили о наших конкурентных преимуществах – сравнительно низкой зарплате и высокой квалификации. Но сегодня классных специалистов, особенно рабочих, можно пересчитать по пальцам, а денежные запросы – на уровне стран, куда переносили производство развитые экономики. Кстати, в связи с высоким уровнем безработицы в метрополиях наметилась новая тенденция – перенос производства обратно.
В машиностроении защитные пошлины через определённый переходный период снизятся, и борьба за потребителя пойдёт уже на нашем «поле». Качество у конкурентов, как правило, лучше, производительность выше, технологии современнее.
В своё время были разработаны методики оценки последствий вступления в ВТО. Хотя суммарный эффект от присоединения ожидается вполне нейтральным, в отраслях и регионах он проявится с существенными различиями. И если смотреть по конкретным предприятиям, получается не слишком радужная картина. В том же машиностроении Всемирный банк прогнозирует 12-процентное сокращение производства. Это серьёзно, тем более – с учётом уровня, на котором мы сегодня находимся: 1998 год превзошли, но 1985-го не достигли.
Предполагалось, что с присоединением к ВТО на российский рынок войдут западные производители, возрастет конкуренция, цены станут снижаться, всё будет хорошо. Но если вырастет безработица, где люди возьмут деньги, чтобы платить даже по сниженным ценам?
Серийное производство автомобиля Lada Largus на заводе ОАО «Автоваз». Фото ИТАР-ТАСС.
Надо думать, как обойти подобные «рогатки». Все страны успешно лавируют между различными запретами и всячески поддерживают своих производителей. Такая позиция с точки зрения руководства государства не нуждается в особом обосновании: «Это наша экономика, я за неё отвечаю и буду поддерживать». Нам надо действовать так же. На сегодняшнем этапе важно запустить действенные механизмы, чтобы оживить стратегически важные отрасли, предотвратить возможное снижение социальной защищённости людей и рост безработицы.
Тем более, у нас большое количество градообразующих предприятий, дающих реальную продукцию и обеспечивающих работой местное население. Кстати, и удачный опыт есть. Тольятти удалось спасти за счёт поддержки государством Волжского автозавода, прежде всего – программой утилизации.
По схожей схеме научный руководитель Крыловского центра академик Валентин Пашин предлагает оживить наши верфи. Принцип простой: с помощью дотации заинтересовать российских судовладельцев в размещении заказов на родине. Наши суда дороже импортных на 25–30% – сказывается мелкосерийность, – но если государство возместит эти проценты заказчикам, то 100% (сколько собственник всё равно потратит, заказывая флот за границей) придут в отечественное кораблестроение. Выгода очевидна. 200 тысяч человек, которые работают в отрасли, получат достойную зарплату. Со всего этого пойдут налоги, и потраченные 25–30% с лихвой покроются тем, что получит бюджет. Такой вариант вполне может стать «принуждением к инновациям», только не административным путём, а экономическим.
Хотим мы или нет, Россия должна оставаться великой морской державой с могучим флотом – и военным, и гражданским. Значит, надо создать спрос, чтобы судовладельцу было выгодно строить у нас, причём полностью, а то мы зачастую делаем только корпус, а начинку (машины, механизмы, навигационное оборудование) монтируем в Швеции, Финляндии, Корее.
И авиация должна, в конечном итоге, основываться на российских самолётах. Не дай Бог, случится конфликт, и мы с нашей огромной территорией останемся без воздушного сообщения.
Необходимо политическое решение по возрождению радиоэлектроники. В начале 60-х, когда создавали отрасль, многое копировали с Запада, но потом-то пошли и наши разработки! Сейчас Россия плотно подсела на импортную элементную «иглу». А это даже не косвенная, а прямая угроза безопасности страны: кто даст гарантию, что в привозных электронных «мозгах» не запрятан вирус, который однажды по команде выведет из строя всю систему?
У нас чуть ли не 90% компьютеров поступает из-за границы. При том что их создают и программируют во многом наши специалисты, которые уехали на Запад или работают с инофирмами по контракту. Научная школа в данной области у нас сохранилась, а российский интеллектуальный продукт по-прежнему ценится в мире очень высоко. Достаточно сказать, что Япония для своих гиперточных станков закупает трёхмерные измерительные комплексы с двухмикронным «шагом» шкалы в Петербургском институте ядерной физики.
Организовать спрос на такую продукцию – задача государства, равно как и возродить станкостроение – ключевой элемент технологической независимости страны. Во всём мире эта отрасль относится к основным, поскольку является фондообразующей, создающей средства производства для большинства предприятий. А уровень развития машиностроения в значительной степени определяет конкурентоспособность промышленности в целом. При этом доля импорта в потреблении станкоинструментальной продукции выросла у нас до 85%: по металлорежущим станкам – 90,8%, по кузнечно-прессовому оборудованию – 92,8%, по деревообрабатывающим комплексам – 97,5%, по инструменту – 84,4%. Примечательно, что более 40% производимых в России станков экспортируется. То есть предприятия, которые функционируют, сохраняют конкурентоспособность.
Между тем, высокотехнологичное оборудование западные коллеги нам не продают – оставляют для себя, несмотря на наше присоединение к ВТО. Да и стоит новая техника недешёво, не по карману отечественным заводам при отсутствии в стране дешёвых длинных кредитов. Оттого большинство приобретаемых за рубежом станков – бывшие в употреблении, покупаются на вторичном рынке. В то же время экспертная оценка научно-технического и производственного потенциала России показала, что порядка 90% оборудования может производиться самостоятельно внутри страны.
В одном из цехов заброшенного текстильного предприятия. Ивановская область. Фото ИТАР-ТАСС.
Каково сегодня состояние производственного аппарата ОПК? Износ основного оборудования достиг 75%, а темпы обновления не превышают 1% в год. Западные же предприятия работают на всём новеньком и проводят модернизацию в установленные сроки. Как известно, для успешного технологического процесса при производстве оружия доля оборудования со сроком эксплуатации менее 10 лет должна быть больше 70%, в то время как у нас этот показатель достигает лишь 28 процентов.
Россия, как и прежде, сохраняет лидерство в ядерных технологиях, и наши АЭС надёжнее, чем на Западе. Авария на Саяно-Шушенской ГЭС подтолкнула модернизацию российских гидроэлектростанций, чем сейчас активно занимается компания «РусГидро», пообещавшая максимально обновить оборудование к 2025 году, что даёт двойной эффект: с одной стороны, взамен техники времён ГОЭЛРО устанавливается более надёжная, экономичная и экологичная, а с другой стороны – загружены отечественные энергомашиностроительные предприятия.
Нетрадиционные источники – ветряные, солнечные, геотермальные, приливные – будут, конечно, развиваться, но, на мой взгляд, лишь как дополнение к ГЭС, ТЭС и АЭС. Дело даже не в большой стоимости оборудования. Просто на необъятных просторах России мало уголков, которые можно было бы целиком «запитать» от солнца или ветра.
Достаточно сомнительна, на мой взгляд, и перспектива сланцевого газа. Он, прежде всего, вреден при добыче, оттого вырабатывается в пустынных местностях по весьма дорогим технологиям. В США его рекламируют, хотя несколько штатов уже запретили разработку. И заявления со стороны Украины и Польши – жить на сланцевом газе, отказавшись от российского природного, с их-то густонаселёнными территориями – вызывают, по меньшей мере, улыбку.
Так что нефть и газ ещё весьма продолжительное время будут основными источниками как энергии, так и поступлений в бюджет. Другое дело, стоит ли в нынешние времена, когда мы ещё не вполне оправились от кризиса, вкладывать львиную долю средств в «Газпром» и банковскую систему, которая не очень-то щедра для кредитования отечественного производства? Не лучше ли сконцентрировать финансовые ресурсы на возрождении промышленности, ведь все отрасли, обеспечивающие благополучие и комфорт – здравоохранение, образование, жилищно-коммунальное хозяйство, культура – затратные. А необходимые деньги для них зарабатывает производство.
Возьмём для примера Санкт-Петербург. Вклад индустриального комплекса в формирование доходной части бюджетов всех уровней является наибольшим по сравнению с другими секторами экономики города – 41%. Сейчас промышленность формирует порядка 36% регионального валового продукта и обеспечивает 25–28% рабочих мест. И мне не нравится, когда всё время слышишь, что у нас ограничен городской бюджет и надо экономить. Правильнее больше зарабатывать, то есть вкладывать в промышленность, искать направления с высокой отдачей.
И конечно, нельзя бросаться из крайности в крайность и в погоне за лёгкими деньгами продавать всё, особенно то, что было создано прошлыми поколениями. Уж слишком часто стали говорить про вторую волну приватизации. Не думаю, что она придёт, и хотя мы любим наступать на те же грабли – дай Бог, чтобы её не было.
Огульно, без какой-либо адаптации переносить на нашу почву западную модель экономики категорически нельзя. 90-е это подтвердили. Зачем продавать успешные предприятия, исправно наполняющие бюджет? Эффективный управленец может быть как на государственном предприятии, так и на частном. В любом случае непозволительно распродавать то, что создано другими, тем более – воровать.
Балтийский и Пролетарский заводы приватизировали – и владельцы, которым проще стричь купоны от сдачи в аренду земли, чуть не обанкротили предприятия. «Разруливать» ситуацию пришлось лично Владимиру Путину. Хотя это не дело главы государства – спасать отдельно взятый завод, и так забот хватает, – но в данном случае речь шла о стратегических производствах. И что-то попритихли говоруны, прежде вещавшие, что после акционирования три питерских судостроительных гиганта – Адмиралтейские верфи, Северная верфь, Балтийский завод – станут работать лучше. Между прочим, все они были казёнными с момента своего основания. И при государе-императоре к частным предприятиям судостроения (по серьёзным проектам) обращались лишь тогда, когда казённые не успевали выполнить те или иные заказы – скажем, когда после Цусимы началось массовое обновление и перевооружение флота. А так, для обеспечения текущих нужд, справлялись силами казённых.
Государство должно иметь рычаги воздействия на всю экономику и держать в своих руках стратегические отрасли. Другое дело – список «стратегов» у нас раздулся до безобразия. Такое впечатление, кого пролоббировали, тот туда и попал. И здесь, конечно, нужна определённая «инвентаризация».
Сейчас в моду вошли кластеры. Некоторые регионы даже соревнуются, кто больше их создаст. Есть, правда, важная особенность, которая у нас не всегда соблюдается, отчего многие начинания остаются на бумаге. Кластер должен на основе научных разработок что-то производить, кооперируя возможности отдельных предприятий.
А что у нас? Один «отвёрточный» завод собирает из готовых блоков машины некой иностранной фирмы, другой – делает то же самое, но под иной вывеской. Где тут кооперация? Только недавно построили предприятие, которое будет выпускать детали для нескольких автосборщиков, и установили задание по локализации производства: чтобы к 2020 году в России изготавливались не менее 60% комплектующих. Это уже приметы и кооперации, и кластера.
Спуск на воду судна «Академик Трешников» в Санкт-Петербурге. Фото ИТАР-ТАСС.
Объявляя о том или ином векторе развития для конкретного региона, необходимо учитывать все факторы, способные обеспечить экономический рост. А то периодически вбрасываются лозунги: «Петербург – финансовый центр», «Петербург – туристская столица», а остальное вроде и не важно. Это далеко не так, а развивать, конечно, надо и одно, и второе, и третье. Туризм – очень капиталоёмкая отрасль. Необходимо вкладывать в гостиницы, дороги, транспорт, учреждения культуры и досуга, в безопасность… А деньги для всего этого может заработать только промышленность.
Недавно довелось присутствовать на обсуждении концепции социально-экономического развития одной из областей. Красивые цифры, прекрасные темпы по самым разным направлениям, всё в шоколаде. Но при одном условии: если удастся заинтересовать инвесторов. А где их взять, как привлечь – не сказано. При том, что сейчас, пожалуй, единственным дефицитом стали деньги. Которые, конечно, надо уметь потратить. Недаром же бытует злая шутка: бюджетные средства – те, что переходят из рук в руки, пока не исчезают совсем.
К примеру, концепция развития Петербурга должна быть построена именно в контексте того, что через него идёт импорт во все уголки России, и это структурообразующий центр Северо-Запада. Нельзя замыкаться в границах города, надо смотреть шире, развивать промышленность, которая использует ресурсы соседних регионов (Карелии, Ленинградской, Вологодской, Новгородской, Псковской областей) и обеспечивает их жителей конечной продукцией.
Подобные структурообразующие центры нужно создавать по всей стране – на Юге, в Сибири, на Дальнем Востоке. В масштабах страны был бы очень полезен аналог Госплана. Конечно, не в том виде, как в СССР: нельзя, да и глупо следить за каждой гайкой. Но важно, определив стратегию роста и установив контрольные показатели для каждого этапа, добиваться их исполнения.
На расширенном заседании правительства, которое провёл Путин, прозвучала идея пятилетнего плана. Полностью согласен. Между прочим, пятилетки появились в СССР не потому, что просто так решили. Были серьёзные научные работы в 20–30 годах, которые показали: оптимальный период среднесрочного планирования – пять лет. Видны ориентиры и результат. Сейчас многие ухватились за красивую цифру 2020, прогнозируя под неё стратегию социально-экономического развития. Позвольте, на дворе уже вторая половина 2013-го, до 2020-го осталось шесть с небольшим лет. Это как раз период среднесрочного, а не стратегического планирования. «Стратегически» пора заглядывать за 2030-й.
Государственные инвестиции в производство, институты управления, человека окупятся сторицей. И нам не будут страшны ни кризисы, ни капризы ВТО.
Источник: file-rf.ru.
Рейтинг публикации:
|
