В обмен на сохранение 201-й военной базы от России требуют не трогать таджикских гастарбайтеров

Очередную встречу главы Таджикистана Эмомали Рахмона с российским коллегой Владимиром Путиным можно было бы назвать дежурной — лидеры встретились с целью обсудить ход реализации соглашений, подписанных осенью прошлого года. Протокольная скукота, если бы не одно «но». Таджикский лидер дал наконец-то понять, что присутствие 201-й российской базы в Таджикистане после 2014-го года — вопрос решенный. Душанбе наконец-то не против ратифицировать соответствующий договор.

А ведь считанные месяцы назад таджикские власти тоже был «не против», но в обмен на условия, которые Москва однозначно признала неприемлемыми. В частности, в обмен на продление аренды для военной базы Душанбе потребовал от Москвы, например, списать долг в почти 70 млн долларов, который образовался у местного энергохолдинга «Барки Тоджик» перед Сангтудинской ГЭС-1, где доля России составляет 75%. Москва подивилась такой сказочной наглости — да и отложила тему продления аренды военной базы «до лучших времен». Тогда к нам еще не залетала птица-Сноуден и мир не знал, как мы умеем (когда хотим!) стоять на своем не страшась предрекаемых грустных перспектив.

Может быть поэтому, а может и нет, но риторика г-на Рахмона на сей раз не была столь безапелляционной. Теперь он выразил надежду, что эта встреча позволит двум странам составить «ориентиры на будущее» и горячо заверил российского коллегу, что лично ничего против присутствия российской 201-й военной базы не имеет. «Наше отношение к этому вопросу самое серьезное, и мы решительно настроены выполнить взятые на себя обязательства. Поэтому с решением ряда взаимосвязанных с вопросом базы проблем и с возвращением с каникул парламента страны этот вопрос найдет свое решение осенью текущего года», - пообещал таджикский лидер.

Но как-то слабо успокаивают слова — уж больно своенравна и капризна таджикская политики, а настроение во властной элите этой маленькой, но гордой республики меняется с ошеломляющей быстротой. Достаточно вспомнить хрестоматийный пример «таджикской логики». В один прекрасный день, Россия захотела приобрести 51% акций строящейся Рогунской ГЭС. Цена вопроса — 2 млрд. долларов (при объеме ВВП республики за 2012 год в 7,6 млрд. долларов). Душанбе согласился с такой сделкой, российская сторона уже было начала готовить все должные процедуры — и тот пришел «отбой». Недостроенная ГЭС была вдруг объявлена «национальным достоянием», не подлежащим продаже. Посмейтесь, критики «Газпрома» - наше национальное достояние вроде еще ничего на фоне иных. Надо ли говорить, что отказ от продажи 51% акций долгостроя не прибавил тому шарма. Но какими нужно было быть юмористами, чтобы при этом просить о списании астрономического долга за энергопоставки.

Впрочем, без выдвижения требований со стороны Душанбе не обошлось и на этот раз. Как пишет «Свободная пресса», дабы сохранить свое присутствие, Москва должна: а) заплатить за перевооружение таджикской армии, причем больше, чем ранее оговоренные $200 млн; б) поставлять свои нефтепродукты в Таджикистан без обложения их пошлинами (такие пошлины введены с 2010-го года для всех стран СНГ, не входящих в Таможенный союз, в прошлом году для Таджикистана они составляли $261,7 за тонну ГСМ ); в) не трогать мигрантов, прибывших в Россию из этой республики (не секрет, что большинство из них находятся у нас нелегально).

Не смотря на то, что Россия на эти условия, судя по всему, пошла, говорить о том, что судьба 201-й военной базы решена окончательно, пока преждевременно. Какая муха еще успеет укусить до осени таджикские власти, чья птица и что напоет — неведомо. Остается лишь верить в простую человеческую порядочность. Неплохая, кстати, привычка.

Перспективы российско-таджикских отношений по итогам встречи лидеров двух стран в беседе с обозревателем KM.RU оценил политолог, директор Центра политологических исследований Финансового университета Павел Салин:

- Договоренность Путина с Рахмоном по ключевым вопросам вроде бы достигнута, но все же есть ли у России реальные аргументы для подстраховки от возможных «чудачеств» наших южных соседей?

- Основной инструмент влияния России на Таджикистан — это, разумеется, мигранты. Не секрет ведь, что чуть ли не половина бюджета Таджикистана складывается из переводов, так что на этом направлении Россия всегда может легко надавить. С другой стороны, таджикские власти также прекрасно понимают, что российские власти здесь весьма очень ограничены в использовании миграционной проблемы как действенного козыря, поскольку не могут столь вероломно проигнорировать интересы внутреннего бизнеса, который активно использует мигрантов, в том числе и таджикских.

И второй инструмент влияния России менее ярко артикулируем, поскольку он сегодня значительно утратил свою актуальность — это давний гидроэнергетическим конфликт между Таджикистаном и Узбекистаном. Если раньше мы пытались на этом поле как-то играть то на одной, то на другой стороне конфликта, проводя свои интересы, то сейчас Таджикистан и Узбекистан предпочитают от роли России как союзника и арбитра отказаться и разбираться в проблеме самостоятельно.

- Безусловно, предварительная договоренность о продлении присутствия нашей 201-й военной базы — это серьезное достижение, но это же теперь и козырь в руках таджиков? Ведь присутствие нашей базы на их территории — критически важное для нас условие.

- В принципе, можно так считать. Очевидно, что российские власти, конечно же, держат в голове вероятный сценарий развития ситуации в Центральной Азии после того, как американцы выведут из Афганистана свой контингент. Я, кстати, не уверен, что они вообще откажутся от военного присутствия в регионе, потому что это удобный рычаг давления на Китай, но вот от массированного военного присутствия откажутся — дорого, бюджет не тянет.

Как только американцы перейдут к стратегии точечного присутствия, тут же террористическая угроза распространится из Афганистана на север и на всю Центральную Азию. А России, чтобы поддерживать свое реноме, нужно будет подтвердить статус гаранта стабильности в Центральной Азии — в том числе гаранта защитницы от террористической угрозы. И конечно же 201-я военная база тут станет первым заслоном на пути экстремизма, терроризма, наркотрафика.