Массовые протесты, вспыхнувшие практически одновременно в Турции и Египте, имеют немало схожего. Во-первых, это две страны с преимущественно мусульманским населением, проводящие светскую политику. Во-вторых, в обеих странах сложились состоятельные и привилегированные социальные группы, придерживающиеся далеких от ислама западных ценностей. Традиционному исламу здесь верны в основном сельское население и беднейшие городские слои. В-третьих, в обеих странах произошло укрепление общественно-политических сил, отвергающих моральное разложение общества под влиянием тесных связей с Западом и считающих необходимым поставить барьер на пути дальнейшего распространения западного влияния.
В Турции решать такую задачу взялась правящая Партия справедливости и прогресса (ПСР) под руководством Реджепа Эрдогана. Долгое время считалось, что ПСР является сторонницей «мягкого ислама», не угрожающего западным моделям общественной организации. Однако по ходу «мягкой исламизации» выяснилось, что вслед за разрешением носить хиджабы и запрещением распития алкоголя в общественных местах могут последовать более серьезные изменения. Общественность с озабоченностью восприняла вмешательство правительства Турции в сирийский конфликт и его сотрудничество в этом деле с Катаром и Саудовской Аравией. Та часть турецкого населения, которая безразлична к исламу, увидела в этом курсе премьера-исламиста намерение создать предпосылки для введения элементов шариата «сверху» и забила тревогу. Знаком этой тревоги стали события на площади Таксим.
В Египте похожие намерения обнаружили «Братья-мусульмане» во главе с президентом Мохаммедом Мурси. Правда, здесь протест против «реисламизации» усугубился еще и недовольством провалами нового правительства в социально-экономической политике. Большинство обозревателей даже считают, что именно неспособность М.Мурси выполнить свои предвыборные обещания стала причиной массовых выступлений. Это действительно так, но есть и вторая сторона вопроса: сами «Братья-мусульмане» не захотели или не сумели наладить сотрудничество с другими политическими силами Египта. «Братья» находятся под сильным влиянием таких ортодоксальных суннитских монархий, как Саудовская Аравия и Катар. Здесь завязался альянс, который не по вкусу многим египтянам.
Надо сказать, что в прошлом году правительство Египта вело переговоры с МВФ о предоставлении Каиру кредита объемом 4,8 млрд. долл., но переговорный процесс был приостановлен в связи с массовыми протестами в стране. И тогда требуемые средства стали поступать из монархий Персидского залива. Катар готов инвестировать в экономику Египта 8 миллиардов долларов, взяв под свой контроль важнейшие секторы энергетики и часть перерабатывающей промышленности. На фоне перебоев с электричеством, водоснабжением и продовольствием это выглядит вполне эффективным решением. Саудовская Аравия согласилась предоставить Египту около $4 млрд. для поддержания экономики страны еще в мае 2011 года, после того как прежний президент Хосни Мубарак покинул свой пост. В настоящее время прорабатывается отдельный кредит ОАЭ Египту в размере 230 млн. долларов на развитие водных ресурсов, снабжения и торговли. Одновременно расширяется сотрудничество египетских и саудовских имамов в деле религиозной пропаганды.
Это «соревнование» Катара и ОАЭ с МВФ будет означать приток людей и денег в целях усиления влияния в Египте исламистских элементов.
Есть схожие черты и в характере антиисламских протестов в обеих странах. И там, и здесь на массовые мероприятия организованно выходят сотни тысяч людей, снабженных лозунгами протеста, которые имеют однотипную символику и содержат предварительно сформулированные требования. При этом ни в Турции, ни в Египте официальная оппозиция не имеет возможностей организовать столь масштабные акции. Отмечается лишь, что особую роль в этом играют молодежные организации, но источники их финансирования остаются тайной. Например, сбор организацией «Бунт» 22 миллионов подписей против М. Мурси при самой активной роли добровольцев никак не мог обойтись без серьезных денежных вливаний. Можно с уверенностью сказать, что финансовая помощь в проведении этой акции пришла не из Катара, не из ОАЭ и не из Саудовской Аравии.
На сегодняшний день протест в Турции и Египте против «реисламизации» ни в коей мере себя не исчерпал.
В Турции массовые выступления перешли в более спокойную фазу, но вовсе не прекратились. Организаторы протестов добились главного – они продемонстрировали правящей ПСР, на что они способны, если «реисламизация» пойдет по начертанному этой партией плану. От Эрдогана ожидают уступок и смены курса в области религиозной политики.
В Египте протесты в самом разгаре. Формально их возглавил Фронт национального спасения (ФНС) во главе с Эль-Барадеем, но, по признанию большинства аналитиков, эта рыхлая и внутренне шаткая организация не в состоянии была подготовить столь массовые выступления. Она «вспрыгнула на повозку», когда та уже пришла в движение. Тем не менее ФНС предъявил М.Мурси ультиматум с требованием уйти в отставку. Если требование не будет принято, грозят началом бессрочного митинга по образцу «апрельской революции» 2011 года.
М.Мурси не проявляет склонности к уступкам и требует переговоров, на которые оппозиция не согласна. Армия, имеющая в Египте давние традиции участия в политической жизни, до последнего момента стояла в стороне, но, похоже, она не готова безоговорочно служить опорой президента. Какой будет реакция египетских военных, если протестующие спровоцируют насилие, а «Братья-мусульмане» не уступят, пока не ясно.
События в Турции и Египте показывают, что движение к «чистому исламу» в этих уже изрядно вестернизированных странах столкнулось с однотипным и отнюдь не стихийным, а организованным сопротивлением. Культура ислама в какой-то момент ставит барьеры на пути глобализации с её тенденцией навязать каждому обществу мнимо универсальные западные ценности. В то же время у проводников глобализации имеется в мусульманском мире целая армия сторонников, способных, как можно видеть, к успешным политическим выступлениям. И технология «цветных революций» ещё ничуть не устарела. Начавшаяся борьба, судя по всему, будет долгой…
Из этого следует еще один вывод. Катар и ОАЭ являются временными попутчиками Запада в борьбе против сирийского режима. Расчёты этих монархий утвердить в Сирии после свержения правительства Асада закон ислама противоречат планам тех сил, которые хотят иметь там прозападный режим. Это временный союз, в котором уже сейчас можно разглядеть семена будущего конфликта.
P.S. Вечером 1 июля, когда эта статья была закончена, поступило сообщение о том, что руководство Высшего совета вооруженных сил Египта предъявило ультиматум всем политикам страны. В заявлении, зачитанном по государственному телевидению, сказано, что политическим силам страны отводится 48 часов для того, чтобы «выполнить требования египетского народа». В противном случае военные пообещали вмешаться в ситуацию и предложить стране и ее жителям собственную «дорожную карту в будущее».
