CounterPunch (США)
Государство Национальной Безопасности и информаторы
Мелвин А. Гудман
Основная проблема в США не в том, что там слишком много информаторов… их слишком мало. Где были информаторы, когда ЦРУ заведовала тайными тюрьмами, применяло пытки и надругательства, похищало людей на улицах городов Европы и Ближнего Востока и передавало их иностранным разведкам, которые пытали и мучили? Где были информаторы, когда Агентство Национальной Безопасности нарушало Четвёртую Поправку к Конституции о «необоснованных обысках и задержаниях» и проводило широкомасштабное незаконное прослушивание? Где были информаторы, когда Госдепартамент разрешил использовать консульство в качестве прикрытия недостаточно защищенной базы разведки в Бенгази? Где были информаторы, когда Пентагон строил тайные базы в Северной Африке и на Аравийском полуострове для нанесения военных ударов по странам, с которыми США не находились в состоянии войны?.
Президент Барак Обама, юрист, получивший образование в Гарварде и бывший профессор конституционного права, ещё больше усложнил положение информаторов и продемонстрировал потрясающее неуважение к балансу власти и необходимости контроля за принятием решений во внешней политике. Он добился большего количества расследований утечек информации, чем все предыдущие президенты, вместе взятые, с момента принятия Акта о Шпионаже в 1919 году. Несколько разоблачений в прессе были переданы на рассмотрение Департамента юстиции с целью проведения расследования, и в мае 2013 года департамент предписал двухмесячную проверку двадцати телефонных линий, используемых репортёрами и редакторами Associated Post. Это стало самой агрессивной конфискацией данных СМИ федеральным правительством со времён администрации Никсона. Генеральный прокурор Эрик Холдер даже отошёл от норм Первой Поправки, одобрив аффидавит на проведение обыска, где репортёр Fox News был назван вероятным заговорщиком, намеренным нарушить Акт о Шпионаже, поскольку репортёр по роду своей работы мог получить секретную информацию.
Президент Обама также неявно способствовал необходимости в информаторах, когда ослабил традиционные организации, осуществляющие контроль функционирования национальной безопасности, институт генеральных инспекторов. В федеральном правительстве генеральные инспекторы популярностью не пользуются, но они важны для сохранения честности правительства, поскольку раскапывают мошенничества, злоупотребления и другие незаконные действия. Администрация Обамы с самого начала сосредоточилась на ослаблении генерального инспектора ЦРУ, потратив полтора года на смещение выдающегося инспектора Джона Хелгерсона, чьи сотрудники раскопали нарушения, связанные с т.н. «чрезвычайными выдачами заключённых», а также с пытками и злоупотреблениями.
Самому яростному преследованию подвергся информатор Томас Дрейк, который обнаружил, что соглядатаи Национального Агентства Безопасности выбрасывают сотни миллионов долларов на провальные программы, при этом игнорируя проблемы нарушения неприкосновенности частной жизни. Дрейк направил свои вопросы генеральному инспектору ЦРУ, генеральному инспектору Пентагона и в комитеты конгресса по разведке. (Мне известны люди, которые взаимодействовали с сотрудниками конгресса по вопросам, требовавшим внимательного исследования, но их предупреждали, что тёплого приема у ключевых членов комитета они не встретят). После этих неудачных попыток Дрейк обратился к репортёру BaltimoreSun. Результат: Дрейку предъявлен десяток обвинений в тяжких преступлениях, включая ненадлежащее обращение с секретной информацией и создание помех правосудию, которое судья благоразумно отверг.
Дело Бредли Мэннинга также демонстрирует образ мыслей администрации Обамы и СМИ мейнстрима. Хотя Мэннинг подписал заявление о признании вины по обвинениям, которые могли обеспечить ему 20-летние заключение, правительство продавливает обвинение в содействии врагу, что будет означать пожизненный срок. Правительство проигнорировало Шестую поправку, гарантирующую «быстрый и открытый судебный процесс», причём суд начался 3 июня, почти через три года после его ареста. Обращение военных с Мэннингом, в частности применение к нему меры в виде чрезмерно длительного одиночного заключения, добавилось к ряду злоупотреблений и стало нарушением Восьмой поправки – «запрет на жестокое и исключительное наказание». Скудное освещение судебного процесса в прессе – ещё один пример маргинализации информаторов.
Отсутствие механизма сдержек и противовесов в системе национальной безопасности в прошедшие десять лет фактически способствовало имевшим место злоупотреблениям власти. В целом, Конгресс молча соглашался со спорными действиями администрации Буша и Обамы, начиная с 2001 года, отдав проведение внешней политики исключительно исполнительной власти, вместо общей ответственности президента и конгресса. Комитеты конгресса по разведке стали защитниками разведывательного сообщества, в частности ЦРУ, вместо того, чтобы быть строгими контролёрами. Аналогично, комитет по делам вооружённых сил стал адвокатом Пентагона и не контролирует злоупотребления по программам закупок вооружений.
Во времёна Вьетнамской войны мы наблюдали систему правовой терпимости, когда Верховный Суд вмешивался в вопросы внешней политики лишь для одобрения политики и власти президента. Такое почтительное отношение к Белому Дому привело к отсутствию правового расследования беззаконий, в том числе противоправного прослушивания и уничтожения записей допросов в ЦРУ, на которых зафиксировали пытки, выходящие за рамки методов, разрешённых Департаментом юстиции. По иронии судьбы, Жозе Родригес, уничтоживший 92 видеопленки допросов, проигнорировав приказ Белого Дома не уничтожать плёнки, и который должен бы предстать перед судом по обвинению в препятствовании правосудию, выпустил книгу, одобренную ЦРУ, с выпадом в адрес генеральных инспекторов за «обвинительное отношение «я-святее-вас», как они обычно относятся к сотрудникам ЦРУ».
В довершение к провалам Конгресса и судов в соблюдении необходимых норм и контроля за действиями в сфере национальной безопасности, СМИ мейнстрима осторожно относятся к своей роли контролеров за секретными агентствами в том, что касается демократии. Чтобы проникнуть в тайны политики и разведывательных сообществ, СМИ нуждаются в усилиях «белых ворон» и информаторов, однако, как правило, они игнорируют расправы с информаторами. Зачастую они пренебрегают представленными информаторами сведениями, критическими по отношению в высшим чиновникам и правительственным организациям – предпочитая сохранить доступ к этим лицам. Дэвид Игнатиус из Washington Post лицемерно заявил, что журналисты «инстинктивно на стороне информаторов», но тут же высмеял Эдварда Сноудена, показавшего, что АНБ шпионит за миллионами американских телефонных переговоров и интернет-активностью сотен миллионов иностранцев. Игнатиус ещё и извинил ЦРУ, а также положился на секретных агентов, представивших одностороннюю картину работы Национальной секретной службы ЦРУ. Его роман («Агенты Чистоты») показывает отмытый отчёт о профессионализме ЦРУ, на основе любезных утечках от представителей высшего оперативного руководства.
Мой собственный опыт общения со СМИ мейнстрима в роли информатора просто разоблачающий. Во время своего выступления в Конгрессе в 1991 году против назначения Роберта Гейтса директором ЦРУ, я предоставил исходную информацию Элейн Скиолино из New York Times, чтобы возразить злобным слухам, исходившим из Белого Дома, придуманным, чтобы подорвать доверие ко мне. Скиолино сначала точно подала эту информацию, но затем склонилась к поддержке назначения Гейтса. В разговоре, состоявшемся через несколько недель после слушаний, Скиолино объяснила, что ей стало ясно – Гейтс будет утверждён, и в качестве директора ЦРУ станет для неё важным источником. Она добавила, что, когда я вернусь в национальный Военный колледж в качестве профессора по международным отношениям, от меня будет мало толку. Скиолино отметила, что информаторы представляют собой неплохой источник лишь на коротное время, а журналисты должны полагаться на тех, кто принимает политические решения, чтобы иметь к ним длительный доступ, и никоим образом их не обижать. Это объясняет традиционный анализ, который предлагается пресс-корпусом, а также его отказ бросать вызов официальным источникам.
В результате дисбаланса в процессе принятия решений по внешней политике, мы прошли полный круг от президента Вудро Вильсона, желавшего «обезопасить мир ради демократии», до президентов Джорджа Буша-мл. и Обамы, которые нашли мир слишком опасным, чтобы соблюдать конституционную демократию. Эксцессы Вьетнамской войны, Уотергейта, Иран-контрас и Глобальной Войны с Террором внесли свой вклад в создание опасного государства национальной безопасности и культуру секретности. Информаторы могут помочь нам решить, оправдывают ли поставленные цели те средства, которые применяются в подобных эксцессах.
В то же время, сама по себе секретность поощряет в США опасное невежество. Злоупотребление секретностью ограничивает необходимые дебаты и диалоги по вопросам внешней политики и лишает граждан информации, по которой можно судить о политике и политических взглядах. Лишь культура открытости и уважение к балансу власти при проведении внешней политики может обратить вспять разрушительные процессы прошлого десятилетия. Пока Конгресс уступает президенту проведение внешней политики, суды вмешиваются ради предотвращения любых проблем для власти президента в проведении внешней политики, а СМИ склоняются перед официальными источниками, мы будем нуждаться в отважных информаторах.
Оригинал публикации: The National Security State and the Whistleblower
Источник: Полюс Мира.
Рейтинг публикации:
|
