В американском штате Оклахома — стихийное бедствие. Путин предложил американцам помощь. Помощь Америке? Это же не Гватемала, не Бангладеш! Но российское МЧС по оснащению и эффективности превосходит американское ведомство FEMA. В США об этом говорят специалисты.
Журналистам чаще приходится писать о недостатках своей страны. Работа такая, недаром на Западе прессу величают «сторожевым псом»: когда что-то не так, должен лаять. Но почему бы иногда не поговорить о достоинствах?
Россия не самая богатая страна, и в плане научно-технического прогресса мы больше не впереди планеты всей. Но американцы и европейцы летают на МКС на российских космических кораблях. У США в Арктике один действующий ледокол, у России — шесть атомных и 35 дизель-электрических. Или если взять высокоскоростные поезда: в США они ходят по одному маршруту, в России — по трем.
То, что у нас есть, надо беречь и приумножать. А то ведь у американцев тоже когда-то было десятка полтора ледоколов, а остался один. И на «шаттлах» 30 лет летали, а потом их не стало. И для экстренных служб тоже нет денег: во всех уголках США собирают частные пожертвования на «скорую помощь» и пожарную охрану. Во многих населенных пунктах эти службы укомплектованы исключительно неоплачиваемыми добровольцами (слава Богу, что хоть обученными).
Говоря о достоинствах России, речь, конечно, можно вести не только о материальном. На перекрестке двух главных улиц небольшого города в Нью-Джерси мне часто приходится видеть убеленных сединами ветеранов войн, которые ходят между машинами, предлагая водителям купить у них красные бумажные гвоздички или маленькие американские флажки. Многие покупают, благо цена — доллар. Собранные деньги идут в фонд местного отделения Федерации ветеранов войн. В России ветераны не торгуют георгиевскими ленточками — ими не торгует никто, это считается чуть ли не кощунством. И ничем другим — ни флажками, ни гвоздичками — ветераны тоже не торгуют, это считается ниже их достоинства.
Правильно ли это? Спорный вопрос. С одной стороны, «будьте проще, и к вам потянутся люди». С другой — люди в России и так тянутся к ветеранам куда больше, чем в Америке. Там отношение к ним более чем спокойное, прагматичное: для ветеранов есть военные пенсии, специальная сеть государственных медицинских учреждений, льготы в плане получения социального жилья и т.п. Но «спасибо деду за Победу» там не скажут. Разве что официоз, и то только два раза в году: Memorial Day (последний понедельник мая) посвящен памяти павших в войнах солдат, Veterans’ Day (11 ноября) — день, когда чтят ныне здравствующих ветеранов.
В России тоже бы неплохо иметь специальные клиники для ветеранов. И субсидированное жилье в государственных домах им бы не повредило — всем ветеранам всех наших войн, а не только Великой Отечественной. Но с материальной помощью ветеранам у нас туго — она случается лишь местами и временами, по следам визитов высшего начальства или репортажа федерального телеканала.
Зато мы умеем поддерживать ветеранов морально, и не только в День Победы. Придут, скажем, к одинокому ветерану соседи, поговорят, спросят, чем помочь, посочувствуют насчет болячек. Смотришь, старику немного полегчало. В Америке, да и в Европе, общение соседей — редкий феномен. Живет себе маньяк в Огайо с тремя похищенными девушками, а люди в соседних домах — почти стенка в стенку — знать не знают и знать не хотят, что там у соседа происходит. Считается некорректным лезть в чужую жизнь.
Впрочем, некорректным считается в Америке многое из сферы простого здравого смысла. Например, полиция разыскивает убийцу или грабителя. По радио передают: «Полиция ищет мужчину 35–40 лет, рост примерно 5 футов 8 дюймов, одет в куртку синего цвета и голубые джинсы». Минуточку, а какова раса этого индивидуума? Раса — табу. Хотя для розыска преступника важнее знать его расовую принадлежность, чем все остальное, вместе взятое.
Что важнее: «лучше помогите материально» или «доброе слово и кошке приятно»? В идеале должно бы быть и то, и другое. Но в реальном мире получается или-или. Американцы славятся материальной помощью нуждающимся — они самые активные в мире благотворительные жертвователи. Мы же этому только учимся, зато утешить друга, у которого горе, умеем лучше любых американцев или французов.
Вообще мы по жизни намного меньшие индивидуалисты. То ли это у нас от дореволюционной крестьянской общины, то ли от послереволюционной всеобщей бедности, когда держались друг за друга, чтобы выжить. Сегодня наш менталитет сдвигается на Запад, вместе с ростом материального благосостояния растет индивидуализм. Жаль. Материальное — дело наживное. 150–200 лет назад Швеция была нищей крестьянской страной, народ валом валил оттуда за океан, а сегодня шведское общество богаче и справедливее американского. А вот нравственные ценности подобны аромату из парфюмерного флакона — растраченное не восстанавливается. Была на Западе семья, основанная на любви мужчины и женщины и воспитании рожденных в любви детей, а теперь этой семьи, считай, уже нет: люди десятилетиями сожительствуют без брака и без детей, каждый второй брак распадается, браком стали считать сожительство однополых особей.
В России к этому относятся еще (в основном) традиционно — и слава Богу. Давайте это беречь: от гомосексуальных браков не будет движения назад, к нормальной семье, — можно лишь двигаться «вперед», к регистрации в загсе отношений человека с козой. А что? Кто-нибудь непременно будет доказывать, что такую пару тоже нельзя дискриминировать.
Семейные отношения — величайшая ценность, которую нам надо сохранить для потомков. На Западе взрослые дети общаются с родителями минимально, живут от них чаще всего далеко и «не заморачиваются» уходом за стариками. Чуть-чуть изменил эту тенденцию экономический кризис, который заставил многих молодых «от безысходности» жить под одной крышей с родителями.
Практически отсутствуют в развитых странах Запада (а в России еще сохранились) «расширенные семьи» — это не обязательно совместное проживание, но регулярное общение с бабушками и дедушками, с семьями братьев-сестер и прочими родственниками. В Америке, если вы видите дедушек-бабушек, гуляющих с внуками, то это русские, корейцы, японцы и прочий Восток.
Сегодня в России начали всерьез думать о нуждах детей. Воссоздают «дома пионеров», детские лагеря, спортивные школы... Меня это радует: хочется, чтобы детские учреждения были такими же общедоступными, как в СССР. Что-то похожее местами встречается на Западе, но этого бойскаутского хозяйства мало, делается оно задешево, а продается задорого — общедоступным его точно никак не назовешь.
Когда во главу угла ставятся деньги, они быстро подчиняют себе всех и вся. Наиболее наглядно наблюдать это можно в Америке, где социальная защита по сравнению с Европой минимальна, а коммерциализация образования и медицины (и всего прочего) максимальна. В России еще остались «пережитки» другого общества, в котором многие вещи были признаны социально необходимыми и поэтому существовали в качестве «планово-убыточных» за счет госбюджета — культура, образование, здравоохранение, сфера отдыха и лечения... Нам надо сохранить то, что уцелело: это уникальное достояние народа, которого нет в других странах. Пусть наши пенсионеры получают через собес дешевые путевки в санатории и дома отдыха — на Западе такое явление неведомо. Пусть по-прежнему приходят врачи на дом — в Западной Европе и Америке этого нет, а в России — пусть будет. Пусть продолжают работать репертуарные театры, которых практически нет на Западе.
А главное — нам надо поддерживать марку российского образования. Недостаточно того, что российские ученые, инженеры и программисты пользуются спросом в разных странах. Надо, чтобы вчерашние выпускники средних школ знали, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот.
Родиной очень хочется гордиться. Хорошо, что пока есть чем.
Источник: MK.ru.
Рейтинг публикации:
|
