Что предпринять, чтобы Китай не стал сильнейшей державой мира? ("Uwazam Rze", Польша)

Збигнев Бжезинский (Zbigniew Brzeziński), бывший советник президента Картера, выпустил новую книгу под названием «Стратегический взгляд: Америка и глобальный кризис». В ней автор размышляет о том, какие последствия для мирового расклада сил будет иметь ослабление США. По его мнению, в глобальной политике «центр тяжести сдвигается с запада на восток», поэтому следует задуматься, «может ли Китай к 2025 году сдвинуть американцев с центральной позиции в международных отношениях».

Обращаясь к прошлому, Бжезинский пишет, что нынешний однополярный уклад (США как единственная сверхдержава) - это уникальная ситуация, поскольку раньше решающий голос в мировой политике всегда принадлежал нескольким равным по силе игрокам. Еще не так давно этих сверхдержав было две - США и СССР. Бжезинский не  раздумывает, вернется ли мир к многополярному укладу, а старается ответить на вопрос о том, что предпринять, чтобы Соединенные Штаты не утратили своего преимущества, и о том, какой противовес нужен силам Китая, чтобы тот не занял место Америки. Ведь в таком случае мир вновь станет однополярным, только определяющей силой в нем будет Пекин. Бжезинскому хотелось бы предотвратить такое развитие событий, и для этого, по его мнению, США «должны создать более широкую и более жизнеспособную сферу Запада», отказавшись от своей доминирующей позиции. Новая американская политика должна проводиться совместно с «традиционными европейскими союзниками», которым нужно пойти на сближение с Россией и Турцией. Это позволило бы американцам сформировать такой геополитический потенциал, который мог бы стать ответом на китайский вызов.

Привлечь Россию

Между тем, в настоящий момент никто, помимо англичан, - ни немцы, ни французы, ни итальянцы или испанцы - не стремится переходить под американское начало. «Традиционных союзников» будет сложно склонить к союзу с Турцией, раз процесс ее присоединения к ЕС, начатый еще в 1987 году, до сих пор не дошел до успешного финала. Против вступления Турции в Евросоюз высказываются, например, 60% жителей Германии.

Еще сложнее может оказаться привлечь к укреплению проамериканского Запада Россию. Бжезинский хочет, чтобы США сформировали евразийское геополитическое пространство, которое станет основой для политики Запада (читай США) в отношении Китая. Автор «Стратегического взгляда» отмечает, что с момента окончания холодной войны евразийский регион начал политический дрейф, поскольку Западная Европа оказалась неспособна создать «настоящую общность», способную играть в мире значительную роль. Эту ситуацию следует исправить, и раз этого не могут сделать европейцы, за дело должна взяться Америка.

Бжезинский полагает, что американцы могут склонить россиян к созданию совместного евразийского блока, но видит на этом пути препятствия, заключающиеся, например, в имперских амбициях российских политиков и попытках Берлина завязать с Россией особые отношения. Несмотря на это, он верит, что сторонники укрепления связей с Западом, а, значит, и с США, приобретут в российском обществе влияние: «Все больше россиян начинают осознавать, что фундаментальное изменение российских отношений с Западом может лежать в русле долгосрочных интересов их собственной страны».

К сожалению, представляется, что это не так. Среднестатистическому россиянину гораздо ближе кремлевский проект воссоздания империи, чем внедрение прав человека по западному образцу. Многие россияне согласны с Путиным в том, что «распад СССР был величайшей геополитической катастрофой XX века» и трагедией для его жителей. Поддержка, которой пользуется жесткая позиция Путина в отношении Запада, выглядит вполне искренней, и представляется маловероятным, чтобы даже самый гибкий американский президент смог уговорить президента России подчиниться Америке: а ведь именно так было бы воспринято адресованное Москве предложение подключиться к вашингтонскому блоку.

В предлагаемой Бжезинским концепции политики США есть один опасный момент. Профессор, правда, обращает внимание, что при ослаблении американской позиции в Европе Россия может занять Грузию, Украину и Белоруссию (и это более чем правдоподобно), но он не видит того, что Кремль может пойти дальше и подчинить себе страны Балтии (в первую очередь, Эстонию и Латвию), а тем самым ослабить обороноспособность НАТО. Эстонцы и латыши являются сейчас союзниками Америки, но поляки тоже были ими, когда президент США, подписав Ялтинские соглашения, отдал Польшу Сталину.

В мае 2012 года в своей инаугурационной речи президент России заявил: «Нам потребуется решать задачи принципиально иного уровня (…) Мы должны стать лидерами и центром притяжения всей Евразии». Понятно, что он имел в виду вовсе не присоединение к Западу под предводительством США, а намерение оттеснить американцев от Европы, чтобы связать ее с Россией. Ранее, в 2011 году, Путин представил проект создания «гармоничной хозяйственной общности от Лиссабона до Владивостока». Он писал: «Мы предлагаем модель мощного наднационального объединения, способного стать одним из полюсов современного мира и при этом играть роль эффективной "связки" между Европой и динамичным Азиатско-Тихоокеанским регионом». В путинском тексте не было ни единого слова о том, что это может происходить при участии США.

Путин играет мускулами

Профессор Бжезинский, пожалуй, не отдает себе отчета, что адресованное к России предложение создать евразийскую общность противоречит фундаментальным целям российской политики.  В статье «Мы на мушке», опубликованной журналом «Эксперт», который представляет мнение влиятельных российских центров принятия решений, Анастасия Кротовская и Алексей Хазбиев пишут: «Если война начнется завтра, мы не проиграем. Сейчас с уверенностью можно сказать, что в ближайшие тридцать лет Россия будет способна не только эффективно сдерживать США, но и при необходимости адекватно отвечать на любую внешнюю угрозу. И все разговоры о том, что после распада СССР Америка осталась единственной сверхдержавой в мире, - это  не более чем миф, активно раздуваемый самими американцами».

Парадокс современной международной политики заключается в том, что Европа, несмотря на весь свой потенциал, мало что в ней значит. По данным 2011 года, Евросоюз с ВВП в 15,6 триллиона долларов занимал первое место в мире перед США (15,1 триллиона), Китаем (7,3 триллиона) и Японией (5,9 триллиона). Россия со своим ВВП в 1,8 триллиона долларов не кажется серьезным соперником для ЕС. Между тем, несмотря на свою экономическую мощь, Евросоюз не играет в международных отношениях значимой роли: он не может выработать стратегию общей внешней и оборонной политики, а его члены подвергаются давлению извне, в частности, со стороны России.

В прошлом европейским народам удалось защитить свой континент от захватчиков с востока (монголов и татар) и с юга (арабов, турок), а потом, благодаря великим географическим открытиям XV и XVI веков, распространить европейское влияние на весь мир. Были созданы заморские империи британцев, французов, бельгийцев, голландцев, испанцев. Европейские образцы и идеи были во всем мире синонимом развития и современности.

Скончавшийся в 2011 году экс-президент Чехии Вацлав Гавел (Václav Havel) говорил, что главными врагами Европы оказались сами европейцы. Действительно, европейцы разрушили силу Европы, устроив в XX веке две мировые войны, которые привели к коренной переорганизации мирового устройства и деградации Старого континента как цивилизационного центра. В XX веке в судьбе народов и государств все более важную роль стали играть внеевропейские державы: Соединенные Штаты Америки и большевистская Россия - наследница прежних татаро-монгольских захватчиков. XXI век, как кажется, продолжает эту тенденцию, поскольку, хотя СССР больше нет, а США становится слабее, растет мощь Китая, Индии, Бразилии.

Возрожденная Польская Республика - гарант мира

Фактором, который привел к Первой мировой войне, были имперские амбиции Германии, образованной агрессивной Пруссией и находящейся под ее руководством. Вторая мировая война стала уже общим делом Гитлера и Сталина. Между тем, для позиции Европы решающим было произошедшее в обеих войнах прямое столкновение между Россией и Германией. Можно высказать предположение, что двух мировых войн (особенно второй) можно было избежать, если бы между этими двумя странами находилось сильное государство, которое бы помешало их столкновению. К сожалению, существовавшая с 1918 года Польская Республика была слишком слаба, чтобы сыграть роль такого гаранта мира. В 1920 году Польша спасла Европу от большевизма, остановив советский марш на Запад, но она не смогла остановить советскую армию во второй раз, когда сама подверглась нападению немцев в 1939. Гитлер проигнорировал слова польского министра иностранных дел Юзефа Бека (Józef Beck), который во время их разговора 8 января 1939 года предупреждал, что уничтожение Польши закончится входом в Берлин советских танков.

Своеобразной прелюдией к войнам между Востоком и Западом Европы были наполеоновские кампании начала XIX века. Если бы тогда в центре Европы находилась сильная Польская Республика, государство, прославившиеся бескровной сменой государственного устройства (принятие Конституции 9 мая 1791 года), у французов не было бы повода идти на восток. Военные потрясения ограничились бы западной частью континента, а их эффектом стало бы падение деспотических монархий, в первую очередь, в Австрии и Пруссии. В Европе воцарились бы конституционные режимы, что способствовало бы добрососедским отношениям между народами.

Наполеон не был обречен на поражение, достаточно было использовать средства, пошедшие на московскую кампанию, на восстановление Польской Республики. Если маленькое Варшавское княжество (157 тысяч кв.км)  смогло выставить в 1812 году почти стотысячную армию, легко представить, какую союзнические силы могла бы сформировать большая Польша (733 200 кв. км в 1771 году). Сильная и доблестная армия под предводительством такого выдающегося военного, как Князь Юзеф Понятовский (Józef Poniatowski) могла склонить чашу весов победы в пользу французского императора.

Восстановление Польской Республики могло быть полезным и стороне соперников Наполеона. Поход французов на Россию мог бы не состояться, если бы царь послушался совета князя Адама Чарторыйского (Adam Czartoryski), который предлагал ему в 1803 году отобрать польские земли у Австрии и Пруссии, объединить их под русским началом и воссоздать Польшу в составе российской империи с царем в качестве польского короля.

Российские политики, в том числе и президент Путин, высказывают претензии о том, что Россия многократно подвергалась нападениям с Запада, но не говорят о том, что в роли нападающих не выступали поляки. Они забывают, что если бы царица Екатерина не уничтожила Польскую Республику разделами, в 1914 году не произошло бы войны России с Германией. А перед нападением Германии на СССР Сталин тоже помог немцам уничтожить Польшу.

Российские политики не желают понять, что если Москва действительно хочет гарантировать себе безопасность, на Висле должно лежать сильное польское государство, которое не позволит повториться конфликтам первой половины XX века. К сожалению, в России продолжает культивироваться миф польской угрозы. Из пыли веков были извлечены даже события 400-летней давности, а день 4 ноября назначили праздником Народного единства, снабдив его лживым рассказом о том, что в 1612 году благодаря национальному подъему русские изгнали из страны польских оккупантов. На самом деле польского королевича Владислава пригласили на трон русские бояре. Как пишет историк Лев Шильник, «коронация Владислава московским государем сулила России блестящие перспективы (…) Владислав становится русским царем, а через какое-то время по праву наследования – еще и королем Речи Посполитой. Мечта славянофилов сбывается еще в XVII веке, проклятый польский вопрос уничтожен в зародыше. Огромная империя, простершаяся от Черного до Балтийского моря и от Карпат и Вислы до Дальнего Востока, существует не на бумаге геополитиков, а в реальности, заставляя с собой считаться сильнейшие монархии Западной Европы». В таком контексте россияне, вспоминая об изгнании поляков из Кремля, отмечают, скорее, собственное поражение, чем победу. 

[…]

Представленные выше сценарии показывают, насколько губительным были для Европы разделы Польши, то есть - ликвидация державы, которая могла остановить мировые войны. Сильная Польская Республика в центре Европы нужна и сейчас: и не только нам, а в равной мере немцам и русским, если они не хотят больше воевать. Исторический опыт Речи Посполитой Двух народов (конфедеративное государство Великого княжества Литовского и Королевства Польского, - прим. пер.) показывает, что поляки способны внести в это свой вклад.

В последнее время в среде аналитиков и экспертов по международной политике все чаще звучит мнение о том, что Европа может вновь стать местом конфликтогенного столкновения противоположных интересов. Представляется, что для благоприятного формирования отношений между народами было бы важно (в том числе в контексте подобных опасений), чтобы Центральная Европа стала мощным звеном, обеспечивающим устойчивость европейской системы. И поэтому на политическую карту мира должна вернуться Польская Республика как союз поляков, белорусов и украинцев.

Оригинал публикации: "Co zrobić, aby Chiny nie stały się najsilniejszym mocarstwem świata"