Корпоративный капитализм предлагает нам форму мироустройства, при которой рядовому жителю планеты не известны лица, стоящие за самыми судьбоносными решениями. Самое неприятное, что таких лиц чаще всего вообще нет // static.flickr.com
Роман ГУБРИЕНКО,
студент Каменец-
Подольского
национального
университета
В материале «Падение последнего редута» («2000», №10(645), 8—14.03.13) Александр Леонтьев определяет процессы, происходящие с нынешней моделью социально-экономического устройства, как «распад... социалистического содержания под внешней бутафорской оболочкой капитализма», как агонию. Причем, подчеркивает автор, «умирает не монополистический капитализм (капитализм давно умер) — умирает государство давно уже сугубо социалистическое по своему содержанию».
Что ж, едва ли кто-то сегодня станет спорить с утверждением, что рыночная модель и сопутствующие ей либеральные ценности потерпели крах в мировом масштабе. Однако, думается, справлять поминки по капитализму пока преждевременно. Он жив. Мутирует, модифицируется, рефлексирует, но продолжает существовать, уничтожая экономики отдельных государств, истощая природные ресурсы, развязывая войны со странами, представляющими некоторые иные модели экономического и идеологического поведения.
«Утопическая» клевета на социализм
Одно из характерных свойств капиталистического строя — способность поглощать все новые сферы жизненного пространства, «переваривая» их потенциал. Какой же социализм присущ США или Европе? Ведь подлинный социализм не сводится к системе социальных программ — это в первую очередь долгосрочное планирование развития социально-экономической модели общества. При соответствующем развитии этого строя не должно быть малоимущих, и, значит, нет потребности в программах помощи (талоны на питание и т. п.). А средний класс, о котором так печется Барак Обама, — не более чем прослойка буржуазии; при этом многим из занимающих на социальной лестнице ступеньки пониже предоставляется участь жить на пресловутые талоны.
Часто приходится слышать, что социалистические идеи утопичны. В связи с этим процитирую идеолога «новых левых» Герберта Маркузе, который в статье «Конец Утопии» писал:
«Утопия — понятие историческое. Оно относится к проектам социальных изменений, которые считаются невозможными. Почему невозможными? Согласно традиционному представлению об утопии, невозможность осуществления проекта нового общества имеет место тогда, когда преобразованиям препятствуют субъективные и объективные факторы данной общественной обстановки — так называемая незрелость социальной ситуации. Коммунистические проекты времен Великой французской революции и, возможно, социализм в наиболее развитых в промышленном отношении капиталистических странах являют собой примеры действительного или мнимого отсутствия субъективных и объективных факторов, которые, по-видимому, делают их осуществление невозможным.
Однако проект социального преобразования может также считаться неосуществимым, потому что он противоречит определенным научно установленным законам, биологическим законам, физическим законам; например, такие проекты, как давняя идея вечной молодости или идея возвращения к мнимому золотому веку. Полагаю, что ныне мы можем говорить об утопии только в этом последнем смысле, а именно — когда проект социальных изменений противоречит действительным законам природы (шрифтовые выделения мои. — Р. Г.). Только такой проект является утопическим в строгом смысле слова, то есть внеположным по отношению к истории, но даже эта «неисторичность» имеет исторический предел».
Итак, по Маркузе, нет ничего невозможного, кроме идей, воплощения которых не допускают реальные законы природы. Могут быть задачи, для решения которых нет достаточных ресурсов и условий, или осуществление которых ограничено временными рамками. Капиталистическая же форма, еще не вполне исчерпавшая свой исторический ресурс, продолжает существовать. Сохраняя, так сказать, дистанционно-умиротворяющий механизм поддержания беднейших слоев народных масс, этот «демократический капитализм» (будем использовать такой термин) в интересах собственной безопасности стремится создавать хотя бы видимость равновесия в обществе.
Идеи этого философа и социолога прошлого века актуальны в наше время: базируясь на коммунистических постулатах, они при этом отличаются новизной взгляда на мутировавшую форму капиталистической системы, в частности через призму процесса глобализации. Маркузе, в частности, заостряет и конкретизирует обозначенные Марксом формулировки проблем и перспектив:
«В «Экономических рукописях 1857—1859 годов» Маркс показал, что полная автоматизация общественно необходимого труда несовместима с сохранением капитализма. Автоматизация — это только название тенденции, вследствие которой происходит беспрецедентное отделение необходимого физического труда, отчужденного труда, от процесса материального производства. Такая тенденция, при условии ее освобождения от оков капиталистического производства, привела бы к творческому экспериментированию с производительными силами. В сочетании с ликвидацией бедности эта тенденция означала бы превращение игры с потенциальными возможностями человека и природы в содержание общественного труда».
Капитализм подрывает основы своего функционирования. Неспособность либеральной модели составлять долгосрочные глобальные планы развития предопределяет коллапс не только самого капиталистического строя, но и всей планеты.
Поиск путей и трансформационного подспорья
Капиталистический строй столкнулся с задачами и проблемами разной степени сложности. Порожденные либеральными догмами потребительство, засилье массовой культуры, симулякры общественной теории и пр. во многом затруднили, затормозили дальнейшее цивилизационное развитие.
К проблемным зонам демократического капитализма относятся секторы стратегического планирования развития и социально-гражданской политики. Не допуская чрезмерного крена в сторону критики и не преуменьшая общих положительных черт этого строя, отметим необходимость развивать и модифицировать демпакет настроек.
Поиск новых начал и борьба с текущими проблемами обозначают исходную позицию будущего прогресса. Современный мир, существующий в самопожирающей форме, сам по себе заставляет человека искать пути и способы преобразования своей жизни. Но помимо стимулов нужны ресурсы и управленческий трансформационный запас.
Уровни эволюции можно связывать со многими параметрами. Используя для примера понятие технологических укладов, сопряженных с волнами Николая Кондратьева, констатируем потребность в трансформационном подспорье, относящемся к трем полям:
— ресурсному, которое обозначает глобальные запасы известных материалов, используемых в производстве всех видов благ;
— управленческому, которое символизирует систему механизмов, приводящих ресурсы в движение;
— инновационному, представляющему необходимые технологии (оно воспринимается в контексте конкретной исторической эпохи; так, в свое время важной для процесса развития единицей инновационного поля послужил паровой двигатель Джеймса Уатта).
Эти три компонента объединяются процессом модернизации с целью образовать новую сферу совокупности систем жизненных укладов. Сейчас связь и взаимодействие между компонентами действуют крайне неэффективно. И корень проблемы — в алгоритме управленческого поля.
А если смотреть глубже, увидим, что в основе стратегическое планирование будущего выстроено неправильно. Проанализировав текущую ситуацию, можно прийти к выводу: стратегии как таковой нет вовсе (и, значит, нечего корректировать)... Глобальная элита руководствуется сиюминутными импульсами. О рациональном использовании ресурсного поля при этом говорить не приходится. В таком случае инновационное поле не занимает должного места, а остается на периферии.
Не коллапс, а плавный переход
Чтобы реализовать новую социалистическую концепцию развития, требуется внести определенные фундаментальные изменения прежде всего в управленческом и инновационном полях. И здесь опять-таки можно обратиться к некоторым интересным рецептам Маркузе. Технологизация производства ведет к важной цели — служению достижений человеческой мысли (и технологий как ее производной) всему обществу. Сокращая долю необходимого физического труда, можно уменьшить зависимость социальной сферы от сущности капитала.
Пока технологии остаются на службе сиюминутных задач, не играя роль депозита будущего долгосрочного развития, — инновации не выполняют функцию силы, дающей толчок в сфере производительных возможностей. А это прежде всего информационный ресурс, созданный человеческим разумом. Поэтому ключ к разрешению всех проблем — человек.
Инновационные возможности немыслимы без надлежащего использования ресурсов на их создание, а такое использование — без правильно выстроенных организационно-управленческих директив.
Существует теория о социально-экономическом коллапсе как возможном импульсе к модернизационным сдвигам. Такой исход вероятен, если допустить окончательное разложение капиталистического строя на последнем этапе его функционирования. Но тогда ущерб от переходного периода был бы невосполнимо велик.
Надо предусмотреть плавный переход — эволюционную модернизацию, которую обеспечит социалистическая система. Это падение прежней модели и созидание новой в качественном смысле. Падение не в привычных формах, о которых постоянно говорят. Речь идет о новых смыслах трансформаций.
Модернизация управленческого поля
В первую очередь, как уже отмечалось, жизненно важна правильно обустроенная управленческая сфера. Поскольку организацию управленческих механизмов интерпретируют в сфере политической философии, мы позаимствуем категории описания из философско-политической концепции. Платон, размышляя в диалоге «Государство» об идеальном обществе, где соблюдается определенная иерархия, приходит к выводу, что люди в нем должны быть разделены на три сословия в зависимости от особенностей своей натуры и интеллекта. «Вожделеющая душа», которая достигла своеобразного удовлетворения в умеренности, воплощается в ремесленнике и земледельце. Отличающиеся мужественным, волевым характером становятся воинами, стражами. Понятия «мудрец» и «лидер» Платон отождествляет, поскольку только человек, достигший истинного порога мудрости, достоин представлять элиту общества.
Особое внимание привлекает здесь идея использовать критерий «достижения порога мудрости» при отборе пригодных входить в состав управленческой элиты. В этом контексте выглядят небезынтересными предложения реформировать избирательную систему таким образом, чтобы право голоса предоставлялось гражданам с достаточным уровнем подготовки в политэкономической и социальной сфере.
Например, Олег Качмарский, один из постоянных авторов еженедельника, в статье «Путь «человеческой многоножки»: камо ползеши?» («2000», №7(594), 17—23.02.12) высказывает мысль ввести тестирование на знание политологии, экономики, истории, права и т. д. И на основании полученных результатов принимать решение о допуске испытуемого к участию в выборах. Он отмечает и такой серьезный недостаток массовой избирательной системы, как слишком низкий возрастной ценз: «Достигший 18 лет, как правило, не имеет ни достаточного жизненного опыта, ни фундаментальных знаний. Но ему предлагают участвовать в выборе будущего страны! Неужели это разумно и справедливо? В то же время молодой человек обладает большим запасом энергии. И потому становится важным целевым объектом для манипулятора! Молодежь получает возможность наломать немало дров (выполняя чью-то волю), будучи неспособна разрешить назревшие проблемы. Поэтому возрастной ценз стоило бы поднять хотя бы до 25 лет...
Подобные меры способны помочь преодолеть такой недуг, как неэффективный механизм формирования системы вертикали власти. Через реформирование избирательной системы открываются возможности существенно повысить качество управленческого поля (власть будет формироваться здравыми и справедливыми запросами компетентных членов общества). А это та отправная точка, с которой начнется процесс отставки системы нынешней. Будет происходить разумное инвестирование осознанных и здравых общественных запросов в формирование управленческой среды.
Чтобы вовремя вмешаться в ход событий
Важнейшим элементом грядущих преобразований должен стать механизм прогнозирования поведения существующей модели капитализма. Представляется возможным, приняв во внимание темпы мутации мировой экономики и прочие факторы, оценить лимит существования этого строя.
Предстоит разработать план преобразования будущего при наличии описанной ранее трехкомпонентной базы. Но следует идти только эволюционным путем, рационально используя ресурсное поле. В таком случае организационная система должна измениться в корне. Вызов (по Тойнби — challenge), который бросают человеку тяжелые, суровые условия как материального, так и духовного порядка, нередко становится сильным стимулом к пробуждению творческих сил общества. Существующая капиталистическая система, которая зиждется на жестких противоречиях и антиорганичных механизмах, — готовое удобрение для создания социалистического начала.
Капитализм жив, хотя и безнадежно болен. Главное — быть готовым к его фатальному исходу, чтобы вовремя вмешаться в ход событий, не допустив глобального коллапса, успеть твердой рукой взяться за штурвал и установить надлежащий курс.
Источник: 2000.net.ua.
Рейтинг публикации:
|
