 |
Михаил Леонтьев |
Главный редактор еженедельного журнала "Однако". Родился в 1958 г. в Москве. Окончил общеэкономический факультет Московского института народного хозяйства им. Плеханова. Работал в изданиях «Коммерсантъ», «Независимая газета», «Вusinеss МН», «Сегодня», «Профиль», на телеканале «ТВ Центр». С 1999 года – автор и ведущий программы «Однако» на Первом канале (ранее ОРТ).
|
«Бог создал людей разными, а г-н Кольт уравнял их в правах». Этот известный американский афоризм лежит в основе базовых американских представлений о принципах социальной организации. Это есть основание американской концепции демократии, подразумевающей равенство прав сильных и самодостаточных индивидов. Равенство, основанное на способности оппонента отстоять свое право. И именно отсюда, кстати, американская фундаментальная приверженность свободному обращению оружия, несмотря на все его известные издержки.
Что такое бесконтактные войны: тот самый принцип трех «Б» — «безнаказанный расстрел безоружного противника с безопасного расстояния», впервые апробированный в Югославии и доведенный до садистского совершенства в Ливии? Это означает, что американский бог отменил уравнение г-на Кольта, сделав людей принципиально неравными. Во всяком случае, в международном разрезе.
Однако особенностью современных войн является то, что они все более становятся прерогативой узкопрофессиональной элиты, заменяющей собой огромные народные массы, одетые в серые шинели. Собственно, необходимость одевать эти массы в серые шинели и породила распространение современных европейских демократий. Призывая практически все население воевать и умирать за Родину, ты неизбежно должен предоставить ему хотя бы какую-то видимость политических прав. Мир, где отменено уравнение Кольта, это совсем иной мир. Во всяком случае, никакой традиционной «демократии» в нем места нет. И кстати, не только в области международных отношений и международного права, которого, собственно, никогда и не было по большому счету. На самом деле не некое «международное право» регулирует применение оружия, а оружие диктует это самое международное право. Вот наш автор цитирует авторитетного директора академического Центра политических исследований Бориса Шмелева, который призывает к международно-правовому регулированию применения современных бесконтактных средств поражения, сравнивая это с химическим и бактериологическим оружием. Разница в том, что так называемая моральная проблема использования тех же беспилотников (собственно, как и «пилотников») основана на абсолютном превосходстве применяющей стороны. В отличие от тех же СМП, где регулирование стало результатом именно паритетов. Кстати, именно поэтому СМП были и остаются средством сдерживания, а возможность бесконтактной войны — средством недержания силы.
Превосходство — это ключевое слово. При этом реализации военного превосходства, безусловно, предшествует достижение психического превосходства (отлично описанное в тексте Черемных, стр. 10). Бесконтактная война — это только последняя точка в уже выигранной информационно-психологической войне. Иначе всегда есть опасность, что бесконтактная война перейдет в контактную.
Казалось бы, чего тут стенать о несовершенствах мира? Вот сложилось как сложилось. И единственный способ — смириться и играть по правилам превосходящего противника, убедив себя, что он не противник, а отец родной. Это тот самый случай, архетипический в современной политике, когда единственный способ спастись от изнасилования — дать себя уговорить. Дело даже не в том, что уравнение Кольта отменено, по счастью, еще не для всех. Иначе бы рассуждать на данную тему было бы некому и негде. Дело в том, что последствия этой отмены не могут быть ограничены «американской заграницей». Еще раз повторим: современная война и современная военная элита по причинам организационно-технологическим превращается в достаточно узкую профессиональную касту. Если эта каста наделена возможностями и привилегиями безнаказанной расправы, это неизбежно будет отражено в социально-политическом устройстве не только мира, но и страны пребывания этой касты. Концепция бесконтактных войн превращает военную элиту в касту профессиональных палачей. Никогда в истории профессия палача, даже при наличии социальных привилегий, не считалась достойной и престижной. С другой стороны, такая абсолютная привилегия развращает ее носителя абсолютно.
Если говорить о современной Америке, то здесь работает единственный сдерживающий, но, возможно, спасительный факт — реализация принципа трех «Б» — дело крайне дорогостоящее. Например, как замечал Харлан Уллман — выдающийся американский военный аналитик, чтобы эффективно использовать один беспилотник в Ираке, нужно содержать человек 200 специалистов гденибудь на базе в Техасе. Такая война — это запредельно дорого, особенно при нынешних скудеющих средствах. И американцы, кстати, это понимают. Собственно, только это они и понимают. И американский меркантильный цинизм — единственный шанс американскому обществу и социально-политической системе избежать вырождения и деградации.
Иначе новые военно-политические элиты, как это уже ясно просматривалось в эпоху Буша, продолжат бороться за американское лидерство, сублимируя ослабление экономических возможностей военно-политической экспансией, основанной на убеждении в собственном превосходстве. Американское политическое самосознание, видение себя в мире, вообще строилось по лекалам имперского Рима, включая сюда все — вплоть до «сенатов» и «капитолиев». Железная поступь легионов Рима не спасла его от разгрома толпами варваров, не обладавших сопоставимыми с Римом военно-техническими средствами. Когда Рим сгнил изнутри. Разница только в том, что современный исторический процесс по сравнению с античными временами ускорен на порядки.
Источник: odnako.org.
Рейтинг публикации:
|
